Что со мной? Где я? Опять вспышка. Если это из серии «плющит» и «ломает» — боюсь, сейчас и колбасить начнет.
Дергаясь как припадочная, попыталась сесть. С хрустом полопались и разлетелись в разные стороны тонкие льдинки. Мотая закоченевшими ногами и руками, я окончательно запуталась в тряпках и сползла на пол.
— Ку-ку! — с трудом ворочая языком, сказала, чтобы не молчать.
Меня трясло. Такое чувство, будто в прорубь ныряла.
Нет, я, конечно, могу произнести прочувствованный монолог и воззвать к силам добра… или поинтересоваться, где зло, но… В общем, показываться кому-то в виде замороженной селедки «под атлантическую» не хотелось. Я все еще помню: мой пол — женский!
Покрутила головой. ВСПЫШКА!
Глыба льда, на которой я лежала еще минуту назад, оказалась невысокой. Наверное, где-то по колено, не больше. Это немаловажное обстоятельство спасло меня от обретения полноценной лысины, потому как волосы не пускали. Они намертво вмерзли в лед, а в том, что это лед, — я больше не сомневалась.
Короче, съехала с ледяной горки и повисла на собственном скальпе, рискуя окончательно облысеть.
— Господи, да что ж такое! — Я взвыла от боли.
Вспышка! Огненные розы, вспухая шипами, сражались с блеклыми хризантемами, а недовольные гвоздики роняли пламенные лепестки мне на плечи. Вот как знала — не надо было лакировать корвалол новопасситом, ох не надо!
Стоя на коленях, с остервенением начала дергать собственные патлы, тщетно пытаясь освободиться. Ногти ломались, путались в прическе и жутко мешали.
— Может, откусить? — Я с отвращением покосилась на «когти». К этому подвигу я еще пока не была морально готова.
Продолжила издевательство над собой. Ничего не получалось. Волосы, скручиваясь змеей у подножия постамента, смерзлись и не поддавались моим попыткам вырваться из ледяного плена. Слава богу, оставшейся свободной длины хватало, чтобы повернуться.
Подергав еще минут пять, устала от бессмысленности собственных действий.
— А если так? — спросила я саму себя за неимением лучшего собеседника и начала рвать пряди по волосинке. Дело спорилось. С легким звоном волосинки рвались одна за другой.
Прям музыка! Угу. Концерт для одной дуры с аккомпанементом из пакли.
Последняя прядь лопнула.
Ура, товарищи! Свобода!
Встряхнув оставшейся шевелюрой (а неплохо так осталось, почти до талии), я встала. Теперь можно и осмотреться.
Занесло меня в пещеру с низким полукруглым потолком, не очень большую, но достаточно просторную, чтобы поместилось мое ложе и осталось еще по паре метров с обеих сторон. Одна стена склепа чуть светлее остальных. В изголовье постамента рядом с остатками волос что-то стояло… то ли коробка, то ли сумка — не поймешь, потому как все покрыто сантиметровым слоем льда.
Я подобрала обе простыни и замоталась в них, как в сари — одну сложила пополам и обернула вокруг тела под мышками, а вторую накинула сверху, как гигантский платок. Получилась довольно экзотичная мумия. Но мне на данный момент было плевать на любые модные тенденции. Жаль, на ноги намотать нечего.
Я внимательно осмотрела свои ходули, ногами такое называть грешно.
— Мечта вампира!
Вердикт не поддавался апелляции. Когти — во! Как у горного орла!
— Двигаться, надо двигаться! — подбодрила я себя. — Все размять, вашу мать!
Мышцы болели, суставы скрипели. Каждый элемент движения скорее походил на занятия ушу, а не на зарядку. Яркие вспышки перед глазами следовали с угрожающей регулярностью. Я вовсю старалась не обращать на них внимания.
«Начинаем производственную гимнастику! Раз-два, раз-два! Ноги выше, руки в стороны. Выполняем наклоны вперед, доставая ладонями пол…» — вспомнила я радиопрограмму из далекого детства.
Когти со скрипом проехались по льду.
— Блин, надо с ними что-то делать! — расстроилась я. Сари, как назло, упорно сползало вниз. Приходилось бегать на месте, прижимая простыню к груди.
— И чего это тут стоит? — заинтересовалась я, чуть-чуть согревшись и решив добежать до приза. Если стоит в царстве вечной мерзлоты, значит — приз! Должны же у меня быть хоть какие-то иллюзии!
В общем, Бог послал обожравшейся вороне кусочек сыра, а несчастной замерзшей мне всего лишь сумку из твердой кожи, сшитой швами наружу.
— Ногти — это наше все! — заверила я себя и пошла оттачивать маникюр — лед сцарапывать.
После некоторых усилий и пары поломанных ногтей показался длинный ремень.
— Эхма! — поднатужилась я и дернула! — Ура!!!
Кхх! — Меня со всей дури приложило по животу ледяной глыбой, в которую превратилась сумка.
От удара я плюхнулась на попу, поехала спиной вперед по льду к стене и с грохотом стукнулась затылком. Скинув сумку с коленок, ощупала голову — вроде цела.
— Или мне кажется, или в моей усыпальнице стало светлее? — продолжила я диалог с умным человеком, медленно вставая и разворачиваясь. — О! Окно в Европу!
Угодив по стечению обстоятельств в более светлую стену, я ее разрушила своим птичьим весом.
— Кто ж так строит! — возмутилась я, расширяя маленькое отверстие, сквозь которое было видно синее небо и облака. Помитинговала: — Даешь свободу замерзшим девушкам!
На пламенный призыв никто не откликнулся. Халявщики! Все самой, своими руками!
Используя сумку в качестве ядра, я смогла расширить окно до размера собачьего лаза.
— Какая прелесть! — похвалила сама себя и устроила трудовой перекур, решив совместить его с изучением сумки.
Вспышка! Вспышка! ВСПЫШКА! В моей башке поселилась китайская фабрика фейерверков, и какая-то сволочь кинула туда горящую спичку!
Вернувшись к постаменту, я поморщилась. Глядя на ледяное поле, все пыталась вспомнить — обморожение начинается с цистита или сразу на мозги переходит? Пол, кстати, выглядел еще непригляднее.
Выбрав из двух зол меньшее, я уселась на лежанку, подстелив под себя край сари, и вытрусила содержимое сумки рядом.
— Опа! — Первым лотом выпал комок белого цвета, в котором угадывалось то ли платье, то ли ночная рубашка из тонкого материала, известного под названием марля. — Специально для вечной мерзлоты! Последний вой модельера-садиста!
Второй предмет коллекции представили тапочки-балетки на кожаной подошве. Им я искренне порадовалась, хотя мечтала о валенках. Все равно сразу нацепить обувь не получилось — мешал экзотический педикюр.
— Такое оружие пропадает! — запечалилась я, рассматривая ноги. — Взмахнул ногой один раз — и пять царапин на роже!
Следом мне досталась еще одна белая тряпка, расшитая жемчугом.