— Катюша, — пьяно улыбнулась Макарова, — кормилица наша! Дай-ка пивка. — Она повернулась к Крахмальникову. — Угости меня пивом. Ой нет, у меня же там в сумке мексиканского пива полно. Ты пил мексиканское?
— Может, хватит? — сказал Крахмальников.
— Не волнуйся, меня проводят.
— Кто?
— Не твое дело. Возьми еще коньяка.
— Ты и так уже… Пойдем. — Пойдем, у меня девять банок…
В буфет влетела запыхавшаяся Савкова:
— Леонид Александрович, здравствуйте. Забыла совсем, — затараторила она, косясь на Аллу. — Гости же придут. Катя, что там у тебя есть?
— Пицца, пирожки, сосиски, — привычно перечислила буфетчица.
— Заверни две пиццы и дай чего-нибудь поесть. На месте.
Катя вытащила из холодильника пиццу, положила на прилавок:
— А поесть уже поздно. Закрываемся.
— Интересно, — скривилась Савкова. — А начальству можно?
— И они уходят.
— Хм, значит, выпить ты наливаешь, а поесть человек у тебя не может.
— Пойдем, — тихо попросил Крахмальников Аллу. Но та не сдвинулась с места.
Леониду надо было встать и уйти. Но он почему-то остался.
— Возьмите пирожки, — предложила Катя Савковой. — С собой.
— А я хочу посидеть здесь, — заартачилась та.
— Слушай, ты, — вскочила вдруг Алла. — Сказали же тебе русским языком, рабочий день кончился.
Савкова с головы до ног смерила ее презрительным взглядом:
— Катя, почему у тебя посторонние? Эта женщина здесь больше не работает. И вы, Леонид Александрович, потакаете…
Крахмальников удивленно посмотрел на Аллу.
— Это кто тут не работает? — пьяно обиделась Макарова. — Это я не работаю? Да я сделала для этой богадельни в миллион раз больше, чем ты, бездарь!
— Что?
— Вот то!
Савкова уперла руки в бока, повысила голос:
— Ты думай, что говоришь!
— Я думаю, а вот у тебя вместо башки — задница. И еще сейчас Крахмальникову не поздно было уйти, утащить Аллу. Но он просто опустил голову.
— Да? Так? И вы молчите, Леонид Александрович? Тогда я тоже скажу: сама под каждого стелешься, думаешь, все такие? Думаешь, я ничего не знаю? Да на тебе клейма негде ставить!
Алла протрезвела, сузила глаза.
— Что щуришься? — заметила перемену в ее лице Савкова. — Тайное стало явным? Так, милая моя, все уже видели, как ты на даче…
Она не успела договорить, потому что Макарова вцепилась ей в волосы. Савкова заверещала.
Крахмальников вскочил. Стал разнимать дерущихся.
Буфетчица Катя выбежала из-за стойки.
— Прекратите! — отшвырнул Савкову Крахмальников.
Но Алла вынырнула из-за его спины и влепила Савковой пощечину.
— Ах ты дрянь! Ну это тебе даром не пройдет. Сейчас ты увидишь! — Савкова выскочила из буфета, забыв, зачем приходила.
Алла отпихнула Крахмальникова и побежала следом.
* * *
В кабинет Гуровина, оттолкнув секретаршу, ворвалась всклокоченная и задыхающаяся от ярости Савкова.
— Вызовите милицию! — закричала она с порога. — По территории ходят посторонние и угрожают сотрудникам.
— Какие посторонние? — всполошилась Галина Юрьевна. — Кому угрожают? Яков, немедленно вызывай наряд…
— Это я посторонняя? — За спиной Савковой выросла Алла Макарова и так толкнула редактрису в спину, что та пролетела полкабинета и только чудом не шмякнулась лицом в пол.
— Макарова! — металлическим голосом окликнула Аллу Загребельная. — Вон отсюда!
— Пошла ты! Я больше не ваш сотрудник. И вообще, я не к тебе, а к господину Гуровину, — нагло заявила Алла.
Яков Иванович громко сглотнул.
Тут в кабинет влетел Крахмальников.
Гуровин метался глазками-маслинами от Аллы к Леониду. Алла не сводила с него насмешливого взгляда.
— Макарова, выйдите, — попросил Крахмальников.
Та отмахнулась.
— Вы по какому вопросу? — наконец не выдержал Гуровин.
— По личному.
Яков Иванович сцепил пальцы в замок:
— Слушаю вас.
— Нет, это я вас слушаю.
— Не понял. Вы о чем?
— Она пьяная, — вставил Крахмальников.
— Да, я пьяная. Слушай, Леня. Что у трезвого на уме — у пьяного на языке. Ты сам хотел.
Крахмальников с ужасом увидел, что Алла, возможно, не так уж и пьяна.
— Что вы хотели? — спросил Гуровин. — Я так и не понял.
— Ах, он не понял! — хохотнула Алла. — Да, действительно, это трудно понять: руководитель телекомпании дает сотруднице крупную сумму денег с условием отработать их у него на даче, обхаживая влиятельных старперов. Слушай, Крахмальников, слушай! А за это старперы окажут руководителю услуги. Как то: закроют глаза на то, что он не платит налоги со своих прибылей, что он ворует, что его жена…
— Прекратите! — истерически закричала Галина Юрьевна. — Немедленно прекратите! Яков, что ты молчишь?
— А он потому и молчит, что все это правда, так ведь, Яша? — И Алла фамильярно погладила шефа по руке.
Гуровин не шевельнулся.
— Правда, — продолжала Алла, обводя глазами присутствующих. — Вот только одного я в толк не возьму… Да что ж ты так сник-то? Не стесняйся, Яшенька, здесь все свои. С Галиной Юрьевной мы в некотором роде родственницы, через тебя, милый. А госпожа Савкова, наверное, твоя близкая подружка, раз она знает о нас все. Зачем же ты ей все рассказал, Яшенька?
Лицо Якова Ивановича покраснело, затем побелело.
— Я.., я никому… Выйдите все!
Никто не тронулся с места.
— А тогда как к ней, — Макарова кивнула на Савкову, — попала кассета? А? — Она перегнулась через стол к самому гуровинскому лицу.
— К…к…какая?
— Которую твой охранник снимал для того, чтобы у тебя на старперов компромат был! — выкрикнула Алла. — Как она попала к этой твари?
— К-как попала? — Гуровин схватился за сердце.
— Это ты у нее спроси. А заодно поинтересуйся, зачем она отправила ее моему мужу? Нравственность мою блюдет?
Лицо Гуровина посерело.
— Что ж ты испугался так, мальчик мой? — злобно спросила Алла. — Скажи спасибо, что не твоей жене, а то бы от студии ничего не осталось. Мой муж — человек безобидный, взял и ушел, бросил меня с двумя детьми…