Висевшая на стене рация затрещала, приняв сигнал, а затем послышался грубый мужской голос. Статические помехи, создаваемые завыванием ветра, заглушали его, но не совсем — поскольку говоривший находился недалеко, сигнал был сильным.
— Мы окружили их возле святилища. Они приехали вместе с китайской делегацией, в составе монгольского государственного эскорта, но не имеют к нему никакого отношения. Внедрились обманным путем. Мои люди, которых они заперли в лабораторном корпусе, утверждают, что внешне они напоминают русских, а не китайцев.
— Понятно, — ответил Боржин в микрофон раздраженным голосом. — Агенты федеральной службы или, что скорее всего, шпионы, нанятые нашими русскими конкурентами. Запомни — они не должны выйти за пределы комплекса живыми. Да, я хочу знать, как они проникли к нам незамеченными. Расспроси начальника охраны. Почему их не проверили?
Боржин повесил рацию и закрыл кабинет вишневого дерева, за которым скрывался двусторонний радиопередатчик. Он вышел из маленькой приемной, пересек холл и вернулся в конференц-зал, чтобы продолжить переговоры. Китайский министр стоял у окна и рассматривал разыгравшуюся пыльную бурю, как нельзя лучше отражавшую его внутреннее состояние.
— Простите за вынужденный перерыв, — произнес Боржин с мрачной улыбкой, усаживаясь за стол. — Возникла небольшая проблема с двумя сотрудниками монгольской охраны из вашего эскорта. Боюсь, они не смогут вас сопровождать. Я, разумеется, пошлю вместо них двух своих людей.
Шинчжэ неопределенно кивнул.
— Проблема как-то связана с выстрелами, которые мы слышали? — поинтересовался он.
— Никоим образом, — ответил Боржин. — Звук выстрелов доносился со стрельбища. Там идет обычная тренировка по стрельбе. Нет причин для беспокойства.
Министр продолжал безучастно глядеть в окно, мысли же его витали совсем в другом месте. Медленно, словно постарев на десятилетия, он неуклюже повернулся и сел напротив Боржина.
— Ваше предложение очень напоминает шантаж, а выдвигаемые вами условия просто абсурдны, — сказал он, перестав сдерживать ярость.
— Мои условия вовсе не чрезмерны, тем более для страны, стоящей перед лицом кризиса, грозящего ей коллапсом всей экономики, — прошипел Боржин.
Шинчжэ с нескрываемым презрением разглядывал наглого монгола. Он невзлюбил высокомерного и требовательного магната с того момента, когда увидел его. Внешне обходительный и любезный, он явно ненавидел Китай и завидовал его лидирующему положению в мире. Для Шинчжэ вести с ним переговоры было сущей мукой, а обсуждать навязываемые им условия — форменным издевательством, но он хорошо знал настроение своего правительства вообще и характер президента страны в частности. Все они ждали от него нефти. Поэтому Шинчжэ в душе знал, что согласится на унизительные условия, выдвинутые Боржином, но только из страха перед своим руководством и под давлением обстоятельств. «Никто не мешает мне, пока идет подготовка к подписанию договора, параллельно искать и другие пути к нефти», — размышлял он.
— Министр Шинчжэ, рассматривайте наш договор всего лишь как взаимовыгодную сделку, — продолжал Боржин. — Китай получает нефть, экономика его продолжает расти, я становлюсь вашим основным поставщиком, а Монгольский автономный район, воссоединяясь с братской страной, станет частью Великой Монголии.
— Отторжение суверенной территории всегда воспринимается болезненно.
— Да что же такого значительного теряет Китай? Давайте посмотрим. Кусок безжизненной пыльной территории, сельского района, заселенного монгольскими скотоводами. Радоваться нужно, что они воссоединятся со своей родиной, с нацией, к которой принадлежат.
— Возможно, относительно материальной ценности территории вы и не ошибаетесь, но согласитесь: вмешательство частного лица в процесс урегулирования территориальных проблем — факт не совсем обычный.
— Да, конечно. Больше того — мое правительство ничего не знает о моих переговорах. С моей стороны это будет личный политический дар моему народу.
— Не забывайте — дар материально весьма выгодный.
— Как посредник я, конечно, получу свою долю, но уверяю вас, она весьма скромная — крошечный процент в виде маленькой территории. — Коварно улыбаясь, Боржин передал Шинчжэ толстую папку в кожаном переплете. — Я позволил себе заготовить необходимые соглашения для государственных представителей обеих стран. Остается только подписать их. Буду рад в самом ближайшем будущем получить уведомление о том, что ваша страна принимает мои предложения.
— Я передам ваши пожелания генеральному секретарю и госсовету завтра днем. С решением мы тянуть не будем. Хотелось лишь предупредить — ваша неуступчивость может стать главным аргументом против подписания соглашения.
— Пусть будет так, но изменять условия я не намерен. — Боржин поднялся. — Надеюсь на дальнейшее плодотворное сотрудничество, министр Шинчжэ. — Боржин поклонился, церемонно и неискренне.
Шинчжэ тоже встал с кресла и, отвесив Боржину холодный поклон, вышел из комнаты вместе со своим окружением. Боржин и Татьяна проводили китайскую делегацию до двери, понаблюдали, как гости вышли из здания и, прикрываясь полами пиджаков от порывов налетающего ветра вперемешку с пылью, расселись по автомобилям. Только когда фары министерского кортежа исчезли за закрытыми воротами, Боржин закрыл дверь и повернулся к Татьяне.
— Слива созрела. Можно приступать к сбору урожая, — проговорил он и неторопливо двинулся по коридору.
— Да, но и рискуем мы сильно. Им нелегко отказаться от Внутренней Монголии. Народ подозрительный. Как бы не раскусили нашу хитрость.
— Чепуха. Кочевники, жаждущие воссоединения со своей исторической родиной, — великолепная легенда. В результате они своими руками отдадут нам громадные залежи нефти, а потом у нас же будут ее покупать. Вот действительно ирония судьбы.
— Они могут сильно расстроиться, когда узнают правду. Аннулируют соглашение или еще того хуже... А уж платить цену выше рыночной никогда не согласятся.
— Вопрос относительно цены чисто технический. С нашей новоприобретенной технологией мы расшатаем весь нефтяной рынок и нагреем на этом руки. Мы дважды продемонстрировали свои возможности в Персидском заливе, и покажем еще не раз, если потребуется.
Они прошли в конференц-зал, остановились возле небольшого бара с десятками полок, уставленных различными напитками. Боржин взял бутылку коньяка, налил две рюмки.
— Дорогая сестра, мы уже победили. Как только к китайцам потечет наша нефть, они окажутся у нас на крючке. Не волнуйся, даже если все будут знать — не пикнут. А если все-таки посмеют пикнуть, мы ускорим строительство нашего нефтепровода в России, через Сибирь, до порта Находка. Начнем продавать нефть японцам, всему остальному миру. Мы рассмеемся в лицо китайцам.
— Да, ты прав. Никуда они от нас не денутся. Положение у них сейчас просто отчаянное. Благодаря действиям нашего брата в Нинбо.