- Игнат, отправь меня в Москву следующим самолетом.
- Но... - Суслопаров растерялся. - У нас же планы были. В охотничий домик. Потом на оленях хотела. ... Да и со статьей в самом деле не обговорили.
- Статья как раз, считай, написана. А остальное - до того ль мне сейчас?
Она значительно провела вдоль обезображенного лица.
- Может, тогда тем же рейсом? - Суслопаров испытующе ткнул пальцем в сторону приемной, откуда донесся голос Лобанова.
- Н-нет. Лучше следующим. Еще несколько часов вместе с этим хамом - это похуже, чем в тайге.
Суслопаров пристально посмотрел на любовницу, и она, не выдержав взгляда, отвела глаза:
- Ну! Без обиды, Игнат. Ты ж не дурак - все понимаешь.
- Надеюсь, - процедилон.
11.
Инна Кичуй вошла в холл одного из лондонских отелей.
- Мадам? - поднялся седоватый портье.
- Я в триста первый к господину Кичую, - коротко произнесла Инна.
Портье потянулся к трубке.
- Звонить не надо. Сюрприз, - поспешно предостерегла она. Заметив колебание портье, улыбнулась заговорщически. - Я жена. Багаж пусть отнесут следом.
- О, - портье кивнул. Задумчиво посмотрел вслед. Подозвал коридорного.
- Русский из триста первого еще у себя?
- Да. Все в порядке. Он один, - правильно расшифровал вопрос вышколенный коридорный.
Инна тихонечно, с предвкушающей улыбкой поскреблась в дверь.
- Кто? - послышался изнутри голос Игоря, немного искаженный английской речью.
- Девушка по вызову, - зажав пальцами нос, кокетливо на английском прогнусавила Инна.
- Спасибо. Не нуждаюсь, - ответил ей озадаченный муж. Но дверь все-таки открыл.
В халате с нахмуренным видом он выглянул в коридор.
- Ну вот. А я-то, наивная, через всю Европу добиралась, - надув губки, проворковала Инна. - А он, оказывается, не нуждается.
- Иннуська! - при виде жены Игорь радостно преобразился и - рывком втянул ее в номер.
- Так, значит, не нуждаешься? - мурлыкала она, беспорядочно обцеловываемая.
- В тебе - всегда, - задыхаясь, бормотал он, нащупывая застежки.
- И, как всегда, бардак, - почти с умилением бормотала она: одежда его была разбросана в обеих комнатах, как делают в спешке. - Господи, когда же я воспитаю из тебя аккуратиста?
Через полтора часа он убежал на очередную встречу с опостылевшими кредиторами. Собственно, основное соглашение уже было подписано, и утрясались последние, мелкие детали. Инна же, удрученно обозрев ненавистный ей беспорядок, не дожидаясь горничной, принялась за уборку.
Игорь вернулся к вечеру. Собственно первой в номере возникла огромная корзина цветов, напрочь закрывшая самого Кичуя.
- Любимой от любящего, - провозгласил Игорь и опустился на колено.
Жена сидела в кресле, с холодным лицом разглядывая выглянувшего из-за цветов коленопреклоненного супруга.
- Что-то не так? - растерялся он.
С выражением гадливости она отодвинула вазу, прикрывающую лежащий на столе липкий сверточек.
Игорь посерел.
- Я ж тебе говорила, что привычка к бардаку до добра не доводит, - прокомментировала Инна, садистски медленно начав разворачивать нечто, завернутое в обрывок "Таймс".
- Но... это вообще не мое, - пробормотал Игорь. - Ты б хоть дождался, пока раскрою.
Концы газетного обрывка разошлись. Внутри оказались два использованных презерватива.
- С усиками, что характерно, - отметила Инна. - А мне такое ни разу не предложил.
- Инночка, это не то, что ты думаешь, - залепетал, поднимаясь, муж. - Это, может, вообще от прежнего жильца? Или - горничная подбросила? А?
Игорь обреченно умолк. Врать он не умел. Он искательно заглянул жене в глаза. Но там мерцал лед.
- Надеюсь, мазки на анализ сдавать не придется, - брезгливо процедила она.
Игорь осел. Вся длинная, худая фигура его безнадежно ссутулилась, обвисла и стала напоминать сломавшийся детский конструктор.
- Инночка! Это все как-то само собой. Вчера соглашение наконец подписали. Потом вернулся, спустился в ресторан. Выпил. Я не хотел, правда! Они сами.
- Они! Так здесь еще и групповушка была!
- Да не помню я!
- То есть не приходя в сознание? - А думаешь, столько времени без тебя - это легко, да? Вот я тебя когда-нибудь на столько бросал? И вообще это не по-настоящему... Я, если хочешь знать, тебя представлял! Так что это, если разобраться, не измена, а просто виртуальность.
- Да ты у нас фантазер.
- Инночка. Я тебе клянусь, в первый и в последний. Поверь, а?.. Мы же семья. Ох, как же противно!
Кичуй застонал. И тут, как в насмешку, зазвучала мелодия свадебного марша, - зазвонил его мобильный телефон. "Тан-тан-та-та-да!" - не умолкая, бодро наигрывал он.
- Подними, - поморщилась Инна.
- Да, слушаю, - хмуро буркнул Игорь. - Да, прилетела, она здесь. Лицо его изменилось. - Понял. Вылетаем... Нет, у нас все хорошо. Как скажете.
Отключил трубку.
- Звонил твой отец. Требует, чтоб мы срочно вернулись в Москву. В банке опять новые неприятности. Он, кстати, спросил, как у нас с тобой. Я сказал, что все хорошо, - лицо Игоря сделалось по-детски обиженным. - А, Иннуша? Да и Ивану Васильевичу, в такой-то обстановке, когда все силы надо в кулак, а тут еще наши мелкие распри! Инна хмыкнула:
- Ладно, давай собираться.
- Но как ты все-таки решишь?
- Как решу, так решу.
Инна поднялась, пошла в ванную. Прежде чем закрыться, поколебавшись, обернулась:
- А я ведь тебе тоже сюрприз приготовила: я, видите ли, беременна.
Обороняясь от взрыва восторга, поспешно заперлась изнутри. Посмотрела на себя в зеркало. Чувствуя, что не в силах больше сдержаться, открыла на всю мощь краны и - прикрывая рот, зарыдала.
12.
- Итак, уважаемые господа, я пригласил вас для того, чтобы сообщить пренепреятнейшее известие: вчера, одиннадцатого апреля одна тысяча девятьсот девяносто девятого года, Банк России отозвал нашу лицензию, - объявил Александр Павлович Керзон. Рублев, с лицом, измятым бессонницей, нахмурился: за ерничеством президента банка ему почудилось скрытое облегчение. С избавлением от угрозы убийства к Александру Павловичу начала потихоньку возвращаться прежняя розовощекость и скользящая ироничность.
Остальные участники экстренно созванного оперативного совещания: Кичуй, Дерясин, Лобанов, Жукович, Подлесный, Инна, ведущая протокол, - удрученно отмалчивались. Новость вчерашнего дня не являлась для них новостью.