Ангелина очень быстро поняла, что на родителей ей надеяться не приходится. Они искренне не понимали, чем она недовольна. И всячески, с христианским терпением, пытались привить ей «вечные ценности». И чем больше старались, тем больше потребностей материальных становилось у Ангелины. Уже в седьмом классе, потеряв всякую надежду образумить предков, Ангелина устроилась на работу. В ближайшую библиотеку, уборщицей. Девушкой она была крепкой, целеустремленной и материально неудовлетворенной. И с работой легко справлялась, без проблем совмещая ее с учебой. Родители ее трудовую деятельность одобрили, усмотрев в ней некие высокие, правильные устремления. Вскоре приток наличности значительно поднял рейтинг Ангелины в кругу сверстников. У нее появились красивые вещи, карманные деньги, и она даже начала кое-что откладывать на покупку личного телевизора и DVD.
Но для этого пришлось сменить работу, и она перешла в кафе. Там больше платили. К девятому классу Ангелина поняла, что образование ее тяготит, не принося ей никакой ощутимой финансовой выгоды. И после девятого класса девушка поступила в колледж. Сперва родители были в шоке: а как же университет?! Но потом они сами себя уговорили, убедили, что девочка хочет набраться жизненного опыта, получить трудовые навыки перед поступлением в вуз, и от нее отстали. К этому времени Ангелине стало казаться, что все разговоры родителей о духовной пище и счастье в шалаше ведутся лишь к одному: цель их – оправдать собственные инертность и лень. Как удобно – плыть по течению, никуда не стремиться, ничего не предпринимать и при этом убеждать себя в бескорыстном служении какой-то сомнительной идее духовного воспитания растущего поколения! А то Ангелина не знала результатов этого воспитания и уровня «популярности» ее родителей среди учеников! Поэтому некое отсутствие взаимопонимания и легкое раздражение, которое она недавно испытывала по отношению к родителям, вскоре сменились на презрение и обиду. В семнадцать лет Ангелина уже жила собственной, независимой жизнью. А в восемнадцать ушла из дома.
Она работала в салоне, неплохо зарабатывала, поскольку была хорошим мастером и отлично понимала, от чего именно зависит уровень ее благосостояния. Но вскоре она начала уставать. Все чаще Ангелина стала задумываться о будущем, и оно ей показалось бесконечной чередой стрижек и укладок – унылых, утомительных и однообразных. Ей вдруг захотелось отдохнуть. Не неделю, не месяц, а – годы.
Она стала завидовать неработающим подругам. Какое же это счастье – быть свободной и обеспеченной! Свободной, разумеется, от работы. Поскольку зависимость от мужчины ее не тяготила. Возможно, потому, что она никогда ее и не испытывала. У Ангелины отчего-то не складывалось ни с кем длительных, серьезных отношений, лишь вспыхивали короткие пламенные романы, основанные на сексе. Ей надоело трястись над каждой копейкой, карабкаться вверх к вершине благосостояния, разменивая квартиры, делая ремонты, покупая машины. Ей захотелось остановиться и отдохнуть. Это желание окончательно оформилось к двадцати пяти годам. И с тех самых пор Ангелина принялась за поиски подходящего варианта. Она пыталась сесть на шею к пожилым папикам, к молодым бизнесменам, к чиновникам и владельцам автопарковок, к холостым и женатым, к молодым и старым. Но ее словно злой рок преследовал!
И вот, кажется, только сейчас, когда ей исполнилось уже тридцать пять лет, у нее появился реальный шанс устроить свою судьбу.
А ведь сколько лет она этого ждала! Угождала, заискивала. Терпела – многое.
Ангелина сняла босоножки на шпильке и переобулась в удобные форменные тапочки. Салон был дорогой. Все мастера одевались исключительно по форме. Да и в отношении прически и макияжа тоже существовали строгие требования. Обслуга не должна выглядеть лучше клиентов, это – закон успеха в сфере обслуживания.
Ангелина скрутила волосы в узел, переоделась в форменный костюм и, нацепив на лицо дежурную улыбку, направилась в зал, наводить красоту очередной лахудре с деньгами. Но вместо лахудры Ангелину ожидал интересный статный мужчина лет сорока.
Девушка привычно расправила плечи и быстрым наметанным взглядом окинула незнакомца. Увы! Дешевые джинсы. Куртка из H@M, простенькие ботиночки. И что такому типу понадобилось в их салоне, с недоумением рассуждала Ангелина, подходя к креслу с кислой улыбкой на лице. Ожидать от этого «товарища» чаевых не приходилось. Да и вообще, сейчас он услышит, сколько стоит простая стрижка, и сбежит под благовидным предлогом.
– Добрый день, что желаете? – тем не менее любезно обратилась к нему Ангелина, чувствуя спиной пристальный взгляд администраторши.
– Ангелина Александровна? – обратился к ней по имени-отчеству странный незнакомец.
– Да… – Отчего-то ей стало не по себе.
– Капитан Усов, следственное управление Фрунзенского района. Можем мы с вами поговорить?
Следственное управление? Ангелина не могла понять, что от нее нужно какому-то следственному управлению, но почему-то испугалась и сразу же ощетинилась.
– Вообще-то у меня рабочий день. И вряд ли мне будут платить зарплату за пустые разговоры, – несколько хамовато ответила Ангелина, судорожно соображая, что от нее нужно этому капитану и как бы от него отвязаться.
– Не волнуйтесь. С вашим начальством я уже договорился. Пройдемте в кабинет директора, там нам не помешают.
Приглашение пройти в кабинет директора повергло Ангелину в еще большее волнение, и ей пришлось как следует постараться, чтобы взять себя в руки и не перейти на возмущенный базарный визг прямо в клиентском зале.
– Итак, Ангелина Александровна, – усевшись в директорское кресло, обратился к Ангелине капитан. – Расскажите мне, где вы провели последнюю неделю и с кем?
– А вам-то что за дело? – довольно-таки развязно спросила Ангелина, закидывая ногу на ногу и с особым интересом рассматривая собственный маникюр, украшенный стразами и блестками. Своей длиной ее коготки могли бы восхитить даже амурского тигра, вызвав его искреннюю зависть.
– Ну, поскольку я здесь и эти вопросы вам задаю, значит, дело у меня к вам имеется. И не хотелось бы вас пугать, но дело это об убийстве. – При этих словах следователь выразительно взглянул барышне в глаза и улыбнулся скупой, ничего хорошего не сулившей улыбкой.
Анеля нервно передернулась. Анеля – это сокращенное имя Ангелина придумала себе сама. К сожалению, ее вполне сносное имя не предусматривало нормальных сокращений. Ну не Гелей же, в самом деле, представляться солидным поклонникам? «Геля, уложите мне волосы гелем!» Бред. Родители звали ее Лина, но эти воспоминания радости ей не доставляли. Анеля звучало оригинально и утонченно и не будило эмоциональных ассоциаций.
Капитан Усов внимательно наблюдал за сидевшей перед ним женщиной. Семина ему не понравилась. Гладкая кожа, ухоженное лицо, профессионально наложенный макияж. А еще – циничный взгляд, жесткая линия рта, когти эти, как у хищника. Вульгарная, усталая, много пережившая женщина. Такие всегда стареют раньше, как бы они за собой ни следили. Хамоватая манера держаться ничуть Андрея не смущала. Таких, как Ангелина, он перевидал не один десяток. Они легко переходят от грубой агрессии к неискренним рыданиям и бессмысленному кокетству, пытаясь то запугивать людей, то заискивать перед ними. И то и другое получается у них крайне бестолково и неумно.