— Замечательно, — прорычал Стрэпп. — Я чувствую себя так, словно меня переехал грузовик, а вы тем временем валяете по земле фотографов.
— Я никого не валял по земле. Если не считать легкого...
— Мне не понравилось, что вы устроили эту безобразную сцену в присутствии Жанин.
— Сэр, фотограф не будет поднимать шум. Я сунул ему сотню... при свидетелях.
— Сначала вы платите из своего кармана частному детективу, потом суете сотню какому-то болвану за кассету с фотопленкой...
Срэпп замолчал и подозрительно взглянул на Декера.
— Вы собираетесь беседовать с Малкольмом Кэри? Я задаю этот вопрос потому, что, строго говоря, вы ведь отстранены от дела о расстреле в ресторане «Эстель».
— Видите ли, сэр, если вы хотите, чтобы я не занимался этим делом, пусть будет по-вашему. Но в данном случае речь идет о расследовании обстоятельств смерти Дэвида Гаррисона. Я понимаю, что мы должны действовать постепенно и последовательно. Сначала нужно взять с поличным Малкольма Кэри. Затем с его помощью выйти на Шона Амоса. И, наконец, с помощью Шона добраться до Жанин. А потом, если нам очень повезет, может быть... повторяю, может быть! — нам удастся выдвинуть против нее обвинение.
— В убийстве ее брата, — уточнил Стрэпп. — Но не в организации расстрела в ресторане.
— Верно. У нас нет ничего, что свидетельствовало бы о причастности Жанин к расстрелу в ресторане... во всяком случае, пока.
— Возможно, она и правда не имела к этому никакого отношения.
— Ладно, пусть так. Допустим, что расстрел в ресторане был делом рук Харлана Манца. Предположим, что уже после гибели родителей ее обуяла алчность. Хорошо. Если все обстоит именно так, мы отправим ее в камеру за убийство брата.
— На этот счет у вас тоже нет никаких доказательств — одни слухи.
— Даже если эти слухи окажутся только слухами, мы возьмем торговца наркотой. А если выяснится, что они соответствуют действительности... если Жанин в самом деле отправила на тот свет своего брата, используя для этого Малкольма Кэри, который ввел Дэвиду в вену смертельную дозу наркотика... что ж, тогда ей придется за это ответить.
— Алчность никогда до добра не доводит, — сказал Стрэпп и покачал головой.
С улицы трудно было поверить, что в доме в самом разгаре вечеринка с обильными возлияниями и наркотиками. Как-то уж все выглядело вполне благопристойно. Правда, поблизости стояли дюжины две машин, а из окон доносилась рок-музыка, изредка заглушаемая взвизгами и взрывами смеха. Однако на лужайке перед домом никого не рвало, никакой брани или воплей, нарушающих общественное спокойствие, тоже не было слышно, — словом, все это не давало оснований предполагать, что здесь действительно происходит разнузданная оргия. Сотрудникам из отдела по борьбе с наркотиками это очень не нравилось, однако Декер держался спокойно и уверенно — что-то подсказывало ему, что он на верном пути.
Самым трудным было, не вызвав никаких подозрений, въехать в ворота обнесенного оградой и охраняемого квартала. Задействованные в операции полицейские, поколесив для отвода глаз по улицам вокруг нужного дома, припарковались на заранее оговоренных местах. Все были готовы действовать и ждали лишь сигнала, чтобы начать рейд.
На улицах было тихо. Тусклый свет фонарей освещал извивы дороги, находящейся в частном владении. На серых от сумерек зданиях чернели провалы окон. Дом, где происходила интересующая полицию вечеринка, представлял собой особняк в колониальном стиле, расположенный на покрытом травой холме. Растущие около дома магнолии отбрасывали на землю густые корявые тени. Из окон просачивался наружу приглушенный свет. Сотрудникам отдела по борьбе с наркотиками предстояло ворваться в дом и провести первоначальный обыск. Затем в дело должна была вступить группа лейтенанта Декера, в обязанности которой входило осуществить аресты, собрать улики и произвести общий осмотр помещения. Все были преду преждены о том, что Декеру во что бы то ни стало нужен Малкольм Кэри.
До начала операции оставались считанные секунды. Вот он, сигнал. Все разом сорвались с места. Кто-то уже стучал в дверь, кто-то кричал:
— Откройте, полиция!
Испуганные возгласы в доме, глухие удары ручного тарана в запертую дверь, треск дерева... Bce! Дверь выбита, сотрудники отдела по борьбе с наркотиками уже в доме.
Декер закрыл глаза и помолился про себя. Кому-то, возможно, могло показаться странным, что лейтенант полиции настраивается перед операцией таким необычным образом, но Декеру это помогало привести себя в состояние полной боевой готовности. Сосчитав до ста, он бросился вперед и ворвался в дом.
В ноздри лейтенанту ударил запах мочи. Отовсюду слышались крики, кто-то громко плакал. Быстро оглядевшись, Декер увидел человек двенадцать молодых людей, лежащих ничком на полу с широко раскинутыми ногами и руками. Еще несколько парней попытались выскочить в окна и через дверь черного хода, но были тут же перехвачены агентами отдела по борьбе с наркотиками и поставлены лицом к стене.
На столике, придвинутом к дивану, лежали целлофановые пакеты с белым порошком, целая россыпь таблеток, кусочки коричневого стекловидного вещества, дымящиеся кальяны. На полу валялись использованные шприцы и — у Декера раскрылся рот от удивления — несколько пистолетов.
Спасибо, Иоахим, подумал он. Благодарю тебя, Господи!
— Где Малкольм Кэри?! — кричал лейтенант, перебегая из комнаты в комнату. — Мне нужен Малкольм Кэри!
Вдруг он услышал два резких хлопка и понял, что это выстрелы. Кто-то схватил его за руку.
— Он наверху, в ванной! — крикнула ему прямо в ухо Мардж.
— О, боже!
Они вдвоем бросились вверх по лестнице следом за сотрудниками отдела по борьбе с наркотиками. Дверь ванной комнаты распахнулась, как перевернутая ветром страница. Декер и Мардж увидели ноги человека, который не успел выпрыгнуть в окно второго этажа и теперь отчаянно отбивался от полицейских, пытающихся втащить его обратно в ванную. Еще один молодой парень лихорадочно пихал что-то в унитаз. Подбежав к нему, агенты мгновенно распластали его на полу лицом вниз, завернули ему руки за спину, пинком раздвинули ему ноги, одновременно зачитывая, как и следовало по закону при аресте, его права. Парень не оказал ни малейшего сопротивления — он моментально «потек», словно мороженое в Сахаре.
— Привет, Шон, — сказал Декер, глядя вниз, в побелевшее лицо Шона Амоса.
Горло молодого человека напряглось от приступа рвоты, рот широко раскрылся.
— Поверните ему голову набок, — приказал Декер. — Смотрите, чтобы он не захлебнулся. И поосторожнее с его руками. Я хочу, чтобы ему сделали парафиновый тест. Посмотрим, не он ли устроил тут пальбу...
— Клянусь, я ни в кого не стрелял... — с трудом произнес Шон Амос, но его слова тут же заглушил громкий крик. Полицейские все еще никак не могли втащить внутрь пытавшегося выпрыгнуть в окно парня: он отчаянно брыкался и извивался, как змея, издавая какие-то звериные звуки — не то рык, не то вой, не то хрюканье. Несмотря на все усилия агентов, он продолжал биться в их руках, словно большая рыба, и лейтенант пожалел, что у них нет с собой багра. В одном из тех, кто пытался утихомирить задержанного, Декер узнал Нильса ван Гелдера, того самого детектива, который разыскал его днем, чтобы сообщить о звонке Иоахима. Это был крупный, могучего сложения мужчина с большими руками. Теперь в продолжавшего сопротивляться парня вцепились уже шесть человек