Она нежно ласкала его плечи и грудь. Бенедикт бережно держал ее лицо в своих ладонях и нежно целовал чувственные и такие желанные губы.
От его долгих нежных поцелуев по телу пробегали волны неземного наслаждения. Она еще плотнее прижалась к нему, грудью касаясь его груди, бедрами его бедер, и смотрела на него в немой мольбе, изнемогая от желания.
— О да, Бенедикт, — шептала Женевьева, когда он нежно целовал ее в шею.
Он ласкал ее живот и груди сквозь тонкую ткань платья. Его прикосновения становились все более дерзкими и откровенными. Но это не пугало ее.
— О да, Бенедикт! — повторила она, когда дрожь наслаждения, словно ток, пробежала по телу. Она почувствовала странный жар в низу живота и поняла, что хочет большего.
— Мы должны остановиться, пока не зашли слишком далеко, — задыхаясь, проговорил Бенедикт.
— Нет! — воскликнула Женевьева и с несвойственной для нее силой опрокинула его на покрывало. — Не нужно останавливаться. Зачем? Неужели вы не видите, что я хочу, чтобы все зашло далеко? Хочу именно с вами.
Бенедикта удивило, что Женевьева не только хочет продолжения любовных утех, но и нисколько этого не скрывает. В ее глазах промелькнул дьявольский огонь сжигающей страсти. Бенедикт в немом восхищении смотрел на нее. Она поспешно расстегивала крючки на платье. Вот оно упало на землю. Под платьем оказалась только шелковая сорочка. Теперь он видел полностью ее пышную грудь с затвердевшими сосками.
Как же аппетитно выглядела эта полуобнаженная молодая женщина! Но несмотря на сексуальное возбуждение, нарастающее с каждой минутой, Бенедикта терзали сомнения, правильно ли они поступают.
— Вы летите на огонь словно бабочка, рискуя опалить крылышки. Я уже предупреждал вас об этом, вспомните, Женевьева, — предостерегал он.
— Я уже опалила свои крылышки, Бенедикт. Разве вы не видите? — задыхаясь, проговорила Женевьева. Она сняла шелковую сорочку и приблизила грудь к его полуоткрытым губам. — Я сгораю от страсти! Неужели вы этого не видите?
По голосу Женевьевы Бенедикт понял, что она не настолько смела, как хочет казаться, но отступать не намерена.
Женевьева в эту минуту выглядела очень соблазнительно. Пышные груди белели в призрачном свете луны и разноцветных фонариков. Теперь уже Бенедикт не собирался останавливаться. Как можно добровольно отказаться от неземного наслаждения, которое собирается доставить ему эта женщина?
Он коснулся губами ее груди, и Женевьева издала протяжный сладострастный стон, когда его язык коснулся ее затвердевшего соска. По ее телу растекалось приятное тепло. Женевьева закрыла глаза и просто наслаждалась ласками, ни о чем не думая. Еще ни разу в жизни она не испытывала ничего подобного. Прикосновения Джошуа вызывали в ней только ужас и отвращение. Прикосновения Бенедикта приносили блаженство. Он притянул ее к себе, она гладила его черные волосы тонкими изящными пальцами и дрожала, сгорая от страсти. Бенедикт нежно ласкал ее бедра, даря острое, почти мучительное наслаждение.
— Не останавливайтесь! Прошу вас! — задыхаясь, твердила Женевьева, когда его пальцы принялись ласкать самое сокровенное место ее тела. — Продолжайте, прошу вас! Я хочу, чтобы вы подарили наслаждение, которое было мне неведомо до сегодняшнего вечера.
Бенедикт не мог отказать такой красивой и страстной женщине. Ему очень нравилась искренность Женевьевы во всем, что касалось любовных утех.
Он знал очень мало о ее браке с Джошуа. Но по обрывочным высказываниям понял, что покойный муж ни разу не доставил ей наслаждения в постели. И не только в постели. И теперь Бенедикт хотел подарить Женевьеве сладость любви, о которой она, должно быть, мечтала все эти годы.
Он взял в рот другой сосок и принялся нежно покусывать, при этом он продолжал ласкать пальцами преддверие ее лона.
Женевьева стонала от наслаждения. Постепенно стоны перешли в крики. Так сильно было переполнявшее ее вожделение. Он осторожно ввел сначала один, а потом и другой палец в ее влажное жаркое лоно и стал медленно и нежно двигать ими.
— Бенедикт, что происходит?! — задыхаясь, воскликнула Женевьева. Глаза ее расширились от удивления. — О!
Но когда ее настиг первый оргазм, это стало для нее настоящим потрясением. Но не успела Женевьева прийти в себя, как новая волна неведомого ей ранее наслаждения накрыла ее. Такого ей не приходилось испытывать ни разу в жизни. Наслаждение оказалось сильным до боли.
— О да, еще, еще! — задыхаясь, прошептал Бенедикт.
Теперь на его лице играла жестокая улыбка победителя, захватившего вражеский город. Что касается Женевьевы, она переживала уже третий за этот вечер оргазм.
Женевьева лежала в изнеможении на покрывале, положив голову на плечо Бенедикта. Он и не думал, что такая красивая женщина может с таким восторгом принимать самые незамысловатые и простые мужские ласки. В эту минуту Женевьева была прекрасна словно древнегреческая богиня, искренняя, красивая и жадная до удовольствий… Бенедикт гордился тем, что смог разжечь огонь страсти у столь прекрасной во всех отношениях женщины.
В сладостной истоме Женевьева безмолвно лежала в его объятиях. По сотрясающей ее дрожи Бенедикт понял, что она все еще находится во власти невероятного наслаждения, которое он ей подарил.
— Женевьева, — проговорил Бенедикт, чтобы нарушить затянувшееся молчание, — вам не было больно? Я не задел больную руку?
Она все еще задыхалась и потому не сразу могла начать говорить.
— Нет, вы не сделали больно. Я испытала такое… наслаждение, что забыла обо всем на свете. В том числе и о больной руке. Все было просто потрясающе. Но…
— В чем дело?
— Наслаждение испытала только я. А как же вы? Это несправедливо. Вам, должно быть, обидно?
— Нет, мне очень понравилось доставлять вам наслаждение.
— Вы хотите, чтобы я сделала для вас то, что вы сделали для меня? — чуть смущаясь, спросила Женевьева.
— Нет, — отрывисто бросил Бенедикт.
— Почему? — Ответ Бенедикта очень удивил ее и даже немного испугал. — Почему вы не хотите, чтобы я доставила вам наслаждение?
— Не хочу, и все, — все так же резко повторил он. Но потом понял, что резкость может ее обидеть. Обхватив ее лицо руками, он с нежностью посмотрел на нее. — Я удовлетворен уже тем, что смог доставить вам наслаждение. Поверьте мне, это правда, Женевьева.
— О!
— Неужели вы считаете, что во время любовных игр мужчина думает только о собственном наслаждении и ему все равно, что чувствует женщина? — Бенедикт странно посмотрел на нее.
Он постоянно удивлял и интриговал Женевьеву. Удивил и в этот вечер. Задолго до первой встречи с Бенедиктом она много слышала о нем. Говорили, Люцифер держится в обществе отстраненно и особенно сдержанно ведет себя со своими возлюбленными. Почему же он доставил ей неземное наслаждение, не требуя ничего взамен? Это просто не укладывалось в голове.