— Вы совершенно правы, мосье Пуаро, — произнес член парламента, — мы, англичане, не выставляем на обозрение свои чувства. Сдержанность во что бы то ни стало — вот наш девиз.
Он поклонился и вышел из комнаты.
— Надутый болван! — со злостью сказал Джепп. — Плендерли была совершенно права. Но красив и может понравиться женщине без чувства юмора. Ну, а сигарета?
Пуаро протянул ее, покачав головой.
— Египетская, дорогой сорт.
— Не то! А жаль. Такое жиденькое алиби я редко встречал. Собственно говоря, никакое это не алиби… Знаете, Пуаро, вот если было бы наоборот! Если бы она шантажировала его.., великолепный объект для шантажа. Будет платить сколько угодно и не пикнет, лишь бы избежать скандала.
— Друг мой, конечно, гораздо приятнее предаваться подобным фантазиям, но пока давайте обойдемся без этого.
— Верно. А вот без Юстеса мы не обойдемся. Я кое-что про него выяснил. Грязная личность. Вне всяких сомнений.
— Да, кстати! Вы последовали моему совету относительно мисс Плендерли?
— Угу. Погодите минутку. Я сейчас позвоню и выясню, что новенького.
Он взял телефонную трубку, коротко переговорил, положил трубку на место и посмотрел на Пуаро.
— Бесчувственная дрянь. Отправилась играть в гольф. Самое время, когда накануне убили твою подругу.
Пуаро вскрикнул.
— Что еще? — спросил Джепп.
Но Пуаро только бессвязно бормотал.
— Так.., конечно же.., само собой разумеется… Какой же я идиот! Это просто бросается в глаза!
Джепп бесцеремонно перебил его:
— Хватит бормотать себе под нос! Едем брать за горло Юстеса! — И с изумлением уставился на расплывшееся в счастливой улыбке лицо Пуаро.
— Разумеется, непременно возьмем его за горло! Потому что я уже знаю все, решительно все!
Майор Юстес принял их с непринужденной любезностью светского человека.
Квартира у него была маленькая, всего лишь pied a terre [15] , как он поторопился объяснить. Он спросил, что они будут пить, а когда они отказались, достал портсигар. Джепп с Пуаро взяли по сигарете и обменялись быстрым взглядом.
— Как вижу, вы предпочитаете турецкие, — заметил Джепп, вертя сигарету в пальцах.
— Да. А вы «Гвоздики»? Где-то у меня есть пачка.
— Нет, нет, эта мне в самый раз. — Он наклонился вперед и сказал совсем другим тоном:
— Возможно, майор Юстес, вы догадываетесь, почему я здесь.
Майор покачал головой. Держался он с небрежным спокойствием. Высокий рост, грубовато-красивое лицо, которое портили небольшие припухшие хитрые глаза, плохо сочетавшиеся с его напускным добродушием. Он сказал:
— Нет. Просто представить себе не могу, что привело ко мне такую важную персону, как старший инспектор Скотленд-Ярда. Что-нибудь с моим автомобилем?
— Нет. Ваш автомобиль здесь ни при чем. Если не ошибаюсь, майор Юстес, вы были знакомы с миссис Барбарой Аллен?
Майор откинулся на спинку кресла, выпустил клуб дыма и сказал так, словно сразу все понял:
— Ах, вот что! И как я сразу не сообразил? Очень-очень печально.
— Так вы знаете?
— Прочел во вчерашней вечерней газете. Весьма прискорбно.
— Если не ошибаюсь, вы знавали миссис Аллен в Индии?
— Да, это было несколько лет назад.
— Ее мужа вы тоже знали?
Наступила пауза, совсем крохотная, свиные глазки скользнули быстрым взглядом по лицам его собеседников, и он ответил:
— Нет. С Алленом мне встречаться не доводилось.
— Но вы что-нибудь о нем слышали?
— Да. Что он был порядочный негодяй. Но это же просто сплетни!
— А миссис Аллен вам ничего о нем не говорила?
— Она вообще о нем не упоминала.
— Вы были с ней в близких отношениях?
Майор Юстес пожал плечами.
— Мы были старинными друзьями, понимаете? Но виделись довольно редко.
— Но ведь в последний вечер ее жизни, пятого ноября, вы ее видели?
— Собственно говоря, да.
— Насколько я понял, вы заезжали к ней? Майор Юстес кивнул, и в голосе его появилась мягкая грусть.
— Да. Она просила меня навести справки об акциях, которые собиралась купить. Конечно, я понимаю, что вас интересует. Ее душевное состояние и прочее. Но мне трудно ответить. Держалась она как обычно, хотя теперь, задним числом, я вспоминаю, что была в ней какая-то нервозность.
— Но она ничем не выдала своего намерения?
— Абсолютно ничем. Более того: уходя, я сказал, что на днях позвоню ей и мы сходим куда-нибудь поразвлечься.
— Сказали, что позвоните ей? Это были ваши последние слова?
— Да.
— Странно. У меня есть сведения, что вы сказали совершенно другое.
Юстес переменился в лице.
— Ну, естественно, точных моих слов я не помню.
— По моим сведениям, вы сказали: «Ну, так подумайте и сообщите мне!»
— Дайте вспомнить… Пожалуй, вы правы. Но слова все-таки не совсем те. По-моему, я просил, чтобы она сообщила мне, когда будет свободна.
— Но это совсем другое, верно? — заметил Джепп. Майор Юстес неопределенно пожал плечами.
— Дорогой мой, нельзя же требовать, чтобы человек слово в слово помнил все, что он когда-либо говорил!
— А что ответила миссис Аллен?
— Сказала, что позвонит мне. Насколько помню.
— А вы на это ответили: «Ну, хорошо. До свидания!»
— Возможно. Что-то в этом духе.
Джепп сказал спокойно:
— По вашим словам, миссис Аллен спрашивала у вас совета о покупке акций. Может быть, она дала вам двести фунтов, чтобы вы ей их купили?
Лицо Юстеса побагровело. Подавшись вперед, он буркнул: