- Онлиевский проявляет огромную заинтересованность в "Возрождении". Па-ра-лизующую всех заинтересованность. Понимаешь меня? Надо договариваться. Других путей тебе не оставили.
- И если договоримся, то, конечно?..
- Зеленая улица, - заверил Гуревич. Боясь, что уверенность эта будет неправильно истолкована мнительным Второвым, поспешно открестился: - Сам понимаешь, это не мой уровень.
Он сбился и замолчал, ожидая ответа. Молчал и Второв. Наконец кашлянул:
- Ну, допустим. Когда можно организовать такую встречу?
- Когда? - Гуревич посмотрел на циферблат. - Минут через десять - пятнадцать. Онлиевский ждет моего звонка.
- Стало быть?! - Второв, в ком не осталось уже душевных сил удивляться, замотал лобастой головой.
- Конечно, - стараясь говорить бесстрастно, подтвердил Гуревич. - А ты как думал? Да если бы я поехал на встречу с тобой без санкции руководства, где бы я завтра был?.. Так что?
Второв, закрыв глаза, откинулся в кресле.
- Так что, Владимир Викторович? - всматривавшийся Гуревич заметил наконец, как поднялись и опустились его веки. - Вот и ладненько! Тогда звоню. Где тут телефончик-то? А то ведь в ваших казематах мобильный не берет.
- Вот-вот будет! - объявил он, вернувшись через десять минут. - Я пока с мэтром пообщался. Занятный старикан. Дряхлый, а живенький. И надо же - помнит!
Подошел, поколебавшись, к неподвижно сидящему в прежней позе Второву:
- Может, и к лучшему, а, Володь? Ведь сколько лет тянешь. Отдышешься... Ну, отдыхай, отдыхай. Пойду встречу.
Еще через десять минут зацокали быстрые шажки, и с лестницы сбежал Марк Игоревич Онлиевский. Следом появился поспевавший с трудом Гуревич.
Второв нехотя поднялся.
- Какие хоромы! Здравствуйте, здравствуйте, Владимир Викторович! - Онлиевский шагнул первым, радостно стиснул вялую ладонь. - Польщен встречей... Может, удобней к столу?
- К столу так к столу, - Второв приготовился передвинуть кресло, но Онлиевский, опередив, сам быстренько ухватился за витые ручки и перетащил на два метра.
- Вы уж позвольте мне за вами поухаживать.
После чего тут же занял соседнее, оставив Гуревича стоящим.
Гуревич огляделся. Кресел больше не было.
- М-да. Ничего, не беспокойтесь, схожу... Я вас свел, чтобы без посторонних.
- Именно, - сухо кивнул Онлиевский. - У вас, наверное, дела?
- Да, действительно, - собиравшийся участвовать в разговоре Гуревич замялся, но наткнулся на недовольное движение Онлиевского. - Совсем я с вами зарапортовался. Так что, если не нужен...
Он подошел, протянул руку попрощаться. Рука его повисла в воздухе: Второв, все еще погруженный в себя, жеста этого не заметил, Онлиевский не обратил внимания.
- Желаю договориться. - Борис Семенович Гуревич сделал общий поклон и с тяжелым чувством удалился.
Какое-то время Онлиевский, пряча любопытство, приглядывался к поверженному сопернику.
- А знаете, Владимир Викторович, почему я в бизнес пошел? Потому что вы в нем были, - неожиданно признался он.
От удивления Второв впервые прямо посмотрел на него.
- Нет, в самом деле. Вы же так мощно стартовали. Комета, ураган. Читал, смотрел и думал: какая стихия! Удержу не знает. Все под себя подминает. Масштабнейший вы были человечище.
- Был? Не рано ли хороните?
- И вот как-то подумал: а смог бы я вот так же? Помните Раскольникова? Кто я? Тварь дрожащая или право имею? Смогу ли я вот так же смерчем по земле пройти? Чтобы когда-нибудь прийти к вам и сказать: вот моя рука! Объединим наши состояния! Хочу быть с вами!.. Смешно, правда? Пацан был. Мне ведь, когда начинал, едва двадцать семь исполнилось. Сейчас и не поверишь. - Он удрученно огладил полный живот, лысеющую голову.
- И чего же не пришли? - полюбопытствовал Второв.
- А тут уже по Ленину получилось - "мы пойдем другим путем!". В азарт вошел, обойти захотелось. Может, главная моя удача в том оказалась, что я после вас начал. Вы-то уже на дистанции, в запале, осмотреться в беге некогда. А надо бы. Потому что обстановка изменилась. И я это первым увидел. И успел развернуть свой бизнес.
- Ну, что вы увидели, и так понятно. Невелика доблесть - продажных чиновников скупать.
- Не скажите. Это еще то искусство. Вы-то в последнее время тоже пробовали, а что в итоге? То, что сидим мы с вами сегодня здесь. А этих, кстати, я давно не покупаю. Тасую, расставляю - вот высший пилотаж! А в результате, возвращаясь к нашему разговору, вы вон дотянули до ленточки, запаленный. А я вас тут уж и поджидаю! Только, ради бога, без обиды. Что-то меня опять на аллегории потянуло, наверное, к вечеру печень разыграется. Я ведь в молодости стихи пописывал. Очень Мандельштама люблю! Знаете? Есть у него одно стихотворение.
- Вы всё вокруг развращаете, - угрюмо произнес Второв.
- Да, вижу, поэзию вы не любите, - огорчился Онлиевский. - Тогда вернемся к бизнесу.
- Это вы-то бизнесмен?!
- Смею надеяться. - Голос его сделался холоден. - И чтоб мы попусту не препирались, прошу дать мне пару минут высказаться. Могу?
Второв неопределенно пожал плечом.
- Благодарю. То, что я хочу забрать ваш банк, для вас не секрет. Но, принимая решение, вы должны точно оценивать обстановку. Мне больно говорить это вам, но банк обложен, Владимир Викторович. Денег от центробанка, как вы, надеюсь, убедились, вы никогда не получите. И что остается?
- У нас еще достаточно активов, чтобы рассчитываться.
- Верно. Но, во-первых, с каждым днем их будет все меньше. Ваш банк слишком велик. Он не может существовать без движения. Он начнет разваливаться. Я и то лишний раз преклоняюсь перед вами, что до сих пор удерживаете. Во-вторых, чтобы банк рассчитывался, он должен работать. А даже тех векселей, что успели скупить мои люди, достаточно, чтоб вчинить вам иск о банкротстве. Можете мне поверить, ЦБ нас поддержит и тут же отзовет у банка лицензию.
- Кто бы сомневался?
- Именно. И тогда - паралич. Дальше вы как хищная рыба на суше - и силы еще есть, и желание рвануть. А воды лишили. И с каждой минутой отмирают новые и новые органы. Ничего, по-моему, образ получился. Как полагаете?
- Положим, мы рассмотрим ваше предложение, - произнес Второв, и Онлиевский выжидательно склонился навстречу. - На приемлемых условиях. Положим! Но у меня есть категорическое требование.
Он заметил появившуюся жесткую складку на лице Онлиевского и с нарастающей силой продолжил:
- Именно требование! Вы, принимая банк, возьмете на себя обязательства полностью рассчитаться с вкладчиками.
- Да вы, батенька, часом?! - вспылил Онлиевский, но, вспомнив, видимо, с кем имеет дело, сбавил интонацию. - Вы все-таки сегодня, извините, неадекватны. Какие еще требования. Безусловно, ни с какими вкладчиками я рассчитываться не собираюсь. Мне нужна технологичная расчетная машина. Мне нужна ваша филиальная сеть. Весь ликвид из вашего холдинга. Прежде всего кондитерка. И всё! Мне не нужны чужие долги. От своих голова пухнет. Простите за горячность. Но в самом-то деле, мы же деловые люди. Почти все из того, о чем я говорю, я могу отобрать у вас силой. Но это будет дольше и обойдется много дороже. Мне нужно ваше право подписи. А главное - авторитет.