Я там картины писала. Каждый день по листу. Наш домик, где мы с подругой жили, «домом художника» прозвали. Акварели на деревьях сушились. Окружая вход. Давно к рисованию пристрастилась, когда-то училась живописи, но рисую редко, урывками. Долгое время мечтала: бизнес закончится, и займусь акварелями всерьез. Медитировать мне несвойственно, но это, наверное, и есть медитация. Мне прописан покой и ничего кроме, такой режим попробуй соблюсти!
Трудно радоваться каждому дню. Все могут короли, только с любовью проблемы. И непреодолимо. В этом несчастны короли. И дамы.
— Ты так упоенно говоришь. А вернуться туда хочешь?
— Через год, не раньше. Чаще нельзя, зависнешь под куполом навсегда. Это опасные вещи — игра с сознанием. Изредка позволительно, иначе к обычной жизни дороги уже нет. Идея не в наблюдении со стороны, а в трансформации личности, корни индийской философии в глубь времен уходят, это другая реальность. Наблюдать смысла нет, а погружаться в диковинную реальность не готова, вдруг не совместится, не совпадет? Да и сыновья у меня, им опора нужна. Мать с измененным сознанием не опора, а обуза. И Андрей — я ведь люблю его, он тоже мое творение и жить без меня не умеет. Когда в отчаянии — звонит. На людях гоголем держится, а мне звонит, исповедуется. Знаю, как энергию вдохнуть, но самой тоже подзарядка необходима. Потому Индия возникает. Время от времени.
— Никогда таких женщин не встречала. Думала, ты как машина для подчинения окружающих, так вначале показалось. А ты совершенно другая. Ты особенная! — Я говорила искренне, но прозвучало неубедительно.
— Тина, немного у меня подруг и знакомых вне бизнеса, но я тебе точно могу сказать — ничего особенного во мне нет. Нас много на самом деле — не воющих про неустроенность и одиночество, четко ставящих цель и достигающих ее. Без криминала при этом. Не то чтобы особый тип женщин, но специальный. Проблемы существуют для тех, кто видит в них преграду. Нет совершенного общества, нет идеального социального устройства. Даны те обстоятельства, которые есть. Можно считать, мы их выбрали. Если выбор свободен — чувствуешь себя внутри рамки спокойней и уверенней, проще ориентироваться. Дальше — вопрос: чего же я хочу? Мои приятельницы, о некоторых я могу сказать: подруги, — мыслят так же. Для нас нет невозможного. Мы обозначаем цель, как адрес в навигационной системе — и движемся в избранном направлении. Шаг за шагом. Есть девушки и женщины, как бы точнее выразиться, — правильно организованные. Они прекрасно образованы, у них все в порядке с карьерой, научные труды написаны, исследования в сложных для выговаривания названий областях науки и техники. Личная жизнь много лет вне поля зрения остается. Но в определенном возрасте, опять-таки, когда жизнь в одиночестве осознается как проблема, как женская нереализованность, — появляется новая цель — быть любимой, спутницей тревог, матерью — тут по-разному, у кого как.
Моя подруга, как сорок лет ей исполнилось, озаботилась: время идет, а в личной жизни пустота. Определила, кого бы она хотела видеть в качестве мужа, на два часа в день дольше за компьютером посидела, выбирала уже из четырех кандидатов. Уехала в Швецию, там образование доступней и с работой проще. Все преодолела, даже в серую униформу с бесформенными штанами переоделась, чтоб работодатели принимали как свою. На шпильках и в мини-юбке там на работу не устроишься, другие сигналы посылаются.
— Терминатор, а не женщина! — Мне стало смешно, невольно. Я прошла путь обустройства, новых отношений с новым мужем, если б все было так просто! Мои подозрения, что Лена рассказывает о специальной породе, только усилились.
— Тина, времена не выбирают. В них живут. Это не я, поэт сказал. Все жалуются на равнодушие, мол, никто любви не ищет, у фонарей и аптеки свиданий не назначают, познакомиться можно только по Интернету! И если на уровне аптеки мыслить, это правда.
Вот еще пример, другая подруга моя — Танечка, ей 28, спохватилась раньше. И образование, и работа в норме, устроена тип-топ, но начала в специальные библиотеки ходить, в группы по интересам записалась — конечно, не вязание осваивать, а нечто поближе к экстриму, тут гольф — милое дело, в гольф-клубе и встретила того, кто нужен. Почти ровесник, собой в меру хорош, перспективен, блестяще образован, пять языков. Танечка рассчитала правильно, через месяц замуж выходит, как по нотам. Будущее наперед знает, все предусмотрела, подготовилась, именно Женя ей подходит, никто другой.
— А если изменит Женя — тоже предусмотрела? Нет опыта в отношениях, ничего никогда не чувствовала… Кризис среднего возраста она тоже предусмотрела?
— У Танечки специальная программа. Все учтено. Она подготовилась, поверь мне. Танька умная.
— Вот и делала бы карьеру, не отвлекаясь. Брак не схема, это живые отношения с человеком, он каждый день рядом, при том, что у аптеки не встречались и одни парадные стороны друг о друге знают. Как легко «союзы навсегда» сразу после шикарных свадеб разваливаются! У нас с Т. вовсе свадьбы не было, в концертный зал вечером отправились, а счастливы вполне.
— Тина, я об особом типе женщин говорю. У них не бывает изменяющих мужей, не бывает проблем с кризисом среднего возраста. Они целеустремленно движутся к счастью, а последовательность действий решает все. Их не родители замуж выдают. Они сами выбирают и, шаг за шагом, делают свою судьбу. Кому нравится жаловаться и страдать почем зря — вволю страдают, мы им не мешаем. А моим подругам нравится быть успешными. Они успешны. Все просто.
— Но твоя семья развалилась? Что бы ты ни говорила о деловом счастье с бывшим мужем — я хорошо знаю, как это. На словах красиво звучит, да. А женится твой экс — тогда что? У него постепенно твои правильные идеи в голове — новыми заменятся. Мужчинами управлять не так сложно.
— Не женится, — спокойно сказала Лена. — А насчет развода — мы вместе с шестнадцати лет, поженились, как только возраст позволил. Время другое было, я тоже другая. Мы говорим о тех, кому сегодня ничего не мешает достигать цели. В заданных условиях. Ты считаешь, мало места для чувств остается? Достаточно, поверь мне. Эмоции сами по себе что-то вроде истерики, а благоустройство и комфорт можно любить очень даже горячо. В борьбе за сохранность главного условия комфорта, зубами в него вцепившись, — знаешь, какой жаркий поцелуй получается, какой страстный! «Мне чужого не надо, мне отдайте мое», — как одна знакомая говорит. Хорошо сделанная работа подписана автором и авторства не меняет. Как картина. Даже те акварельки, что я пишу, — кому-то баловство, а мне дороги и важны. И подпись на них стоит. — Лена давно уже вещала, а тут вовсе разгорячилась и в раж вошла — что несколько смущало…
На том, чем она обладает, явно читается метка: мое! И на Андрее подпись стоит, на лбу. Лоб проштемпелеван, знак глубоко проникающий, инъекция в мозг, в результате Андрей взглядами Лены пропитан, как гусь лимонным соусом, что внутрь впрыскивается. Хорошо приготовленный гусь Андрей, по рецепту в духовке выдержанный, по инструкции из надежной поваренной книги.
Андрей сосредоточенно изучал ресторанное меню. Где повод для гнева? Они любят и счастливы. Кому интересна методика счастья, кроме женщин с непрожитой жизнью? Где-то вокруг пятидесяти они пытаются разобраться в деталях достижения успеха у мужчин, ищут причины былых разочарований и тщательнейшим образом изучают любовные романы, написанные (а писательницы как раз из описанной породы достигающих цели во что бы то ни стало) — и наполняются нешуточным трепетом в ожидании счастья.