– Спасибо, конечно, – сказал я. – Мне приятно, что вы меня пригласили, но в парке выдался тяжелый день. Мы готовили дренажную систему к зиме, так что я грязный с головы до пят.
– Вы можете помыться в доме, – настаивал Майк. – У нас, наверное, семьдесят ванных комнат.
– Майкл Росс, у нас нет семидесяти ванных комнат!
– Может, и семьдесят пять, и в каждой по джакузи! – Он засмеялся. Весело, заразительно – во всяком случае, пока смех не перешел в кашель. Кашель усиливался, но когда на лице мамы отразилась тревога (я-то встревожился сразу), мальчик одолел приступ.
– В другой раз. – Я протянул ему катушку. – Мне нравится твой змей с Иисусом. И собака у тебя отличная. – Я наклонился и погладил Майло по голове.
– Ну… хорошо. В другой раз. Только не откладывайте надолго, потому что…
Тут торопливо вмешалась мама:
– Вы можете завтра пойти на работу чуть пораньше, мистер Джонс?
– Конечно, думаю, да.
– Мы можем позавтракать фруктовым смузи прямо здесь, если погода будет хорошей. Я готовлю отличные смузи.
Я в этом не сомневался. Отличный способ не приводить в дом незнакомого мужчину.
– Придете? – спросил Майк. – Это будет круто.
– С удовольствием и принесу с собой выпечку от Бетти.
– В этом нет необход… – начала она.
– Мне будет приятно, мэм.
– Ох! – Она вздрогнула. – Я же не представилась, правда? Энн Росс. – И протянула руку.
– Я бы ее пожал, миссис Росс, но моя ладонь очень грязная. – Я показал ей руки. – Наверное, я и змея запачкал.
– Вам следовало нарисовать Иисусу усы! – крикнул Майк. Рассмеялся и вновь закашлялся.
– У тебя провисает леер, Майк, – сообщил я ему. – Получше натяни его. – Когда он начал наматывать леер на катушку, я еще раз погладил Майло и двинулся к городу.
– Мистер Джонс, – позвала она.
Я обернулся. Она стояла, выпрямившись, вскинув подбородок. Потная футболка облегала тело, подчеркивая отличную грудь.
– Я вообще-то мисс Росс. Но раз уж мы должным образом представлены друг другу, почему бы вам не называть меня Энни?
– С удовольствием, – ответил я и кивнул на футболку. – А что это за турнир? И почему лежа?
– По стрельбе из положения лежа, – пояснил Майк.
– Я уже сто лет не стреляла. – Судя по резкости в голосе, она хотела закрыть тему.
Я не возражал. Помахал Майку рукой, а он помахал мне в ответ. Мальчик улыбался. Улыбка у него была восхитительная.
Пройдя сорок или пятьдесят ярдов, я оглянулся. Змей опускался, но пока по-прежнему находился во владениях ветра. Они оба смотрели на змея, рука женщины лежала на плече сына.
Мисс, подумал я. Мисс, не миссис. И живет ли с ними мистер в этом большом старом викторианском доме с семьюдесятью ванными комнатами? Если я не видел с ними мужчину, это не означало, что его нет, но я так не думал. Я чувствовал, что их только двое. И они предоставлены сами себе.
* * *
Наутро Энни Росс мне мало что прояснила, зато многое рассказал Майк. И, конечно, я получил порцию отличного смузи. Она сказала, что йогурт делает сама, а уж где она взяла свежую клубнику, знал только Господь Бог. Я принес круассаны и булочки с черникой из «Пекарни Бетти». Майк к выпечке не притронулся, зато умял смузи и попросил добавки. По тому, как раскрылся рот его матери, я понял, что событие это экстраординарное. Причем в хорошем смысле.
– Ты уверен, что осилишь вторую порцию?
– Может, половину, – ответил он. – А что такое, мама? Ты всегда говоришь, что свежий йогурт улучшает работу кишечника.
– Не думаю, что нам так уж необходимо обсуждать твой кишечник в семь утра, Майк. – Она поднялась, с сомнением глянула на меня.
– Не волнуйся. – Майк широко улыбнулся. – Если он начнет приставать ко мне, я скажу Майло, чтобы он его укусил.
У нее зарделись щеки.
– Майкл Эверетт Росс!
– Извини. – Но он не выглядел виноватым. Его глаза сверкали.
– Извиняйся не передо мной, а перед мистером Джонсом.
– Извинение принято. Принято.
– Вы присмотрите за ним, мистер Джонс? Я быстро.
– Присмотрю, если вы будете звать меня Девин.
– Идет. – И она поспешила по дорожке к дому, задержавшись на полпути, чтобы посмотреть на нас. Думаю, хотела вернуться, но возможность впихнуть несколько лишних калорий в болезненно худого мальчика перевесила, и Энни продолжила путь. Майк проследил, как она поднимается по ступенькам на задний дворик, потом вздохнул.
– Теперь придется есть вторую порцию.
– Ну… да. Ты же сам ее попросил.
– Только чтобы поговорить с тобой без ее присмотра. Нет, я люблю ее и все такое, но она пытается меня контролировать. Как будто моя болезнь – большой позорный секрет, который мы должны хранить. – Он пожал плечами. – У меня мышечная дистрофия, ничего больше. Поэтому я в инвалидном кресле. Я могу ходить, знаешь ли, но все эти ортезы и костыли – такая морока.
– Мне очень жаль, – вздохнул я. – Хреново тебе, Майк.
– Наверное, но я не помню, чтобы было иначе, так что сравнивать мне не с чем. Только это какой-то особый вид эм-дэ. Она называется мышечная дистрофия Дюшенна. Большинство детей, которые ею болеют, умирают, не дожив до двадцати лет или чуть позже.
Вот и посоветуйте мне, что бы вы сказали десятилетнему мальчику, ровным голосом сообщившему вам о вынесенном ему смертном приговоре?
– Но. – Он назидательно поднял палец. – Помнишь, она говорила о моей прошлогодней болезни?
– Майк, тебе не обязательно все это рассказывать, если ты не хочешь.
– Да, но только я хочу. – Он пристально, даже настойчиво всматривался в меня. – Потому что ты хочешь это знать. Возможно, тебе необходимо это знать.
Я вновь подумал о Фортуне. Двое детей, сказала она мне, девочка в красной шапочке и мальчик с собакой. У одного был дар, но она не знала, у кого именно. Я подумал, что теперь знаю.
– Мама сказала, что я думаю, будто выздоровел. По мне похоже?
– Кашель нехороший, – решился я, – но в остальном… – Я не знал, как закончить. В остальном твои ноги – как спички? В остальном мы с твоей мамой можем привязать леер к воротнику твоей рубашки и запустить тебя в небо, как воздушного змея? В остальном, если бы мне предложили поспорить, кто проживет дольше, ты или Майло, я бы поставил на собаку?
– Я слег с пневмонией сразу после Дня благодарения, понимаешь. За две недели в больнице мне не стало лучше, и врач сказал маме, что я скорее всего умру и ей, ты понимаешь, надо быть к этому готовой.