После их ухода Валентина какое-то время смотрела на дверь, за которой они скрылись, после чего сказала:
— Ну, скажи, я правильно сделала, что обратила на нее внимание?
— Конечно, правильно. Но ты все равно уникальная личность. Да, конечно, не только ты одна заметила, что с ней что-то не так. И ваша соседка по купе, и проводница тоже, конечно же. Но почему-то никому не пришло в голову оставить ее в поезде и хотя бы предложить обратиться в милицию. Нет, просто ссадили с поезда лишь по той причине, что она сама сказала проводнице, что едет до Татищева, вероятно, и деньги за проезд заплатила соответственно этому расстоянию.
— А ты как поступила бы на моем месте?
— Думаю, я поступила бы так же, как и… твоя соседка по купе. Не уверена, что попыталась бы помочь этой девушке. И не потому, что такая равнодушная и бессердечная. Скорее всего, просто попробовала бы убедить себя в том, что все нормально и что девушке на самом деле надо в Татищево. Ведь она сама озвучила название этой станции. Это она открывала, грубо говоря, рот и произносила это слово. Ее никто не заставлял. Значит, ее конечный пункт следования был именно этот — Татищево. Другое дело, почему она оказалась в таком плачевном состоянии. И без документов. И без денег. И почему она разговаривает то на русском, то на английском и несет всякий бред про графство Суррей! Согласись, что выгляди она иначе, более презентабельно, то и тебе не пришло бы в голову, что она нуждается в помощи.
— Да, жалко будет, если окажется, что она обыкновенная сумасшедшая, которая в детстве хорошо училась в школе и поэтому прилично знает английский язык. Не думаю, что Лизе понравится такой поворот. Получится, что я только отвлекла ее от дел. Потратила ее драгоценное время.
Вернулась Лиза. Вид у нее был крайне растерянным.
— Ну, что? — спросила Глафира.
— Знаешь, мне как-то неудобно стало, когда он начал ее осматривать…
— Она хотя бы проснулась?
— Да, конечно. Лежит, красная вся… Стыдно ей, что ее осматривают. Это я к тому, что она отлично понимает, что происходит. Понимает, где она находится, что ее осматривает доктор. Я просто хочу сказать, что она как бы вполне адекватна. Правда, жалко ее… Я успела заметить на ее теле синяки и кровоподтеки. На плечах, руках, животе, бедрах… Трудно предположить, что с ней случилось. Ни одного живого места. Думаю, что ее все-таки били. А что еще? Если бы она попала в катастрофу, то следы от ударов были бы иными. А так… словно ее пинали ногами. Еще у нее рана на виске и, кажется, на голове. Да и лицо тоже. Такое впечатление, будто бы сначала девушка обладала нежной и холеной кожей, а потом ей пришлось долгое время обходиться без горячей воды, мыла, крема. Обветренное все, шелушится, словом, кожа сильно огрубела. Хотя черты лица очень правильные. Да и взгляд, скажем так, умный. Не похожа она на дуру и уж тем более на сумасшедшую.
— Похоже на то, что она действительно все про себя помнит и знает, за исключением какого-то определенного временного отрезка. И именно тогда с ней что-то произошло. Причем в России, — рассуждала Глафира.
— Не в Лондоне, конечно… — не сразу ответила Лиза. Она стояла посреди комнаты и прислушивалась к звукам, доносящимся из-за двери. — Ничего не слышно. Ладно, скоро все узнаем.
У Глаши проснулся телефон. Звонил муж, Адам.
— Адамчик, я на работе. Мы с Лизой. Я жива и здорова. Потом перезвоню.
Она отключила телефон:
— Обещала же ему позвонить и сказать, где я, но так и не позвонила. Свинья, одним словом.
— Это я во всем виновата, — снова запричитала Валентина.
— Валя, говорю же тебе, успокойся, — нахмурившись, сказала Лиза. — Дело-то и вправду начинает вырисовываться интересное. И, конечно же, трудное. Вот только сначала надо будет определиться, какую именно ставить перед собой цель: либо попытаться заставить нашу гостью все вспомнить, либо — просто доставить домой и забыть о ней навсегда.
— Думаю, что с последним будет проще всего, — сказала Валентина. — Раз она все помнит: и свой адрес, и кто она такая, надо будет купить ей билет и отправить домой. Хорошо бы, конечно, сопроводить ее туда…
— Валя, но это же не так просто, когда нет документов! — воскликнула Глафира. — И как она докажет, что она и есть Джейн… как ее…
— Чедвик.
— Вот именно! Ни билета купить, ни в Англию попасть без документов не получится. Разве что обратиться в английское посольство с заявлением о пропаже документов.
— Чувствую сердцем, что мне придется поехать в Москву, — сказала Лиза. — Может, это и к лучшему. Во всяком случае, я прекращу эти бдения перед компьютером в ожидании, когда появится в скайпе Дима. Займусь делом, которое отвлечет меня от него. И, если понадобится, поеду даже в Лондон. А когда Гурьев вернется, то пусть тогда он меня ждет. Месяц-два, сколько придется. А не дождется — тем лучше. Уж лучше сразу все расставить по своим местам, чем так мучиться, переживать…
— И все равно, — сказала Глафира, — можно же себе представить, каким образом Джейн попала в Россию. Самолетом. Это однозначно. Значит, надо будет сделать запрос в информационный центр и попытаться выяснить, когда и каким рейсом она летела.
— Да, конечно, мы это непременно сделаем. Но для начала надо подождать, что скажет Виктор Сергеевич.
Глафира уже помыла чашки и вернулась в комнату, когда там появился Виктор Сергеевич.
— Ну, что с ней такое? — спросила Лиза. — Присаживайтесь, пожалуйста. Хотите чаю?
— Можно.
— Виктор Сергеевич, не томите.
— Состояние вашей подопечной требует помещения ее в больницу. Но поскольку вы пригласили меня, а я знаю, что это значит, стало быть, будем приводить ее в норму в домашних, так сказать, условиях. Так?<
>— Так-так.
— Она что, серьезно больна?
— Скажу так. Ее серьезно избили дней семь-пять тому назад. Два сильных удара пришлись на голову — по теменной области и в висок. Девушка к тому же еще истощена. Организм ее ослаблен. Прибавьте к этому нервное состояние, вызванное шоком, и вы получите полную картину ее недомоганий. Что же касается ее адекватности, то здесь все намного легче. Она вполне нормальна, хорошо понимает, что с ней произошло нечто, о чем она забыла, но помнит свое имя, откуда она родом, чем занималась и все такое. Судя по тому, что мне удалось у нее узнать, она живет в Англии, приехала в Россию по каким-то делам, с ней что-то произошло, в результате чего она потеряла документы, деньги и частично — память. Возможно, это было простое ограбление.
— Какое лечение ей необходимо?
— В первую очередь — покой. Я сам привезу ей все необходимые лекарства, витамины, распишу ее диету. Поделаем ей системы. Если хотите, приглашу хорошего психиатра, он попробует восстановить ей память при помощи гипноза. Словом, как пожелаете. И насколько вам все это нужно.