Пол Хейген пожал плечами.

– Куда хочешь. Мне велели гнать вас отсюда, я и выполняю приказ. Понятно?

Джинкс тоже пожала плечами и, бормоча под нос ругательства, пересекла Бродвей. Народу здесь было невпроворот, потому что в восемь часов в здешних театрах начинаются спектакли. Многие спешили, надеясь попасть в зрительный зал до того, как поднимут занавес. Сворачивая за угол на Сорок третью улицу, Джинкс наконец увидела нужного человека, вынырнувшего из толпы. Пробормотав еле слышно: «Охота начинается завтра», – он сунул ей в руки толстый конверт и снова исчез в толпе.

Сопротивляясь желанию оглянуться – посмотреть, не следит ли за ней Пол Хейген, – Джинкс бросилась к станции метро.

* * *

Очень хотелось расслабиться.

Хедер закрыла глаза и сразу же оказалась в маленькой квартирке Джеффа на Уэст-Сайде. Воскресное утро, она в его старой рубашке, больше на несколько размеров. Но это замечательно, потому что так ближе к Джеффу. На полу разбросаны газеты – кажется, «Санди таймс", – в окно светит ласковое солнышко, а они собираются куда-то, может быть, купить бублик и отправиться в Монингсайд-парк покормить птиц и белочек.

Ну прямо как в кино. Как будто смотришь один из старых романтических фильмов о любви в Нью-Йорке, где никогда не идет дождь, если только героине не захочется погулять под зонтиком, а дорожки Центрального парка созданы для прогулок под луной. Нигде не видно ни пьяных, ни сумасшедших, ни нищих, не говоря уже о пыли и мусоре, которые летят в лицо, когда с реки дует ветер.

Хедер вздрогнула и открыла глаза, заставляя себя вернуться к реальности. Сейчас она находилась в квартире отца, окна которой смотрят на тот же Центральный парк. За ними темно, а Джеффа нет. Вообще нет. Он погиб.

«Не надо было ходить в морг смотреть тело. Не снимать трубку, когда позвонил Кит Конверс, в крайнем случае после разговора остаться дома. Не надо было это видеть».

Еще не до конца проснувшись, Хедер вспомнила обезображенное лицо, обгоревшую плоть и...

...место, где у Джеффа была татуировка.

Боже, сколько раз она обводила кончиком пальца это маленькое солнце!

«Ее там не было, – сказал Кит Конверс. – Я говорю вам, сегодня утром эта часть тела обгоревшей не была и татуировка там отсутствовала!»

Очевидно, поэтому Хедер и не могла примириться и заставить себя поверить в смерть Джеффа. Разве сейчас в том месте, где была его любовь, не должна ощущаться ужасная пустота? Но она этой пустоты не чувствовала, а продолжала вести себя так же, как в тот вечер, когда арестовали Джеффа. Продолжала думать, что все происходящее – ошибка, кошмар, от которого они скоро очнутся. И снова наступит осень, и Джефф будет ждать ее в их любимом маленьком ресторанчике, и...

– Перестань! – крикнула, вернее, простонала Хедер и крепко обхватила себя руками, чтобы унять начавшийся озноб. Затем беспокойно двинулась к окну и уставилась в мрак.

Часы показывали только восемь, а у нее было такое чувство, словно сейчас глубокая ночь.

В дверь небольшой гостиной, смежной со спальней, постучали, и через секунду появился отец.

– Мы собираемся в «Арену» поужинать. Хочешь пойти с нами?

– Какая арена? – недоуменно спросила Хедер. – Ах «Арена»! Да, да, конечно. – Ей никуда не хотелось ехать, и вообще не было никаких желаний, кроме единственного – быть с Джеффом.

– Папа, почему ты даже не допускаешь, что это может быть ошибка? – неожиданно спросила она.

Перри Рандалла этот вопрос явно озадачил. Он грустно покачал головой, подошел к дочери с намерением обнять, но, видя, как она напряглась, остановился.

– Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Но поверь, ты это переживешь и через несколько месяцев...

– Папа, через несколько месяцев я буду чувствовать себя так же ужасно, как и сейчас! – раздраженно бросила Хедер. Затем, увидев в глазах отца страдание, смягчилась. – Ну, возможно, через некоторое время мне станет лучше, не знаю. Но сейчас, поверь, мне никуда ехать не хочется. Поезжайте с Каролин вдвоем. Я все равно не смогу проглотить ни кусочка.

Перри нерешительно наклонился и поцеловал дочь в лоб.

– Хорошо, оставайся, но поесть все-таки нужно. Хотя бы немного. Десси приготовила чудесного лосося. Он в холодильнике. Ну, пока. – Перри нежно сжал плечи дочери и ушел.

А она после его ухода некоторое время сидела, уставившись в одну точку, а затем неожиданно собралась и вышла на улицу.

Куда идти?

«Узнаем, когда придем», – прошептал на ухо Джефф.

Он всегда так говорил, когда предлагал совершить бесцельную прогулку по городу в воскресенье после обеда. «Куда пойдем?» – спрашивала обычно Хедер. Она любила порядок и всегда точно знала, куда идет и зачем. Отец учил ее, что в жизни надо избегать неожиданностей. К ним следует быть готовым, но искать – пустая трата времени. А Джефф, напротив, всегда был в восторге от неожиданного, ему постоянно хотелось исследовать в городе незнакомые места, например, здание, квартал или целый район. Когда Хедер спрашивала, куда они идут и зачем, он лишь улыбался и пожимал плечами: «Узнаем, когда придем». И вот теперь он снова прошептал ей эти слова.

Хедер не знала, куда направляется, но все равно немного полегчало.

«Он покажет. Покажет, куда идти. Как всегда».

Глава 16

Джефф вглядывался в тусклый свет далеко впереди, надеясь, что это путь к свободе. Хотелось немедленно бежать, но он заставил себя дождаться, пока Джаггер поднимется по ржавой лестнице. Вот наконец он показался из колодца, похожий на подземное существо, выползающее из норы, затем вылез полностью, и они, взволнованные, быстро двинулись навстречу свету. Однако вскоре обнаружилось, что источник расположен не вверху, а внизу, в туннеле, куда вел очередной колодец глубиной примерно десять ярдов.

Их маяк оказался таким же фальшивым, как сигнальные огни, которые пираты Карибского моря зажигали на берегу, привлекая корабли, чтобы они разбивались о рифы.

Беглецы еще долго вглядывались в колодец и молчали. Лестница была, но спускаться по ней желания не возникало. Наконец Джаггер нарушил молчание.

– Ну что, будем так стоять сутки?

Джефф нехотя посветил фонариком в темноту. Там, конечно, ничего видно не было.

– Пошли, – не выдержал Джаггер. – Нужно выбираться отсюда.

Джефф испугался, что останется в темноте один, и поспешно заковылял следом. Они двигались быстро, как могли пользуясь только одним фонариком, пока не достигли пересечения с кабельным коллектором.

– Куда теперь? – спросил Джефф.

Джаггер молчал. Кругом была сплошная тьма, и Джефф, не раздумывая, повернул направо. Джаггер покорно двинутся за ним.

Вскоре Джеффу начало чудиться, что коллектор сужается. Он убеждал себя, что это иллюзия, но клаустрофобия снова накатила, как тогда в колодце.