– Нет, – шепотом же ответил он.
– Ванда скрывается в Киеве. Больше, к сожалению, ничего не узнала.
– А где он?
– Да это единственный город на много верст. Не промахнешься.
– В моем мире городов много.
– У нас не может быть много городов. Разломы появляются примерно раз в месяц и засасывают все, выбрасывая взамен кучу хлама из других миров. Это может случиться где угодно. В нашем мире не так много стабильных территорий, где можно что-то строить.
– А у тебя есть карта?
– Карта? Какой в ней прок, если все постоянно меняется. Я сама – ходячая карта. Могу показать дорогу, если возьмешь с собой.
– Ты хочешь ехать со мной?! – воскликнул Халт, обалдев.
– Я хочу в Киев, – хмыкнула Аннет. – А пешком идти далеко.
Потомок Хагена задумался. Вряд ли она испытывает к нему то же, что и он к ней. Но тогда – почему? Действительно нужно в Киев – или она разработала с колдуньей какой-то план? Хотя – кто этих женщин поймет, может, здесь принято по-другому выражать свои эмоции. Халт никогда не мог оценить, насколько он интересен девушкам сам по себе. На Хьерварде он считался женихом номер один, потому что принадлежал к знатнейшему и богатейшему роду; на Терре девушки бегали за ним потому, что он симпатичный, у него крутая тачка и много денег. А тут? Здесь он пока – чужак, разве что на грифоне, что в магических мирах расценивается как «крутая тачка». Аннет он вполне мог глянуться из-за этого. Эдакий рыцарь на белом грифоне. Напрягало лишь то, что в отличие от женщин, которых Халт знал, эта могла мечтать не выйти за него замуж, а прибить, забрав все добро, включая грифона. Ну, это у нее не получится. Флип не станет подчиняться этой девчонке. Или станет? Халт же ничего не знает о грифонах…
– А ты не боишься грифона? – спросил он.
– Я никого не боюсь. Ты же на нем летаешь, значит, все нормально.
– Но это очень опасное создание. Он в любой момент может на тебя напасть.
– Нападет – буду с ним сражаться!
«Ей бы родиться сыном моего отца. Вот кто настоящий воин», – грустно подумал Халт.
– Ладно, полетели вместе, – наконец произнес он, уткнувшись лицом в лежалое сено. Сухие стебли больно кололи бока, изо всех щелей дул холодный ветер, но сын Глойфрида ничего не замечал. Сейчас он предавал Орден и род, рисковал жизнью и честью – и все из-за того, чтобы побыть лишние пару дней с Аннет. «Парень, тебе уже не шестнадцать, чтобы думать тем, что между ног», – пытался он образумить себя, но это не помогало.
– Тебе не холодно? – его голос вдруг стал хриплым.
– Нет.
Он сходил с ума от желания прикоснуться хотя бы к ее одежде, но не шевелился. Вдруг послышалось шебуршание.
– Кто здесь? – напрягся он.
– Это я, – ответила Аннет совсем близко. Ее рука легла на его промежность, от чего Халта тряхнуло, как от электрического разряда. – Я решила, что мне холодно. И, как я чувствую, тебе тоже.
Он не смог ничего сказать: губ коснулся ее язык, и она сама неуловимым движением очутилась сверху, прижимаясь всем телом.
«О боже, даже если она меня сейчас убьет, я не пошевельнусь, потому что это лучшие мгновения моей жизни!» – Он одной рукой прижал ее к себе, жадно целуя в губы, глаза, шею, а другой стал расстегивать пуговицы.
– Порвешь же, – пробурчала она, помогая раздеть себя.
Ее тело оказалось гибким и сильным, как у пантеры. Он перевернул ее на спину, придерживая за лопатки, дотронулся лбом до лба.
– Ты чудесная, – прошептал и поцеловал кончик носа. После чего, покрывая легкими поцелуями, спустился к ее груди, задержался там, дождавшись стона, и поцеловал живот. Аннет выгнулась навстречу, и его ладони соскользнули по спине вниз, к бедрам. Он целовал низ живота и чувствовал, что ее кожа становится горячей, как и у него. Она стонала, не разжимая губ, а он спускался все ниже. Когда поцелуями был покрыт каждый пальчик на ноге, он вернулся к груди. Аннет обхватила ногами его ягодицы и прижалась. Он больше не мог ждать.
– Даааа, – прошептала она и вцепилась в его плечи.
Халт не понимал, где он находится и что происходит. Казалось, он растворился в космосе, в Предначальном. Сколько прошло времени, час или год? Это не имело значения. Время, как и пространство, оказались переменными величинами. Он чувствовал Аннет каждой клеточкой своего тела, не понимая, где его, а где ее тело. Возможно, они слились, больше не имея своих тел? Неважно. Все вокруг стало неважным, далеким, ненужным, несущественным. В этом мире существовали лишь они, поэтому, когда они вынырнули, Халт не понял, где он. И только после того, как Аннет пожаловалась на колючее сено, вспомнил, кто он и почему здесь.
– Мне так хорошо еще ни с кем не было… – Аннет провела тыльной стороной ладони по его щеке.
– Мне тоже. – Он уткнулся в ее плечо. Так они и заснули.
Халт открыл глаза. Сквозь щели чердака пробивались солнечные лучи, но, кроме него, здесь никого не было. Сердце сжалось: она ушла? Быстро одевшись и прицепив меч, Халт выскочил на улицу.
– Проснулся? Умывайся и полетели. Все уже готово, – улыбнулась Аннет, навьючивая на Флипа мешки.
«Все нормально?» – спросил он грифона.
«Да», – ответил тот.
Халт ничего не понимал. Как это грозное магическое существо, рвущее всех на Арене, подпустило к себе кого-то?
«Ты ее слушаешься?»
«Она твоя».
Что имел в виду белый грифон? Что она его половинка? Или что она с ним? Впрочем, это не важно. Флип, видимо, просто внес Аннет в круг близких компаньона, поэтому и не нападал.
Попрощавшись со старухой, они взлетели. Халт привычно держался за белые перья, Аннет – за него, мешки с едой висели по львиным бокам, как арчимаки на лошади. Халт понятия не имел, что делать дальше и как себя вести. Знал только, что неприлично счастлив, и это не может продолжаться долго.
Дважды они делали короткие привалы, но на ночевку останавливаться не стали и уже через сутки подлетели к Киеву.
«Ты лучше не появляйся в городе. Всех распугаешь», – с грустью сказал он грифону.
«Да».
«Найдешь куда деться?»
«Да».
«Буду очень скучать…» – Халт обнял орлиную шею, прикоснувшись щекой к жестким перьям. За два дня они столько всего пережили вдвоем! Грифон курлыкнул, легонько ткнувшись клювом в его спину. «Я пытаюсь попасть на Терру. Мир без магии. Тебе туда нельзя. Потом – не знаю. Хьервард. Или Альтерра. Или другой мир. Боюсь, мы никогда не увидимся. Прости, что оставляю тут».
Аннет округлила глаза, когда Халт раскрыл сумки и начал кормить грифона.
– Разлом тебя побери, да ты богач!
Флип, поев, взмыл в небо, а они пошли к городу. Всю дорогу спутница возмущалась, что тот так бездарно потратил еду. Сын Глойфрида молчал. Несмотря на то что он держал за руку самую лучшую девушку на свете, ему было грустно без Флипа.