– Может, я не вовремя?
– Нет, нет, Тамара Александровна! Очень даже вовремя! Вы даже не представляете себе, как вы кстати заглянули к нам на огонек! – и он чуть ли не силой спровадил мою маму вовнутрь и усадил в пустующее кресло. При этом совершенно игнорируя протестующее бормотание:
– Вообще-то это моя квартира, но об этом как-то все уж позабыли! И некогда мне рассиживаться, у меня сегодня банкет на носу…
– Конечно! Для сегодняшнего эксперимента вполне достаточно и нашей компании. Но с вашим участием, уважаемая Тамара Александровна, он получит самую полноценную и независимую оценку. Ибо, по словам вашего разбалованного сыночка, только вы не подвержены любому гипнозу. В связи с чем сможете реально взглянуть на происходящее непредубежденным взглядом. Ибо проводящийся здесь эксперимент перевернет наше представление о действительности и окружающей среде. Заставит заново посмотреть на физиологию человека и открыть в нем неведомые доселе грани таинственного бытия! Осознать все величие и могущество человеческого разума и неповторимость наших организмов!
– А в чем суть эксперимента? – моя мама не поддается на простые слова. Она их за свою жизнь ой-ей-ей сколько наслушалась. – Нельзя ли поконкретнее, молодой человек!
– Даже нужно! – воскликнул Вовчик и жестом фокусника выдернул из кармана брюк три черных шарфика. – Но объяснять мы будем все по ходу эксперимента. Итак: мне нужны три человека. Я им тщательно завяжу глаза этими шарфиками. Подсмотреть нельзя, я это проверил: ткань полностью непрозрачная. Выбираю: Серега…
– А почему я?! – как всегда, заартачился наш поэт. – А может, у меня конъюнктивит?! Бери Евгения!
– Видишь ли, – Вовчик подошел к нему и положил руку на плечо. – Твой друг будет занят другим делом. Евгений! Включай камеру и снимай каждую подробность! Это во-первых. А во-вторых, мне нужны люди, сильно отличающиеся вкусовыми качествами. Непревзойденные гурманы. А кто лучше тебя разбирается в подобном?
– Моя мама! – успел вставить я, включив перед этим всегда лежащую под рукой камеру. С этих слов и началась запись невероятного события.
– Твоя мама сегодня играет роль третейского судьи! Ее слово прозвучит в финале и определит статус и достоверность! – провозгласил наш пуп Земли. И продолжил отбор: – Вторым номером будет Тая!
– Мне, конечно, очень лестно узреть свое имя в таком популярном и давно ожидаемом эксперименте, – затараторила Таисия, – но осмелюсь напомнить, что рецепторы моего не совсем здорового организма весьма слабо разбираются во вкусовых качествах подаваемых блюд. В связи с чем было бы нелишне напомнить о моей полной неприхотливости и неразборчивости как во время приготовления пищи, так и во время поглощения оной…
– Вот именно! – с нажимом в голосе произнес Вовчик, прерывая поток ее красноречия. При этом он поднял вверх указательный палец, давая команду к тишине. – Хочу привлечь всеобщее внимание к важнейшему условию: полное молчание! Говорить буду только я! Если кто и заговорит, то только после моего вопроса. Отвечая на этот вопрос. И все! Ни единого слова! Если кто пикнет, сразу бросаю в голову тем, что подвернется под руку. Повторяю: ничем и никем не нарушаемая тишина! Поэтому, Тая, тебе будет немного легче удержаться от преждевременных комментариев в полной темноте.
Дочь Тарзана демонстративно отвернулась от его строгого взгляда и с обидой уставилась в стенку. А «генератор идей», посмотрев в сторону своих жен, добавил:
– Надеюсь, что третий участник воспримет свое назначение спокойно и без возражений! – нам показалось, что он выбирает Свету или Машу, но дружно ошиблись, прозвучало другое имя: – Это – Жора.
Никто не успел даже удивиться, а наш молчун уже грустно ответил:
– Так и не познал радость отцовства…
Камера задрожала в моих руках, поэтому дальнейшие кадры получились нечеткими и смазанными. Одним глазом я смотрел в объектив, пытаясь поймать странно гнущиеся и колеблющиеся фигуры, а второй глаз мне застлала слеза. Я ее вытер, но на ее место тут же выкатилась вторая. Затем третья. И так почти две минуты. Все это время слышалось какое-то похрюкивание и шумные вдохи с фырканьем.
Когда камера наконец-то успокоилась, в кадре появилось крупное лицо Жоры, совершенно невозмутимое и чуть отстраненное от мира сего. Никаких почти эмоций! Только полное смирение перед лицом неизбежного.
Вовчик с натугой прокашлялся и пояснил:
– Хочу также добавить: опыты будем проводить совершенно безвредные и опасности для здоровья нет! В этом убедятся в первую очередь наблюдатели и свидетели. Если они заметят нечто, противоречащее вышесказанному, разрешаю тут же высказаться и остановить эксперимент. Но только в этом случае! В остальном напоминаю о полном молчании. И не будем тянуть, приступим! Вы бы знали, как долго я ждал этого момента! Евгений, ты снимай все, на что я буду показывать пальцем. Или то, что я делаю.
И тут же усадил отобранных товарищей за большой круглый стол в центре салона и стал проворно завязывать шарфики им на глаза. Помахав перед ними руками, как бы для проверки, он обратился к остальным:
– Маша и Света, поставьте перед каждым из троих по четыре фужера! Тамара Александровна, следите за чистотой опыта: не давайте им даже прикасаться к повязкам. Они не должны подсматривать. Булочка и Евгений, идемте со мной в лабораторию, принесем отсутствующие пока ингредиенты. Снимай каждую деталь!
Мы вышли из салона, и Вовчик плотно прикрыл за нами дверь, но потом вместо того, чтобы идти в свою лабораторию, он на цыпочках, подавая нам пример, последовал на кухню. Прикладывая палец к губам, он достал из кладовки чистое эмалированное ведро и подставил его под кран. Затем пустил воду небольшой струйкой, чтобы не было сильного шума бегущей воды. Когда ведро набралось до половины, он к нему наклонился и прошептал в пододвинутую мной камеру:
– Вот это и есть наш основной ингредиент! Именно он будет основополагающим в нашем предстоящем эксперименте!
Указав пальцем на полку, он достал оттуда специальный цилиндрический уполовничек на длинной ручке. Таким орудием пользуются европейские виноделы, доставая вино из бочки через маленькую дырочку и картинно разливая по высоким фужерам. В свою бытность студентом-дегустатором Вовчик много упражнялся в подобном искусстве, и это, по нашим подколкам, единственное, чему он там научился. Если не вспоминать о его двух женах, протирающих и расставляющих фужеры в салоне.
Туда мы и вернулись через минуту. Все также на цыпочках. При нашем появлении у всех, свободных от повязок, широко открылись глаза. Но Вовчик грозно замахал рукой и приложил палец к губам. А вслух спросил:
– Они не трогали повязок? Можете не отвечать, Тамара Александровна, просто кивните головой. Прекрасно! Булочка, ставь поднос сюда, на этот столик, подальше от объектов! – и сам без стука водрузил ведро с водой на столик в углу комнаты. – Это для того, чтобы они заранее не улавливали аромат! – пояснил он, подмаргивая. Затем он достал из другого кармана маленькую баночку размером с пластиковый футляр для фотопленки, открутил крышечку, из которой торчала кисточка, и поставил рядом с ведром. – Итак! Все готово! С кого начнем? Пожалуй, с самого опытного! Серега? Настроился на подвиг?