И он ушёл.
* * *
Доктор Проубин напоминал маленького возбуждённого школьника. С гордостью он подвёл сэра Найджела к схеме размером три фута на три, приколотой к стене. Было очевидно, что он создал её сам.
— Что вы об этом думаете? — спросил он.
Сэр Найджел смотрел на схему, ничего в ней не понимая. Имена, десятки имён, соединённых горизонтальными и вертикальными линиями.
— План монгольского метрополитена без перевода? — предположил он.
Проубин ухмыльнулся:
— Остроумно. Вы смотрите на пересекающиеся линии родословных четырёх королевских династий Европы. Датской, греческой, британской и российской. Две из них существуют до сих пор, одна лишилась трона, а одна прекратила своё существование.
— Объясните, — попросил Ирвин.
Доктор Проубин взял большие красные, синие и чёрные карандаши.
— Начнём сверху. Датчане. Они — ключ ко всему этому.
— Датчане? Почему датчане?
— Позвольте мне рассказать вам правдивую историю, сэр Найджел. Сто шестьдесят лет назад в Дании правил король, имевший нескольких детей. Вот они. — Он указал на верх схемы, где стояло имя короля Дании, а под ним на горизонтальной линии располагались имена его потомков. — Итак, старший мальчик стал наследным принцем и наследовал трон своего отца. Больше он не представляет интереса для нас. А вот младший…
— Принц Вильгельм был приглашён стать королём Георгом Первым в Греции. Вы упомянули об этом, когда я был у вас прошлый раз.
— Великолепно! — восхитился Проубин. — Какая память! Так вот, он здесь снова. Его отправляют в Афины, и он становится королём Греции. Что он делает дальше? Он женится на великой княгине Ольге из России, и они производят на свет принца Николая — принца греческого, но этнически полудатчанина-полурусского, то есть Романова. Теперь оставим на время принца Николая, все ещё холостяка. — Он отметил имя Николая синим карандашом и указал снова на датчан вверху. — У старого короля имелись и дочери, две из которых очень хорошо устроились. Дагмар поехала в Москву, чтобы стать российской императрицей, сменила имя на Марию, перешла в православную веру и родила Николая Второго, царя Всея Руси.
— Убитого вместе со всей семьёй в Екатеринбурге.
— Именно так. Но посмотрите на другую. Александра Датская приехала в Англию и вышла замуж за нашего принца, который стал Эдуардом Седьмым. Они произвели на свет сына, ставшего впоследствии Георгом Пятым. Понятно?
— Так царь Николай и король Георг были двоюродными братьями?
— Точно. Их матери — родные сестры. Итак, когда во время первой мировой войны король Георг обращался к царю «кузен Ники», он был абсолютно точен.
— Кроме того, что всё закончилось в 1917 году.
— Да, так случилось. Но теперь посмотрим на британскую линию. — Доктор Проубин привстал и обвёл красным имена короля Эдуарда и королевы Александры. Затем красный карандаш опустился и обвёл имя короля Георга Пятого. — Так вот, у него было пятеро сыновей. Джон умер ребёнком, остальные выросли. Вот они здесь: Дэвид, Альберт, Генри и Георг. Вот этот последний нас и интересует, принц Георг. — Красный карандаш обвёл имя четвёртого сына Георга Пятого, принца Георга Виндзорского. — Далее. Он погиб в авиакатастрофе во время второй мировой войны, но оставил двух сыновей, которые живы до сих пор. Вот они. Мы должны сконцентрировать внимание на младшем. — Красный карандаш спустился на нижнюю линию, чтобы заключить в кружок имя второго английского принца. — А теперь проследите линию в обратном направлении, — сказал доктор Проубин. — Его отцом был принц Георг, дедом — король Георг, но его прабабушка была сестрой матери царя. Две датские принцессы, Дагмар и Александра. Этот человек связан с династией Романовых через брак.
— М-м-м. Очень давно, — сказал сэр Найджел.
— А, есть ещё кое-что. Посмотрите сюда. — Он бросил на стол пару фотографий. Два бородатых серьёзных лица смотрели прямо в камеру. — И что вы об этом думаете?
— Они могли бы быть братьями.
— Ну, они не братья. Между ними восемьдесят лет. Этот — убитый царь Николай Второй; другой — живой английский принц. Посмотрите на эти лица, сэр Найджел. Это не типично английские лица — ведь царь был наполовину русским, наполовину датчанином. Но это и не типично русские лица. В них сказывается кровь двух датских сестёр.
— Так. Связь через брак?
— Далеко не так. Самое хорошее ещё впереди. Помните принца Николая?
— Того, которого отложили в сторону на время? Греческого принца, но в действительности полудатчанина-полурусского?
— Того самого. Так вот, у царя Николая была кузина, великая княгиня Елена. Что она сделала? Отправилась в Афины и вышла замуж за Николая. Таким образом, он наполовину Романов, а она — на сто процентов. Их ребёнок, следовательно, на три четверти русский и Романов. Это была принцесса Марина.
— Которая приехала сюда…
— И вышла замуж за принца Георга Виндзорского. Таким образом, два его сына, живущие до сих пор, на три восьмых Романовы. Это не означает прямого престолонаследия — в этой линии слишком много женщин, что по закону Павла не допускается. Но связь идёт через браки по отцовской линии и по крови материнской линии.
— Это относится к обоим братьям?
— Да, и вот ещё что. Их мать, Марина, когда родились оба сына, была православной. Это решающее условие для признания претендента высшим духовенством Православной Церкви, и этому требованию удовлетворяют очень немногие.
— Это тоже относится к обоим братьям?
— Да, конечно. И они оба служили в британской армии, дослужившись до звания майора.
— Так почему не подходит старший брат?
— Вы упомянули возраст, сэр Найджел. Старшему — шестьдесят четыре, выше установленного вами ограничения. Младшему в этом году исполнилось пятьдесят семь. Это почти то, что вам требуется. Он принц правящей династии, двоюродный брат королевы, один брак, имеет сына двадцати лет, женатого на австрийской графине, знаком со всеми дворцовыми церемониями, полный сил, бывший военный. Но самый потрясающий факт заключается в том, что он служил в армейской разведке и прошёл полный курс изучения русского языка и, чёрт возьми, почти двуязычен.
Сияющий доктор Проубин отошёл от своей разноцветной схемы. Сэр Найджел вглядывался в лицо на фотографии.
— Где он живёт?
— В будни здесь, в Лондоне. На уик-энды уезжает в своё загородное поместье. Оно указано в «Дебретте» [18] .
— Возможно, мне следует поговорить с ним, — задумчиво произнёс сэр Найджел. — Последний вопрос, доктор Проубин. Есть ли ещё человек, настолько же полно удовлетворяющий всем требованиям?
— Только не на нашей планете, — ответил герольд.