Book.

Боржин дал возможность Шинчжэ, оторопевшему от не­слыханнодерзких требований, прийти в себя. Он отвернулся, подошел к окну и стал пристально рассматривать порывы вет­ра, очень похожие на языки пламени. Краем глаза он уловил легкое движение возле кустов. Он присмотрелся и увидел двух мужчин, одетых в черное. Пригибаясь к земле, они бежали к святилищу. Понаблюдав за ними, отметив, что они забежали за строение, обогнули его, очутились у входа и юркнули внутрь, он напрягся. На шее у него выступили жилы. Он резко повер­нулся к Шинчжэ и произнес:

— Прошу прощения, господин министр, у меня появилось срочное дело. Я должен вас покинуть. — Он торопливо зашагал к двери, на ходу бросив через плечо: — Ненадолго.

Прежде чем Шинчжэ успел ответить ему, нахальный мон­гол выскочил из конференц-зала.

22

Ветер ненадолго утих, заставив Питта и Джордино прита­иться за каменными перилами короткой лестницы, ведущей ко входу в здание. Подняв голову, Питт залюбовался высоким сво­дом и аркой возле него. Хотя постройка и казалась древней, очевидно, ее восстанавливали или реставрировали, свидетельством чему были тщательно заделанные швы каменной клад­ки. По ее расположению в центре двора Питт предположил, что остальные здания странного поселения возводились скорее все­го позднее, вокруг этого строения.

— Буддийский храм, — предположил Джордино, заметив сквозь приоткрытую дверь мерцающий огонек свечей.

— Очень возможно, — ответил Питт, осведомленный отом, что главной религией Монголии является буддизм. Им бы еще постоять немного, дождаться, когда очередной порыв ветра поднимет пыль, но любопытство взяло верх. Они осторожно вошли внутрь строения и оказались в широком коридоре, который вел в главное помещение храма.

В свете десятков горящих факелов и свечей Питт и Джор­дино с удивлением поняли, что находятся скорее не в храме, а в усыпальнице. У дальней стены виднелся небольшой дере­вянный алтарь, но центральную часть помещения занимали две усыпальницы из белого мрамора, по виду и оформлению сделанные определенно недавно. Тела были положены в них явно в последние двадцать — тридцать лет. Питт не знал ки­риллицы и не мог прочитать надписи на усыпальницах, но, припомнив рассказанную ему Корсовым биографию Боржи- на, предположил, что усыпальницы принадлежат его отцу и матери.

В то же время он не стал бы уверенно утверждать, кто поко­ится в центральной части склепа. На полированном мрамор­ном постаменте стоял резной гранитный саркофаг, который выглядел намного старше остальных. Не впечатляющий свои­ми размерами, он весь был украшен разноцветными фигурами лошадей и диких животных. Изображения не стерлись от вре­мени, а вот краска местами облупилась. У изголовья гробницы стояли девять шестов с кусками белого меха, таких же, как и при входе в резиденцию.

— Кого это с такой пышностью провожали в загробный мир? — спросил Джордино, разглядывая саркофаг.

— Похоже, мистер Боржин — потомок древней скотовод­ческой аристократии, — ответил Питт.

Джордино отвел взгляд от саркофага и заметил предмет, темневший чуть ниже алтаря.

— Я так думаю, им нужно еще одно надгробие, — сказал он, кивая в сторону алтаря.

Входя сюда, они не заметили тела; оно открылось их глазам только теперь, когда они стояли в центре зала. Тело покоилось на деревянной лавке, приставленной к алтарю. Питт и Джор­дино приблизились к нему и в ужасе замерли. Они узнали Роя. Он лежал на спине, до пояса накрытый грубым одеялом, из гру­ди его торчал обломок стрелы.

— Значит, Тереза и Уоффорд находятся здесь, — упавшим голосом проговорил Джордино.

— Давай будем надеяться, что их не постигла такая же судь­ба, — тихо произнес Питт. Он подтянул одеяло, прикрыв им лицо Роя. Пока он раздумывал, не пора ли им возвращаться, тишину святилища разорвал приближающийся топот ботинок по каменному полу. Спустя секунду в зал ворвались два страж­ника, которых он заметил во дворе. Одетые так же, как и стра­жи у главного входа в резиденцию, они были вооружены, но не огнестрельным оружием, а деревянными пиками с длинными, отточенными как бритва остриями. На поясах у них болтались короткие ножи в деревянных ножнах, за спиной висели луки и колчаны со стрелами. Подобным старинным оружием, опас­ным и теперь не менее современного стрелкового, монгольские воины в Средние века покорили полмира.

Оказавшись в святилище, стражники замедлили шаг, а за­тем остановились и огляделись. Заметив Питта и Джордино возле алтаря, они обошли центральный склеп и бросились на них с копьями наперевес. Они не стали метать пики, хорошо понимая, что в замкнутом пространстве у незваных пришель­цев нет шансов увернуться от них.

Джордино среагировал первым — схватил стоявшую у ал­таря скамейку и швырнул ножками вперед в сторону нападав­ших. Расчет его оказался точен — скамейка, скользнув по полу, ударила верхними ножками точно в коленные чашечки перво­го нападавшего. Тот полетел на пол, ударился лицом о камень, его копье, выпав из руки, откатилось в сторону.

Второй стражник, перепрыгнув через скамейку, мчался пря­мо на Питта, целясь копьем в живот. Питт перенес вес на пятки и чуть согнул ноги в коленях, ожидая последнего броска. Взгляд его не отрывался от острия копья. Он, словно бросив вызов здра­вому смыслу, стоял недвижимо, как мишень на полигоне. Страж­ник предположил, что Питт окаменел от ужаса и убить его бу­дет очень легко, но тот только ждал, пока стражник окажется на расстоянии пары шагов от него и замахнется копьем. В ту же секунду Питт отпрыгнул в сторону и левой рукой ударил по древку копья, направив его в пустоту. Стражник проскочил мимо Питта, удивленный тем, что не поразил цель. Он попы­тался повернуться и снова нацелить острие копья в живот Пит­ту. Тот попытался вырвать копье из рук стражника, но пальцы его скользнули по древку. Стражник развернулся и нанес Пит­ту удар древком копья в предплечье.

Оба потеряли равновесие и повалились в разные стороны: стражник — на алтарь, а Питт — к подножию саркофага, но бы­стро вскочил, чтобы оказаться на ногах, готовым к повторно­му нападению, затем отскочил к каменной гробнице, темнев­шей в нескольких дюймах позади него. Стражник тоже поднялся, подозрительно оглядел Питта, крепче сжал копье и, набрав воздуха, снова ринулся на противника. Глаза страж­ника были устремлены на грудь Питта, куда он собирался вон­зить острие копья.

Питт стоял, прислонившись к гробнице, безоружный, взгля­дом ища чем бы защититься. Краем глаза он заметил, как Джор­дино, повалив второго стражника и подмяв под себя, молотит его громадными кулачищами. Занятый своим делом, италья­нец ничем не мог помочь Питту, и тогда тот вдруг вспомнил о шестах с кусками меха. Девять длинных деревянных шестов стояли, воткнутые в мраморные подставки у изголовья центрального саркофага. Питт быстро отступил к ним, продолжая следить за надвигавшимся стражником, опустил правую руку и нащупал шест. Стражник не придал значения его манипуляциям — был слишком занят мыслью поскорее убить Питта, — поэтому сконцентрировал все внимание на его корпусе. Он продолжал наступать на Питта, постепенно увеличивая скорость. Питт выждал, пока стражник не оказался шагах в десяти от него, быстро выдернул шест и вытянул его наподобие копья. Шест оказался намного длиннее копья в руках стражника. На лице воина отразилось изумле­ние, он попытался было остановиться, но не смог — бежал слишком быстро. Со всего размаху он налетел животом на ту­пой конец шеста. Чтобы увеличить силу удара, Питт подался вперед, и стражник, охнув, осел на колени. Копье выпало из его ослабевших рук и покатилось по полированному полу. Стражник пополз к нему, словно забыв о Питте, когда же он поднял голову, то оцепенел от ужаса: шест в руках Питта опи­сал дугу в воздухе, и теперь его мраморная подставка прибли­жалась к голове стражника. Он попытался увернуться от нее и опустил голову, отчего удар пришелся не по затылку, а по ма­кушке. Голова стражника дернулась, он повалился ничком на пол, ударился лицом и потерял сознание.