Хозяин-кузнец, конечно гном, поприветствовал гостей.
– Что желаете? У меня есть все.
– Гамиль, снаряди их для войны, – ответил за Халта Торион. Гном кивнул без лишних вопросов.
Следующие два часа прошли в упоительной примерке доспехов и подборе оружия. Сын Глойфрида слышал, что женщины получают подобное удовольствие от походов по магазинам и покупки платьев, но разве это сравнится с выбором меча или кинжала?! Аннет, кажется, разделяла его восторг.
Халт уже полностью снарядился: кольчуга с вплетенными металлическими пластинами сидела на нем как влитая, сочетая в себе гибкость и прочность. Он специально взял доспех, сохраняющий гибкость для высокой скорости перемещения: вероятнее всего, именно ему придется бегать по цитадели и искать артефакт. Отдельно к доспеху крепились наплечники, наручи и поножи. Заодно Халт разжился отличным кинжалом и тут же повесил его на пояс.
Кинжал для Аннет выбрали быстро, меч по ее руке тоже нашелся – хоть и не магический, но крепкий и острый, а вот с доспехом возникла проблема: гномы не делают кольчуг для женщин. Все оказались либо слишком коротки, так как были рассчитаны на гномов, либо слишком велики, так как были рассчитаны на мужчин. В итоге сошлись на том, что Гамиль сделает за пару дней доспех специально по мерке Аннет.
Затем Гримсон отправился на прием к главе города, а парочка двинулась к Драге: ее дом уже стал штабом. Но не успели они выйти с рынка, как услышали новость: главного конюшего убила очередная дама сердца! Епифрас был известной личностью в городе, так что весь рынок уже гудел. Продавцы и покупатели обсуждали подробности, которые становились все более фантастическими. Одни говорили, будто конюший попытался насильно лишить невинности дочку сапожника, и та, отбиваясь, ткнула ему шилом в глаз. Другие уверяли, что это была не дочь сапожника, а благородная леди, и вместе они были по обоюдному согласию, вот только когда об этом узнал ее папенька – обозлился и зарубил вельможу мечом. Третьи шушукались, что благородная дама – дочь Огая, и тот всю ночь собственноручно пытал Епифраса, отрезая ему мужское естество по частям, после чего посадил на кол. Все сходились лишь в одном: главный конюший мертв.
Ну вот и началось. Халт сжал покрепче ладонь Аннет. Кто знает, что с ними будет дальше?
Они как раз обсуждали это с Драгой и Вандой, когда в дверь постучали. Все замолчали и напряглись. Таран еще должен быть у Огая, да и не стучит он так тихо, а барабанит кулаком. Тогда кто? Гномиха прошла к двери, толкнула ее. На пороге стоял смуглый мужчина, по виду – индус, с черными как уголь усами и волосами и таком же черном плаще. На вид ему было под пятьдесят лет, но кто знает истинный возраст магов?
– Надо полагать, вы Мадрас? – спросила Ванда. Тот молча кивнул.
– А вы немногословны.
– Слова – золото. А я золотом не разбрасываюсь, – тихо ответил тот. У него был странный выговор, будто маг долго боролся с акцентом.
– Итак, вас прислал Огай? – Ванда взяла инициативу в свои руки.
– Можно сказать и так.
– Да вы проходите, проходите, садитесь, – засуетилась Драга, обнаружив, что гость так и стоит на пороге. – Мы шиповник пьем с пирожками. Хотите пирожок? С капусткой, с грибами, с мясом? Или вот с вареньем есть вишневым…
– А с ножками пауков нет?
– С ножками – нет… – растерялась Драга, и в комнате вновь повисла тишина.
– Шутник, значит, – сверкнула глазами Ванда. Тот лишь пожал плечами.
– Что тебе нужно?
– Неправильный вопрос, – все так же тихо ответил Мадрас.
– Зачем ты пришел?! – не выдержал Халт. Смуглый кивнул:
– Этот уже лучше. Пришел я для того, чтобы помочь вам в битве с магами Хаоса.
– Почему?
– И снова неправильный вопрос.
– Ты не хочешь ничего говорить. Как мы можем доверять тебе? – спросил тан.
– Можете не доверять. Я не настаиваю.
– Ты пришел сюда не по велению Огая, – вмешалась Ванда. – У него нет власти тобой распоряжаться. Ты пришел по собственному желанию. Тебе выгодно сорвать освобождение Лероннэ.
Человек в плаще чуть улыбнулся, подтверждая ее правоту, а потом даже снизошел до объяснений:
– Вы не подумали, зачем песок пропитывают рассеивателем, если черный шар уже спрятан, а игры закрыты? Судя по вашим лицам – нет. Я так и знал. Люди вообще не обращают внимания на мелочи, особенно если они выбиваются из их представлений. Огай об этом тоже не подумал. А ведь я специально приказал опрыскать песок, как только увидел мародера. И она все сделала правильно. Умница. Обычно никчемные людишки все портят.
Земля ушла из-под ног Халта. Растерянность, страх, непонимание, обида… кажется, он никогда не испытывал столько эмоций разом. Все было подстроено? Но как же так? Ведь это они все придумали и сделали!
– Что еще ты подстроил? – выкрикнул Халт.
– Пока ничего. Все и без того идет как надо.
– Кому надо?
– Мне.
Халт постарался успокоиться. Мадрас – очень странный человек, но он маг, причем сильный. Возможно, сильнее Ванды. Какие бы мотивы им ни двигали – если маг поможет остановить освобождение Лероннэ, глупо этим не воспользоваться.
– Какую помощь вы готовы оказать и на каких условиях? – Потомок Хагена старался говорить как настоящий тан.
– Ба! Неужели это слова потомка Хагена? Я впечатлен. Твои родственники сначала приказали бы вышвырнуть меня вон, а затем бы нашли и выставили целый список требований.
– Ты… вы… знакомы с моими родственниками? – смутился Халт.
– Косвенно. Впрочем, чего ворошить родословную. Раз уж потомок Хагена политик – поторгуемся, как политик с политиком. Ты же здесь главный?
Тан сглотнул и неуверенно кивнул.
– Я считаю, что такие переговоры нужно вести с глазу на глаз. – Мадрас выразительно посмотрел на дверь, ведущую в сад. Халт снова кивнул, хотя перспектива оказаться наедине с магом его не обрадовала.
В ветвях пели птицы, прячась за большими красными яблоками, аромат роз сплетался с запахом травы, напитанного солнцем воздуха, земли. Этот густой коктейль хотелось черпать ложками – но не сейчас. Халт мечтал быстрей вернуться в душную комнату, к друзьям. Мадрас его пугал.
– Перейду сразу к делу, – начал маг. – Я готов оказывать вам любую помощь в обмен на слово сделать то, что я попрошу. Не сейчас. Потом. Может быть, лет через двадцать… а может – никогда. Но когда я приду и скажу кое-что сделать – ты это сделаешь.
– Но…
– Не бойся, ничего ужасного я не потребую. Ни отдать первенца, ни убить отца или любимую девушку. И ничего невозможного тоже не попрошу.
– Зачем вам это? – удивился Халт.
– Неправильный вопрос.