- Тебе никогда не узнать, как я умею любить. Зато ты испытал, как я могу ненавидеть.
Выйдя из комнаты, я пошла по полутемному коридору к комнате, в которой был Жан. Дойдя к нужной двери, я резко ее дернула за ручку. Дверь была закрыта.
- А ключи где? - тихо спросила я саму себя и хотела было прокричать Жану, что все в порядке и что скоро мы будем в безопасности, но вовремя остановилась: а вдруг в доме все же кто-то есть еще.
Хотя если в доме кто-то был, то уже давно среагировал бы на выстрелы. Тихо постучав по двери, я нагнулась и в замочную скважину проговорила в полголоса:
- Жан, ты там живой? Потерпи еще немного. Все хорошо. Сейчас я тебя освобожу.
Вернувшись в комнату, где лежало тело, я села на корточки и принялась рыться в карманах покойника в поисках ключей. Нет ничего ужаснее, чем убийство человека. И я только что это сделала. Своими руками и без посторонней помощи. Вот так, нежданно-негаданно, я стала убийцей. Но я должна держаться и не спрашивать сейчас себя о том, правильно ли я поступила и какое наказание мне придется нести за мой поступок. Все это будет потом - размышления, воспоминания, слезы. А сейчас мне нужен ключ, чтобы спасти Жана.
Встав с пола, я с ужасом посмотрела на лежавший труп и опрометью бросилась к комнате, в которой был закрыт Жан. Сунув ключ в замочную скважину, я быстро открыла дверь и вскрикнула. В комнате никого не было. Только капельки крови рядом со стулом, на котором еще совсем недавно сидел Жан.
- Жан! - прокричала я что было сил, совершенно не думая о том, есть кто в доме или нет. - Жан, ты где?!
Окно наглухо закрыто, решетка не тронута. Дверь я открыла ключом, который вытащила из кармана убитого, а до этого она была прочно заперта.
- О боже... Жан!!! - закричала я еще громче и как сумасшедшая стала бегать из комнаты в комнату. Зловещая тишина, стоявшая в доме, говорила о том, что он пуст...
Вне себя от горя и отчаяния, я выбежала на темную улицу и стала вглядываться в темноту.
- Жан! Жан! Жан, ты где! - кричала я и плакала оттого, что совершенно не знала, что делать.
В самом дальнем углу двора послышались какие-то странные звуки, нарушившие обволакивающую тишину.
- Жан! - крикнула я неуверенно и, не получив никакого ответа, стала пятиться к железной калитке.
Но из того же угла вновь послышались все те же непонятные звуки.
- Кто там? Жан, это ты?
Снова тишина.
- Да нет уж, по-моему, острых ощущений мне уже вполне хватит, - обреченно сказала я и стала как можно быстрее продвигаться к калитке.
Вдруг в том углу, где слышались шорохи, показался мужской силуэт, который с Жаном ничего не имел общего. Внимательно приглядевшись, я увидела, что незнакомец держит ружье. От страха не придумав ничего лучшего, я подняла впереди себя руку с Лениным пистолетом и судорожно заговорила:
- Эй, вы там, поосторожнее. Я тоже вооружена.
В тот момент, когда пугающий образ стал надвигаться на меня, я закричала и, быстро открыв калитку, бросилась прочь. Я не знаю, сколько времени я бежала по длинной проселочной дороге, спотыкалась, падала, плакала, постоянно оглядывалась и бежала дальше. Правду говорят, что у страха глаза велики. Я оглядывалась, и мне мерещился огромный человек с ружьем, который целился в спину. Я не думала о том, что у меня сильно разбита губа, что образовавшаяся на ней сухая корка лопнула и опять пошла кровь. Что я иду в разорванной блузке, и из драных лохмотьев выглядывает моя обнаженная грудь. Я не думала и о том, что в моих руках пистолет, из которого я только что убила человека, и что, по всем законам совершения преступления, я должна избавиться от него как можно быстрее. Но я не могла его выкинуть, так как знала - и откуда только взялась эта уверенность! - что если мне придется выстрелить из него еще раз, то я сделаю это, не раздумывая ни секунды.
Я думала о своей бабушке, которую навсегда запомнила даже не бабушкой, а миниатюрной женщиной с красивой осанкой, гордым профилем и упрямым подбородком, в чьих жилах текла слишком бурная и неспокойная кровь. Я вспоминала ее густые черные волосы, заплетенные в косу. Я никогда не видела ее седой. Все говорили про бабушку, что у нее не было возраста. У нее действительно не было возраста - она умела взять над ним верх. Дама без возраста... Она была невероятной женщиной с потрясающей энергетикой.
Странно, как только я подумала о бабушке, в небе сразу сверкнула молния. Возможно, это было просто совпадение, а может, и особый знак свыше. Посмотрев на небо, я ускорила шаг и смахнула проступившие слезы. Раздался оглушительный удар грома, и дождевые струи забарабанили по моему телу. Я вновь посмотрела на небо и увидела образ хрупкой женщины.
- Бабушка! - громко закричала я своему видению и помахала ей рукой, в которой был пистолет. - Бабушка!
Видение тут же исчезло, и я увидела, что вышла на трассу. Прижав пистолет к груди, я пошла быстрым шагом, стараясь не обращать внимание на редкие проезжающие мимо меня машины. Куда я шла, я не знала. Мне было страшно остановить хотя бы одну машину, тем более я совершенно не знала, куда именно я должна ехать. После того как я убила человека, мне нельзя было обращаться в милицию. Ехать домой тоже нельзя. Да и к матери ехать пока нельзя. Владу ничего не стоит узнать ее адрес. А подвергать своих близких опасности... Господи, куда же поехать? Куда?
- Девушка, тебя подвезти? - Я вздрогнула. Около меня остановилась иномарка.
- Что?
- Я спрашиваю, тебя подвезти? Тебе не страшно одной на этой безлюдной дороге?
Я повернулась к сидящему в машине мужчине. Рассмотрев меня повнимательнее, мужчина как-то напрягся.
- Вот тебе раз. Да, я смотрю, у тебя крупные неприятности. Остановился, думаю, девушка одна по темной трассе идет. Такой сильный дождь шпарит, а она идет и не обращает на непогоду внимания. Если ее нужно подвезти, то, если по пути, обязательно подвезу. Если в беде, то, чем могу, выручу, а если она на этой трассе работает, то пожелаю ей хорошей погоды, удачной работы и дальше поеду.
- Я тут не работаю. Я просто иду и никому не мешаю.
Остановив взгляд на моей разорванной кофте, мужчина тихо спросил:
- Тебя изнасиловали?
- Нет, - спешно ответила я и поправила мокрые лохмотья, которые когда-то были кофтой.
- А пистолет тебе зачем? - спросил мужчина осторожно.
- Просто так.