Я все еще не мог рассказать ей.
— Вам нужен зонт, сэр? — Это был сикх, которого я обокрал сегодня утром.
— Спасибо, но мне нужна просто машина. — Я холодно посмотрел на него в ответ. — Она заказана на фамилию Бордер.
Сикх посмотрел на лист бумаги, прикрепленный к пюпитру, и выкрикнул номер, а потом повернулся ко мне спиной.
Я ждал уже пять минут, но мое такси так и не появилось. Я подошел к краю площадки, скрытой под навесом, и увидел целую армаду такси, ожидающих вызова. Там было машин пятьдесят. Водители стояли, прислонившись к машинам, болтали, курили, пользуясь тем, что не шел дождь. Все эти разговоры о том, что такси не могло добраться сюда, оказались полнейшей чушью.
— Мистер Бордер, сэр.
Я повернулся и увидел водителя в униформе, стоявшего рядом с черным «мерседесом» С-класса. Он подошел ко мне. Это был водитель «Аскари и Ко».
Мое сердце забилось чаще.
— Говорят, вы ждете такси, — спокойно произнес он. — Я ждал здесь, чтобы забрать вас, сэр. Позже, сэр. Однако я безмерно рад забрать вас прямо сейчас. Я полностью свободен. — Он взял мой чемодан на колесиках и пошел к машине.
— Планы изменились, — сказал я. — Все в порядке. Я поеду на такси.
Я увидел, как мама вышла из отеля и заговорила с сикхом.
Она заметила меня, и я замедлил ход.
Водитель «Аскари и Ко» был шокирован моим предложением поехать на такси.
— Боже, нет, сэр. Что скажет мистер Аскари? Вы поедете со мной. Ба, грязное такси. Нет, сэр.
Он снял с моего плеча чехол для костюма и положил его в багажник на чемодан. Ожог резко заболел от движения ткани по моей обгоревшей спине.
И пока все это происходило, я молился о том, чтобы мама выполнила мои инструкции и проигнорировала меня.
— Пожалуйста, — сказал я. — Я хочу поехать на такси. Не могли бы вы вернуть мне мои вещи?
Мама подошла к такси, которое появилось сразу же, после того как сикх выкрикнул номер. Она села в него, но такси не могло выехать с парковки, потому что «мерседес» заблокировал всю дорогу.
— Вы поедете в этой машине, — раздался голос позади меня. Он был низкий и вкрадчивый. Казалось, что его обладатель был самоуверенным малым. Я почувствовал, как в мою поясницу что-то уткнулось.
— Да, это пистолет, — произнес незнакомец. — Не оборачивайтесь и садитесь в машину.
Этого голоса нельзя было не послушаться.
Я открыл заднюю дверь машины и сел. Дверь тут же захлопнулась. Водитель был уже за рулем и направил на меня дуло пистолета, от его былой вежливости не осталось и следа. Второй человек сел рядом с водителем и пристроил дуло пистолета в щели между подголовником и верхом сиденья прямо напротив меня. Пистолет смотрелся очень органично, словно в «мерседесе» была продумана каждая деталь, даже место для пистолета.
Водитель завел машину, и мы выехали с автостоянки.
Я смотрел на пистолет. Я не привык к огнестрельному оружию: пару раз стрелял в школьном тире и немножко — по тарелкам в чьем-то доме в Вестсчестере, где проявил свою британскую надменность и спросил, что за птица была тарелка. На этом заканчивалось мое знакомство с огнестрельным оружием.
— Вы знаете, кто я? — спросил мужчина с пистолетом. Я посмотрел на его лицо. Где-то я его уже видел. Где-то в Нью-Йорке. Да. В «Редженте» с Сунилом Аскари в вестибюле. Тот возбужденный парень, который шутил с Шелдоном Кинесом. Большие зубы, много украшений. Лицо плейбоя с небольшими оспинками.
— Меня зовут Даминдра Кетан. — Сын Ашиша, брат Парвеса. Держатель свечей в храме совершенства под названием «Кетан Секьюритиз».
— Чего вы от меня хотите? — спросил я испуганно, даже как-то по-детски. У меня разболелась вся спина и рука.
— Я назвал вам свое имя, — сказал Кетан, — и этого достаточно.
Опять начался дождь, капли дождя были видны в свете фар редких машин в этот ночной час.
— Ваш визит в Индию подошел к концу, — сказал Кетан.
Тишина была врагом, тишина давила и сковывала. Разговор должен был помочь, он должен был улучшить ситуацию, а не ухудшить. Тишина была как та красная лента, которой был связан Радж, по всей видимости, безвредная, но оказавшаяся смертельной.
— Что вы хотите со мной делать? Просто скажите мне, ради Бога.
— Ш-ш-ш, — прошептал Кетан и приложил ухоженный палец к губам, по форме и цвету напоминавшим скорлупу бразильского ореха.
Я посмотрел в окно. Дождь пошел еще сильнее, редко встречающиеся машины, казалось, скользили по дороге, как поезда по рельсам. Мы миновали небольшой мыс и снова двигались вдоль побережья моря. Светящиеся белые барашки пенились на волнах. Было ли какое-то вещество в пене, которое заставляло ее светиться? Как-то раз отец сказал, что там было что-то.
Когда я ждал счет у стойки администрации в отеле, я решил, что вернусь в Англию после Нью-Йорка. Конечно, я не смог бы постоянно жить с матерью, но мне очень хотелось видеть ее хоть иногда. Я уже стал обдумывать, как уговорить Кэрол поехать со мной.
Увижу ли я их обеих еще? Слишком много планов.
Мы проехали мимо пляжа Чоупатти. Синие пластиковые щиты закрывали небольшую ярмарку с аттракционами.
Если бы мы ехали в аэропорт, то должны были ехать в другую сторону от пляжа, в глубь материка. Но мы ехали по первым уступам Малабарской гряды. У меня сжалось сердце, и ожог на спине начинал болеть после каждой новой волны пота.
— Куда мы едем? — спросил я. — Это не дорога в аэропорт. — Идиотское замечание — конечно же, это дорога не в этот чертов аэропорт. Но я почувствовал, как тишина снова сковала меня.
— Мне не кажется, что вы так же умны, как ваш отец, — сказал Кетан. — Я полагаю, он учился в Оксфорде. Был умный паренек, — он печально покачал головой. — А вот мне, к сожалению, не удалось. Я был нужен отцу в Бомбее, чтобы заниматься делами. Хотя Парвес учился в Оксфорде. Он сказал, что это за нас обоих. Я не возражал. Он хорошо закончил университет. Философия, политика и экономика.
Я тешил себя надеждой открыть дверцу машины и выпрыгнуть на ходу, но мы ехали слишком быстро.
Свободной рукой Кетан стал ковыряться в зубах.
— Сунил Аскари очень ненавидит вас. Я посоветовал ему не расстраиваться так сильно. Он ведь пожилой человек, и ему надо больше отдыхать. Для него вы ассоциируетесь с двумя вещами, которые он ненавидит: с вашим отцом и с электронной почтой — его современным бичом, как он говорит. Разве не смешна по своей сути комбинация величественного и смешного, которая так занимает мысли пожилого человека? Но я думаю, что ваш отец — главная навязчивая идея Сунила, он считает, что вы очень похожи на своего отца. А во многих аспектах ваш отец был чрезвычайно глупым человеком. — Неожиданно он спросил: — Вы сын своего отца, Фин Бордер?