Делла Стрит, доверенная секретарша Мейсона, открыла дверь кабинета адвоката и увидела, что он сидит на вертящемся стуле, положив ноги на край огромного письменного стола.
– Я вернулась, – сообщила она, снимая перчатки.
Мейсон не проронил ни слова, пока она не повесила в шкаф пальто и шляпу.
– Делла, добродетель вознаграждена, – заявил он. – Я говорил тебе утром, что не стоит забивать себе голову делом, связанным с акциями, даже если оно и обещает оказаться денежным. И вот восемь часов спустя мы кое-что получили взамен.
– Там вас ждал десятитысячный гонорар, – заметила Делла Стрит холодным тоном. – А что предложили взамен?
– Авантюру, участвуя в которой ты почувствуешь себя на десять лет моложе, – улыбнулся Мейсон.
– После большинства ваших дел я чувствую себя на десять лет старше.
Мейсон проигнорировал слова секретарши.
– Скучные, обыденные случаи меня не вдохновляют, однако если я где-то вижу тайну, приключение, любовную интригу – вот здесь мысль у меня работает прекрасно. Другими словами, новое дело представляется страшно запутанным, вообще не имеет никакого смысла, короче, черт знает что такое.
– Я так и поняла, когда вы позвонили, – заметила секретарша, усаживаясь с другой стороны стола. Она увидела блеск в глазах Мейсона, всегда свидетельствующий у него о внутреннем возбуждении.
Мейсон получал огромное удовольствие от своей работы, что редко встречается у профессионалов высокого класса в любом виде деятельности. Проработав долгое время и приобретя необходимый опыт, справляясь с людскими болезнями, врач подходит к пациентам безличностно, хотя и лечит их эффективно. Он смотрит на обращающихся к нему больных не как на людей, а скорее как на проявление различных симптомов анатомическими структурами, которые следует вернуть к нормальному функционированию. Адвокат, консультирующий клиентов на протяжении нескольких лет, знает всю механику процедуры, однако Мейсон предпочитал ходить по лезвию бритвы, по тонкому льду, умудряясь не переступать границ закона. Он рассматривал каждое дело как приключение, которое должно принести ему удовольствие, и интересовался личностями участников дела. Его методы становились все более и более блестящими и сильно отличались от общепринятых. По огоньку в глазах Мейсона Делла Стрит сразу же поняла, что в новом деле он увидел какую-то интересную загадку.
Мейсон разглядывал свою секретаршу, словно видел в первый раз, и Делла автоматически посмотрела на себя его глазами. Модные коричневые замшевые туфли. Ноги прекрасной формы. Бежевый костюм, шитый на заказ, сидящий точно по фигуре. Умело наложенная косметика, новый оттенок помады. Делла надеялась, что ее шеф удовлетворен тем, что увидел.
– Делла, – обратился к ней адвокат, – мне иногда кажется, что ты пресыщена.
– Правда? Объясните поподробнее.
– Ты становишься консервативной, осторожной, расчетливой. Тебя больше интересуют точки, чем знаки вопроса.
Делла Стрит расслабилась.
– Но кто-то же должен оставаться практичным в этой конторе, – заметила она. – Но что привело вас в такое возбуждение? Я, конечно, не возражаю, чтобы бросить на половине хороший ужин и нестись сюда, однако мне хотелось бы все-таки знать, кого из миссионеров съели каннибалы.
– Все произошло уже после того, как ты ушла. Я сам собирался домой и заканчивал работу по делу Джонсона. Один адвокат, которого я немного знаю, позвонил и попросил назначить встречу его племяннице. Через некоторое время появилась она сама.
Делла Стрит подошла к своему столу, достала из ящика блокнот, пододвинула стул и приготовилась записывать.
Неофициальное общение закончилось. Началась секретарская работа.
– Назовите, пожалуйста, фамилии, – попросила она.
– Джеральд Шор, адвокат, его контора расположена в здании «Долговых обязательств и инвестиций». Если я все правильно помню, он специализируется по горнодобывающим корпорациям. Думаю, что сам иногда играет на бирже, работает в основном с учредителями фирм и акционерных обществ. Гонорары ему выплачиваются частично наличными, частично акциями компаний, в организации которых участвует.
– Дело денежное? – спросила Делла Стрит.
– Ну не будь ты такой меркантильной. Человек получает не только деньги.
– Что ты хочешь сказать?
– Он гоняется за миражами. Наши реалистичные философы считают это плохой экономикой. Раз мираж не является вещественной субстанцией, они не учитывают тот факт, что сама погоня за миражами прекрасна. Человек, занимающийся этим, получает радость от жизни. Его всегда интересует объект погони, чего нельзя сказать о большинстве тех, кто стремится к практическим целям. Интерес к жизни – вот лучшая форма богатства.
– Аванс получен?
– Пока нет, – признался Мейсон.
– Понятно. Как зовут племянницу?
– Хелен Кендал.
– Возраст?
– Около двадцати четырех. Волнующие фиалковые глаза. Ближе к блондинке. Прекрасная фигура, отлично сложена, хорошо одета. Очень приятная леди.
– И никакого аванса, – пробормотала Делла Стрит. – Вы говорите, что она племянница Джеральда Шора?
– Да. Я расскажу тебе вкратце историю семьи.
Адвокат взял в руки лист бумаги, на котором что-то нацарапал во время беседы с Хелен Кендал, и принялся диктовать. Быстро, кратко и очень четко все факты были внесены в блокнот Деллы Стрит.
Однажды вечером в январе тысяча девятьсот тридцать второго года Франклин Шор, которому тогда было пятьдесят семь лет, обладавший прекрасным здоровьем, отправился к себе в кабинет после ужина с женой. Там он принял посетителя, которого впустил сам, потому что никто из слуг не открывал дверь. Горничная видела, как кто-то шел по дорожке к дому, и подумала, что это Джеральд Шор. Матильда Шор, услышавшая голоса в кабинете, тоже решила, что к ее мужу зашел Джеральд, однако голоса не очень четко различались, так что она осталась в неуверенности, а сам Джеральд отрицал, что появлялся в доме.
Посетитель хотел денег. Матильда Шор отчетливо различила голос своего мужа, в гневе отказывавшегося их предоставить и заявлявшего, что в мире полно кретинов, считающих, что несколько тысяч позволят им вернуться к легкой жизни, однако даже полнейшие идиоты должны понимать, что пути назад нет.
Больше она ничего не слышала. Она поднялась наверх, легла и взяла книгу. Миссис Шор не знает, когда ушел посетитель. Она только на следующее утро выяснила, что Франклин Шор тоже исчез.
В те времена банк мог развалиться от неосторожного шепота, так что ни жена, ни партнеры Франклина Шора не стали сообщать в полицию, по крайней мере в течение первых нескольких дней. В дальнейшем были задействованы как официальные инстанции, так и частные сыщики, однако разыскать его не удалось. Дела банка шли прекрасно, так что, несмотря на заголовки во всех газетах, учреждение никак не пострадало после исчезновения президента, его личные дела тоже оказались в порядке. Это не только не объяснило происшедшее, но прибавило таинственности, потому что, за исключением нескольких сотен долларов, которые он обычно носил с собой, Франклин Шор не взял с собой никаких средств. Чековая книжка осталась на столе. Он начал заполнять чек: написал дату и уже собирался внести фамилию человека, которому предназначался платеж, однако или передумал, или его прервали. Чековая книжка показывала, что остаток на его совместном с женой счете составляет пятьдесят восемь тысяч сорок один доллар и тринадцать центов, что полностью совпало с данными банка, за исключением одного чека на десять тысяч долларов, выписанного по другой чековой книжке, относительно которого Шор позвонил своему бухгалтеру незадолго перед исчезновением.