Вдруг я понял, к чему дело шло.
– О, нет.
– О, да.
– Он попросил тебя помочь ему снять фильм?
– Это же так очевидно, а я и догадаться не мог. Он-то думал, наверное, что я все время намекал ему на это.
– И ты сказал «да».
– Если бы я тогда развернулся и ушел, мне сейчас не о чем было бы рассказывать.
– И что дальше?
– Все оказалось очень просто. Трэпп объяснил, что не хочет, чтобы я слишком старался и делал что-то особенное. Он сказал, что лучше пусть будет любительская съемка. Так убедительнее. Меня это слегка задело. – Он покачал головой. – Будто это имело какое-то значение. Мы приехали в какую-то квартиру на юге города. Трэпп был в отличном, прямо-таки праздничном настроении. Думаю, его радовало мое присутствие. Напоминал папочку, который впервые взял сына с собой в паб.
– А ты?
– Мне было по фигу. Если бы я знал, как можно сбежать, не опозорившись, я бы сбежал. Мы пришли первыми. Квартира была наполовину пустая, будто кто-то переезжал и увозил вещи в другое место. Трэпп показал мне спальню. Я расставил лампы и остальное оборудование, потом мы закурили и стали ждать остальных. В комнате, кроме кровати, ничего не было, и нам пришлось сидеть на ней, рядом. Трэпп как-то пошутил, а я чем дольше ждал, тем хреновее себя чувствовал. Прокручивал в уме различные предлоги, чтобы извиниться и уйти, но ничего путного не приходило в голову. Через полчаса наконец прибыли «актеры».
– Что потом?
– Я сделал то, что требовалось. Очень просто. Мужчина и женщина сношались в постели, и я их снимал. Конец истории.
– Звучит не так уж страшно.
– На самом деле было ужасно. – Голос его дрогнул. – Я начал снимать, а потом понял, что женщина оказалась там не по своей воле. По ее щекам текли слезы. Она плакала, но беззвучно. Все, что Трэпп твердил мне о свободе и демократии, оказалось ложью. Даже сейчас она у меня перед глазами. Иностранка. Хрен знает из какой страны. Всю дорогу она смотрела прямо в камеру, прямо на меня, я смотрел в видоискатель, а она – мне в глаза. И это меня ужасно разозлило. Мне хотелось сделать ей замечание, пусть смотрит в другую сторону, на мужика, который ее трахает, он же насильник, а не я. – Он понизил голос до шепота: – Я чувствовал себя ее убийцей.
– Ты что-нибудь сделал?
– Нет. Ничего.
– Испугался?
– Охуеть, как испугался. Это не оправдание, конечно. Ребята, которые такими вещами занимаются… да я просто остолбенел. – Дерек покачал головой. – Потом, когда они ушли, Трэпп подвез меня до города. Заплатил мне пятьдесят фунтов. Пятьдесят. Я пошел сразу в бар, туда, где есть люди, и жутко надрался.
– Почему ты до сих пор там работаешь?
– Хороший вопрос. Ты думал, я по-быстрому унесу свою задницу оттуда, да?
– Хочешь совет?
– Я догадываюсь, что за совет: увольняйся. Кажется, и не придется. Вчера его искала полиция. Я не видел его несколько дней, но он часто где-то шляется. Как только он ушел, я осмотрел его ящики. Обычно они закрыты, но в этот раз неожиданно открылись. И оказались пусты. Думаю, он куда-то слинял.
– Как ты думаешь, что мне теперь делать?
Мы перебрались на чердак, и наша работа уже подходила к концу. Один подавал ящики через порог, другой сносил их вниз по лестнице. Мы работали слаженно и молча. История Дерека все еще витала над нами.
– Сиди тихо. – Я поправил коробку на плече Дерека. Вспомнился совет Леса. – Эти ребята не шутят. Нужно было бросить все сразу после случая с видеосъемкой.
Дерек стал медленно спускаться с лестницы.
– Я думал об этом. Мне хотелось пойти в полицию, настучать на него, но я боялся.
– Правильно делал, что боялся. На твоем месте я бы купил себе простой желтый конверт, надел пару резиновых перчаток и отослал бы ключи почтой.
– А что, если полиция придет за мной?
– С чего бы это?
– Не знаю.
– Переходи мост, раз уж подошел к нему.
Я вручил ему последнюю коробку. Чердак опустел – там уже ничего не осталось, только мебель. Она меня не интересовала, вполне может подождать новых жильцов. Я с грохотом спустился по лестнице и подошел к Дереку, стоявшему у груды книг и коробок.
– Если они все-таки нагрянут, скажи им ровно столько, сколько нужно, чтобы отвязались, и только правду. А главное, ради всего святого, не упоминай о своем операторском дебюте.
– Ты считаешь, мне в любом случае придется появиться в полиции?
Я обдумывал именно этот вопрос все время, пока мы работали. Мне хотелось защитить мальчика. Действительно ли ему стоит бежать, или мой совет всего лишь рефлекс, простейший выход из ситуации? Но опыт подсказывал, что, когда полиция ищет кого-то из твоего окружения, глупо самому подставляться.
– А что ты им скажешь?
– То, что видел.
– Ну, от этого, может, на сердце у тебя полегчает, но проблем только прибавится, и вероятнее всего, ты не скажешь им ничего такого, чего они уже не знают. На твоем месте я бы ушел в тень, покупал бы себе ежедневные газеты и время от времени прикладывал ухо к земле.
Дерек откинулся на груду коробок и, казалось, наконец расслабился.
– Знаешь, так странно все получилось. Когда ты вошел в магазин, я подумал, что ты просто один из его клиентов, потом, когда ты показал мне снимки, я засомневался. Я подумал, что у тебя совсем другая, какая-то своя цель. Когда ты показал мне визитку Анны-Марии, я решил, что мне представился случай проверить, кто ты, говнюк или нет.
– А ты не думаешь, что ты поступил неосмотрительно, когда притащил меня к Анне-Марии?
– Я знал, что ничего не случится, пока Крис там. Да к тому же у тебя была ее визитка.
Ты все равно попал бы туда. Так лучше уж, когда мы с Крисом неподалеку. Да и вообще, – он усмехнулся, – ты казался таким растерянным во время ее шоу, что у меня не осталось сомнений, что ты не врешь. А потом, когда ты передавал нам по очереди фотографии, ты выглядел по-настоящему расстроенным. Тогда я и подумал, что, возможно, ты мог бы что-то посоветовать мне. Ты производишь впечатление человека, который знает, чего хочет. Мне показалось, ты поймешь меня и не будешь судить.
– А почему ты не поговорил со мной раньше?
– Хотелось обдумать все, но потом, когда пришла полиция, мне захотелось скорее поделиться с кем-нибудь. Спасибо.
– Не за что.
Мне хотелось продлить этот искренний разговор. Я закурил и предложил сигарету Дереку. Он отказался и вместо этого приложил к губам принесенную с собой бутылку «Айрн-Брю».
– Много куришь, да?
– Много.
Я затянулся, надеясь, что он не станет прямо здесь читать мне лекцию о вреде курения.