И Латаша ответила ему соответственно:
— Я, как и вы, не готова воскликнуть «эврика!», — сказала девушка. — Над некоторыми вашими идеями можно было бы и посмеяться, но делать этого не буду, отдавая дань вашему воображению. Что касается меня, то мне явно не хватает фантазии. Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Может быть, увязав то, что я вам сказал, с документами, которые мы имеем, вы что-то и смогли бы придумать, — с улыбкой произнес Джек, показывая на разложенные на столе бумаги. — Я имею в виду предварительные показания участников процесса.
— Я была бы рада ознакомиться с теми из них, которые смогли бы расшевелить мое воображение.
— Тогда почитайте показания доктора Баумана и мистера Стэнхоупа, — сказал он, вглядываясь в бумаги. — Ага, вот они.
Сложив нужные документы в отдельную довольно солидную стопку, он передал ее Латаше.
— Ну и ну! — воскликнула девушка, почувствовав вес бумаг. — Что это? «Война и мир»?
— Предварительный допрос Крэга Баумана продолжался четыре дня. Судебный протоколист обязан записывать каждое слово.
— Боюсь, что сейчас, в два часа ночи, я к подобному подвигу не готова, — сказала Латаша, почти уронив документы на стол.
— В основном это диалог. Его можно просмотреть на одном дыхании.
— А почему здесь репринты научных статей? — спросила девушка, поднимая со стола тонкую пачку журнальных публикаций.
— Большинство статей написано доктором Бауманом, а в остальных он выступал в соавторстве. Адвокат Крэга решил представить их в качестве доказательства преданности своего клиента медицине.
— Я читала эту статью, — сказала Латаша, показывая Джеку репринт «Медицинского журнал Новой Англии».
— Неужели у вас хватает времени на подобную эзотерику? — изумился Джек.
— Это не эзотерика, — ответила девушка с неодобрительным смешком. — Мембранная физиология является ключевым моментом практически во всех областях современной медицины. Не только в фармакологии и иммунологии, но и в инфекционных болезнях и раковых опухолях.
— Хорошо, хорошо! — воскликнул Джек и поднял руки, сдаваясь. — Беру свои слова назад. Беда в том, что я учился медицине еще в прошлом веке.
— Это не оправдание, — сказала Латаша, просматривая статью. — Функционирование натриевых каналов служит основой деятельности мышц и нервов. Если каналы не работают — ничего не работает.
— Ясно, — ответил Джек. — Вы все убедительно доказали. Теперь я это вызубрю.
Сотовый телефон Латаши вдруг подал сигнал. Они вздрогнули от неожиданности.
Девушка взяла аппарат, посмотрела на экран и без вступления спросила:
— Что случилось?
Джек напряг слух, чтобы услышать голос из аппарата, но из этого ничего не получилось. Оставалось надеяться, что это Алан.
Разговор оказался весьма кратким.
— Будем, — сказала Латаша, закрыла телефон и встала.
— Кто это? — спросил Джек.
— Алан, — ответила девушка. — Он хочет, чтобы мы пришли в лабораторию, которая, кстати, находится за углом. Полагаю, что нам стоит затратить некоторые усилия ради того, чтобы он продолжил работу с нашим материалом. Вы как?
— Шутите? — бросил Джек, отодвигаясь от стола вместе со стулом.
Джек не знал, что офис городской судебно-медицинской экспертизы находится на территории Бостонского медицинского центра. Несмотря на поздний час, по пути они встречали сотрудников центра и студентов-медиков.
Лаборатория размещалась в восьмиэтажном здании из стекла и стали всего в двух кварталах от офиса.
Поднимаясь в лифте на шестой этаж, Джек внимательно смотрел на Латашу. Девушка следила за указателем этажей, и по ее лицу было видно, насколько она устала.
— Заранее извиняюсь за вторжение в личную жизнь, — сказал Джек, — но мне показалось, что Алан предпринял эти титанические усилия только ради безответных чувств, которые он к вам питает.
— Возможно, — уклончиво ответила Латаша.
— Надеюсь, что согласие принять его помощь не ставит вас в неловкое положение.
— Думаю, что сумею справиться, — сказала Латаша тоном, означавшим прекращение дискуссии на эту тему.
Лаборатория была почти безлюдна. Помимо Алана, там работали еще два лаборанта. В лаборатории между тем стояли три ряда столов, загруженных разнообразным оборудованием.
Алан производил впечатление. Узкие усики и козлиная бородка придавали ему сходство с Мефистофелем. Мощная мускулатура, которую не мог скрыть даже лабораторный халат, добавляла ему импозантности. Его кожа напоминала полированное черное дерево и была на несколько тонов темнее кожи Латаши. Алан не сводил с нее блестящих глаз.
Латаша представила Джека, и мужчины обменялись рукопожатиями. Алан коротко, оценивающе взглянул на Джека и тут же перевел взгляд на Латашу, одарив ее широчайшей улыбкой. У него оказались на удивление белые зубы.
— Чувствуй себя здесь как дома, девочка, — сказал Алан, жестом приглашая их в небольшой кабинет. Он уселся за стол, а Джек и Латаша заняли два стула с прямыми спинками.
— У вас весьма впечатляющая лаборатория, — сказал Джек. — Но с персоналом дело, похоже, обстоит неважно.
— Только на эту смену, — ответил Алан — он все еще улыбался девушке. — По числу работников дневная и ночная смены отличаются друг от друга как день от ночи, — сказал он и первым рассмеялся собственной шутке.
Джек подумал, что комплексом неполноценности Алан явно не страдает.
— Что ты обнаружил в наших образцах? — деловито спросила Латаша.
— Ах да, — сказал Алан, поставив локти на стол и сцепив пальцы. — Твоя записка очень лаконична, поэтому мне надо проверить, правильно ли я все понял. Итак, пациент умер от инфаркта миокарда восемь месяцев назад. Тело было забальзамировано, предано земле и недавно эксгумировано.
— Попробую изложить все как можно более кратко. Считается, что она умерла естественной смертью, но мы хотим убедиться, что это не убийство.
— Хорошо, — произнес Алан таким тоном, словно продумывал очередной вопрос.
— Каковы результаты скрининга? — спросила Латаша. — Почему ты тянешь?
Девушка задала вопрос таким резким тоном, что Джек внутренне съежился. Ему было неловко из-за того, что Латаша, мягко говоря, не очень вежливо обращалась с Аланом, хотя тот оказывал им неоценимую услугу. Джек понимал, что между Аланом и Латашей было нечто такое, о чем он не знал и не хотел знать.
— Я хочу лишь, чтобы вы правильно истолковали полученные мной результаты! — бросил Алан.
— Мы оба патологоанатомы, — ответила девушка, — и имеем кое-какие представления об ограниченных возможностях токсикологического скрининга.