Наконец, ей это все же удалось. Сверху на ноги она натянула ласты. Капюшон изрезала в клочья, закрепила акваланг за спиной, а маску и гофрированные трубки подачи воздуха тоже искромсала так, чтобы они висели на каких-то резиновых сухожилиях, но не более того.
Оставались сущие пустяки. Тяжелое, ставшее с аквалангом неимоверно тяжелым тело она оттащила к реке, сняла обувь, подтолкнула полы юбки и спустила тело коллекционера в Москва-реку в самом глубоком месте, так, чтоб в ближайшем пространстве коряг больших не было, за которые можно зацепиться… Спустила в реку, а течение здесь сильное, и понесла Москва-река тело, постепенно всасывая его воронками так, что вот уже не по поверхности понесло, а потащило на глубине.
Она не стала тщательно стирать кровь в багажнике и в салоне. Сняла с себя окровавленный плащик – «болонью», хирургические перчатки, сунула в багажник, отъехала от реки, вырулила на проселочную дорогу, ведущую к шоссе, после чего ещё и переобулась, а замызганные глиной и кровью кеды бросила в багажник. После чего вновь тщательно закрыв багажник, села за руль и резко взяла с места.
В Москву она въехала через Троиие-Лыново, поднялась от Москва-реки вверх на улицу Твардовского и, не доезжая двух домов до отделения милиции, свернула во двор.
Во дворе этого дома, на третьем этаже, в квартире, слитой из трехкомнатной и двухкомнатной в один блок, жил криминальный авторитет Семен Херес. И, хотя он был авторитетом группировки, действовавшей в другом районе Москвы, жить предпочитал в экологически чистом и внешне безопасном Строгине. Все во дворе знали, что в их доме живет сам Сеня Херес.
Сеня был человек осторожный. Его водитель на «мерседесе» ставил машину в кирпичный гараж прямо во дворе. Гараж же был положен Сене как инвалиду первой группы. И что интересно никто не решался спросить, в какой такой войне Сеня стал инвалидом. Потому что инвалидом при нашей непредсказуемой жизни стать хочется каждому, но так, как Сеня, по нарошку, оставаясь здоровым.
Сеня, был человеком ещё и предусмотрительным. В квартире, в которой спал водитель, спали ещё трое охранников. Их вооружению позавидовала бы группа американских коммандос, отправляющаяся на спецзадание в джунгли Гватемалы.
Стальные двери были установлены не только на дверях обеих принадлежавших Сене квартир, слитых в одну, но и при входе в тамбур, их соединявший ещё до объединения. И в подъезде, за что жильцы были Сене очень признательны, – он поставил стальную дверь с домофоном, и за бесплатно выдал жильцам по ключу на квартиру, так что можно сказать Сеню в подъезде не то, чтобы любили, но где-то даже уважали.
Сеня был человек предусмотрительный, старший по подъезду получал две свои майорские пенсии сверх официальной, от Минобороны, которую выплачивали нерегулярно, а от Сени – точно в срок, причем без вычетов, и прямо в руки. И за все это он должен был следить за подъездом, желательно бодрствуя, пока охранники спали.
Так что дом был – как крепость. Особенно если учесть, что в этом подъезде купили квартиры ещё 7 Семеновых бывших подельников, наиболее потому преданные и надежные братки из группировки. Не то, чтобы бывшие владельцы квартир враз захотели поменять свои на другие, но и отказать в Семеновой просьбе никто не решился, особенно после того, как в одной из квартир, намеченных к обмену, пропал мальчик. Мальчик потом нашелся, слава Богу: оказалось, что он просто ездил в деревню к бабке. Правда, похудел там сильно и стал заикаться. Так в нашей постсоветской деревне и крепкий нервами Заверюха какой – нибудь сегодня заикаться начнет. До чего деревню довели.
Но речь не об этом. А о том, какой был Семен предусмотрительный. По его настоятельной просьбе соседи ставили машины у подъезда так, чтобы никто к подъезду подъехать не мог. Ну, то есть форменная баррикада из машин. И, конечно, это создавало некоторые неудобства. Например, если Сене надо было срочно ехать, а соседи ещё не разъехались по своим делам и работам, то приходилось включать сирену, которую Сене как президенту какого – то фонда выдали в бывшем ГУВД как раз до реорганизации ГАИ во что – то другое. Это было неудобно, потому что бывало, что и ночью, Тогда, конечно, приходилось вставать и отгонять машины. Зато Сене было удобно в том плане, что к подъезду нельзя было подогнать машину со взрывчаткой так, чтобы взорвать к чертовой матери возле окон третьего этажа. Это могло быть, конечно, чисто теоретически. Потому что это только напугало бы Сеню, который, на самом то деле не участвовавший ни водной войне и объезжавший «горячие точки» километров ха сто, был трусоват.
Не в том смысле, что он был совсем трусом. Но вот взрывов и бомбежек надух не переносил. Становился нервным и возникала у него диарея. Это по научному. В смысле, что несло его со страшной силой.
Но за все надо платить…
И за плохое, и за хорошее…
За хорошее-безопасность в силу присутствия во дворе Сени и его группировки, жильцы расплачивались некоторым дискомфортом. Но и не так страшно. Потому что нештатные ситуации бывали нечасто. Не чаще двух раз в неделю. Можно ж потом отоспаться.
А что за плохое надо платить, так тоже не поспоришь. Надо так надо. Случайно вышло так, что одному из соседей пришлось в ту ночь выехать пораньше в «Шереметево-2» встречать семью из Анталии и он таким образом уже создал брешь в нерушимом при подъездном редуте. А второй сосед, – по случайному стечению обстоятельств, его машина стояла вслед за машиной того, что семью поехал встречать, – намылился на утреннюю рыбалку.
В результате цепи совпадений у самого подъезда оказалось свободное место. Куда Татьяна и зарулила.
Надо пояснить, что ещё до того, как свернуть во двор, в котором, по её данным, проживал Семен и, его команда, она остановила машину на Одинцовской улице, сразу за поворотом от церкви, и, достав из спортивной сумки несколько вялых колбасок, в которых опытный читатель сразу узнал бы пластит, пластиковую взрывчатку, она сунула их в бардачок. Припарковав машину вплотную к подъезду, она открыла «бадачок», воткнула взрыватели в колбаски пластита, запахнула «бардачок», вышла из машины и аккуратно, без стука закрыла дверцы машины Валдиса Кирша. После чего у неё оставалось минут пять на то, чтобы смыться.
Семенящим спортивным бегом Татьяна направилась к выходу со двора.
Она свернула направо, и уже подбегала к автобусной остановке, когда за спиной у неё раздался взрыв..
Она не видела, как взрыв выбил стену квартиры на первом этаже и в обращавшейся бреши 1, 5 на 1, 5 м стала видна большая двуспальная кровать с обескураженными лицами жильцов из 38 квартиры… Причем… что характерно, – одеяло натурально-взрывной волной сбросило, и перед зрителями, если бы таковые обнаружились во дворе в столь ранний час, предстали бы тела не сильно красивые, поскольку хозяева этой квартиры отличались чрезмерной полнотой. Но оставив этих жильцов с изумленными лицами и совершенно голыми телами на их кровати и заглянем и квартиру Сени. Сеня услышал звук взрыва и сразу все понял.
– Началось.