— Но как же улики? Пятна на лестнице? Разбитая бутылка «Драмбуи»? Все указывает на…
— Я не знаю, к чему вообще наша работа. Вчера слушалось дело о нападении. Один человек пырнул ножом другого. Нападавший получил восемь месяцев заключения, из которых четыре — условно, то есть он отсидит всего два месяца. Где справедливость?
— Так папаша сможет забрать мальчика к себе?
— Наверняка. Единственный положительный момент, если можно так выразиться, это то, что мальчик, кажется, очень скучает по отцу. Я этого совсем не понимаю. Как он может тянуться к человеку, который издевается над ним? Уму непостижимо. Здесь чего-то не хватает, в этой истории. Что-то мы упустили. Поэтому и не клеится.
— Вернемся к этому позже, — пообещал Эрленд, еще раз взглянув на часы. Он опаздывал на свидание с Вальгерд. — Можешь кое-что сделать для меня? Стефания утверждает, что приходила на днях в отель, чтобы встретиться с подругой. Поговори, пожалуйста, с этой женщиной, проверь, правду ли она сказала.
Эрленд назвал имя подруги Стефании.
— Ты не собираешься выезжать из отеля? — спросила Элинборг.
— Прекрати немедленно нудить! — огрызнулся Эрленд и выключил телефон.
Спустившись в вестибюль, Эрленд увидел метрдотеля Розанта и остановился в нерешительности. Не стоит ли сразу с ним разобраться? Но Вальгерд наверняка уже в отеле. Эрленд взглянул на часы, скорчил гримасу и направился к метрдотелю. Это не должно занять много времени.
— Расскажите-ка мне о проститутках, — без обиняков выпалил Эрленд, прервав приторно-галантную беседу Розанта с двумя постояльцами.
Те были, по всей видимости, исландцами, поскольку они сначала изумленно взглянули на Эрленда, а потом вопросительно посмотрели на Розанта. Метрдотель улыбнулся, и его маленькие усики вздернулись вверх. Он вежливо извинился перед гостями, откланялся и отвел Эрленда в сторонку.
— «Отель — это прежде всего люди, и мы должны стараться, чтобы им было у нас хорошо». Это вы мне говорили всякую чушь в таком духе, не правда ли? — передразнил Эрленд.
— Это не чушь. Нас так учат в школе гостиничного бизнеса.
— И еще они учат, как получить должность, на которой удобно доить шлюх?
— Я не понимаю, о чем вы.
— Не понимаете! Так я объясню. Вы заведуете притоном в отеле.
Розант улыбнулся.
— Притоном? — повторил он.
— Этот ваш рассадник добрых нравов как-то связан со смертью Гудлауга?
Розант пожал плечами.
— Кто был у Гудлауга в момент убийства?
Они смотрели друг другу в глаза. Розант первым отвел взгляд и опустил голову.
— Мне ничего не известно. Во всяком случае, об этом человеке, — сказал он наконец.
— Может быть, это были вы?
— Меня уже допрашивали ваши коллеги. У меня есть алиби.
— Гудлауг общался с проститутками?
— Нет. И я тоже не связан с девицами легкого поведения. Не знаю, откуда вы получили такие сведения про воровство на кухне и проституток. Но это полный вздор. И я не занимаюсь сутенерством.
— Но…
— У нас имеется определенная информация о гостях мужского пола. Иностранных командированных, равно как и исландцах. Они просят подыскать им компанию, и мы стараемся помочь. Если мужчины встречают в баре красивых женщин и чувствуют себя приятно в их обществе…
— И все довольны. Клиенты, я полагаю, в долгу не остаются?
— Ну что вы!
— Так что выходит, в определенном смысле вы маклер, торгующий проститутками, — заключил Эрленд.
— Я…
— Меня умиляет ваш романтический подход к делу. Директор отеля с вами заодно. А как насчет старшего администратора?
Розант замялся.
— Так как насчет старшего администратора? — повторил свой вопрос Эрленд.
— Он не разделяет наше желание удовлетворять особые нужды клиентов.
— «Особые нужды клиентов», — передразнил Эрленд. — Где люди учатся так изъясняться?
— В школе гостиничного бизнеса.
Эрленд посмотрел на часы.
— И как же ваши взгляды уживаются с принципами старшего администратора?
— Иногда возникают конфликты.
Эрленд вспомнил, что старший администратор отрицал присутствие проституток в отеле, и подумал, что он, пожалуй, единственный из руководящего звена, кто пытается сохранить лицо отеля.
— Но вы хотели бы избавиться от этих конфликтов, не правда ли?
— Я не понимаю ваших намеков.
— Он прижимал вас к стенке?
Розант молчал.
— Это вы подсунули ему проститутку, а? Такое маленькое предупреждение на случай, если он вздумает открыть рот. Вы вышли погулять, развлекались где-то, увидели его и подослали к нему одну из ваших красоток.
Розант медлил с ответом. Наконец он упрямо повторил:
— Я вас не понимаю.
— Ну еще бы!
— Он просто до безобразия честен, — произнес Розант, и его поползшие вверх усики открыли почти неприметную язвительную усмешку. — Он никак не хотел понять, что нам удобнее управлять отелем без его помощи.
Вальгерд ждала Эрленда в баре. Как и в прошлую их встречу, легкий макияж придавал четкость ее чертам. Под черным кожаным пальто виднелась белая шелковая блуза. Они поздоровались за руку, и Вальгерд застенчиво улыбнулась. Эрленд подумал, а вдруг это свидание позволит им начать знакомство с чистого листа. Он не понимал, что ей от него нужно. Ему казалось, что она распрощалась с ним тогда, в вестибюле. Вальгерд улыбнулась и спросила, может ли она угостить его чем-нибудь в баре, если, конечно, он не на службе.
— В фильмах полицейским запрещено пить, когда они при исполнении, — объяснила она.
— Я не смотрю фильмы, — сказал Эрленд и улыбнулся.
— Да, конечно. Вы читаете книги о страданиях и смерти.
Они выбрали столик в углу и сидели молча, наблюдая за входящими и выходящими посетителями. У Эрленда складывалось впечатление, что по мере приближения Рождества гости становятся все более шумными. Праздничная музыка безостановочно лилась из громкоговорителей. Иностранцы приходили с яркими разноцветными пакетами и пили пиво так, будто и ведать не ведали, что здесь оно самое дорогое в Европе, если не во всем мире.
— Вам все-таки удалось взять анализ слюны у Уопшота? — спросил Эрленд.
— Что это за человек? Полицейским пришлось повалить его на пол и открыть ему рот. Было ужасно смотреть на его поведение, как он боролся с ними в камере.
— Я тоже его не понимаю, — сказал Эрленд. — Я не знаю точно, что он здесь делает, и даже представить не могу, что он скрывает.