Мысли о двойнике вызывали у нее дрожь, ее зубы выбивали мелкую дробь. Но она держалась.
— Я принял его имя и облик, чтобы поговорить с вами, — объяснил странный посетитель. — Господин… э-э… Широков был близок с Зубровым. Вот я и решил, что ему будет приятно вновь увидеть своего бывшего партнера. Что-то не так?
— Да будет вам известно, милостивый государь, здесь покойники не разгуливают по ресторанам, — бесстрашно заявил Павел.
Молодые люди постепенно приходили в себя. Мнимый Зубров почему-то перестал пугать их, а, напротив, располагал к себе. От него исходили симпатия и живой интерес.
— Простите… — сказал он. — Я не успел достаточно изучить здешние правила. Их слишком много, и они невероятно сложны. Раз не полагается общаться с умершими, то… как нам быть?
— Назовите свое настоящее имя, — потребовал Широков. — Кто вы?
— Возможно, вы не помните, но… когда-то мы знали друг друга. Отдаленно… Меня зовут Виссагор. Я хранитель Свитков…
Мужчина нес полную околесицу.
— Вы ошибаетесь, — заметил он. — То, что вы покинули, продолжает существовать. Кому-то понадобились Свитки.
— Какие Свитки? — удивился Павел. — Мы понятия не имеем, о чем идет речь.
— У нас нет никаких Свитков, — подтвердила Лена.
Виссагор изобразил на лице некое подобие улыбки.
— Я знаю, — сказал он. — Свитки хранятся в пещере, которую я покинул ради того, чтобы отыскать вас. Занесенные серебристой пылью дворцы и замки, пустынные побережья, заброшенные лабиринты — вот все, что осталось от Города…
— Постойте! — в глазах Лены появился проблеск понимания. — Как вы сказали? Я что-то…
Она мгновенно ушла в себя, провалилась в прошлое, как в бездонный колодец. Широков тряхнул ее за плечо:
— Лена!
— Не трогайте, — остановил его Виссагор. — Пусть она вспоминает. Это важно для вас обоих.
— Агарисий… — пробормотала она. — Ученица Мага… Аньель! Кажется, это меня так звали… Потом… Одноглазый и его Всадники… Рыцари Райнлава сражались с ними… нам пришлось бежать… какой-то призрачный Мост… Унно Мар!
Она открыла глаза и уставилась на Широкова невидящим взглядом.
— В Городе тебя звали Унно Мар, я же говорила…
— Я проследил ваш путь в затерянный мир Черная Голова, или Бездна, как мы его назвали, — пояснил Виссагор. — Вы долго осваивались, но все же сумели приспособиться к существованию в твердой вселенной, основали империю Пеллактур. Подробности я упускаю… Оттуда вы перебрались на планету Земля. Сольгер… припоминаете?
— Да, — кивнула Лена. — Нам все время приходилось скрываться. Но почему?
Виссагор замешкался, и вместо него ответил Широков.
— Беглецы принесли с собой тайну рождения золота. Слезы Солнца. Это связано с кристаллами… Все «золотые» цивилизации в той или иной мере зависели от желтого металла.
Виссагор неловко покачал головой, как будто его шея плохо двигалась.
— Вас разыскивают не только по этой причине, — возразил он. — Я надеялся, что вы сами вспомните. Два существа, одно из которых является «ларцом» или «улиткой», а второе — «ключом»…
Перед Широковым появился лесной отшельник Харлампий со словами: «Ты ключ!»
— Не понял… — пробормотал бизнесмен. — Что значит быть «ключом»?
— Существо-«ключ» — носитель Символа, без которого «улитка» не откроет вход в пещеру.
— Ты просто Али-Баба… — нервно захихикала Лена. — Умеешь открывать пещеры с сокровищами! Сим-сим, откройся!
Ее веселость испарилась быстрее, чем затих смех.
— Трезубец! — торжествующе заявила она, указывая на руку Павла. — Вот что это за символ.
— Трезубец?..
Лену сразила наповал ее собственная проницательность.
— Тогда кто же эта… «улитка», «ларец» или как его там… — вопросительно уставилась она на Виссагора.
Тот молчал.
— Неужели… Нет! Быть «ларцом»… фу! Согласитесь, что…
— Вы храните Слово, — без обиняков заявил гость. — Только Слово и Символ вместе могут открыть доступ в пещеру и к Свиткам.
Лена открыла было рот, но тут же его закрыла.
— Вы чрезвычайно благоразумны, — похвалил ее Виссагор. — Не произносите Слово вслух. Я бы советовал даже не думать о нем.
Госпожа Слуцкая невольно оглянулась. Кроме них в зале никого не было. Она хотела сказать, что не помнит никакого «Слова», однако промолчала.
— Это ничего не значит, — подлил масла в огонь Виссагор. — Посланцы хитры и коварны. Они придумают множество способов обмануть вас и получить желаемое.
— Вы хотите сказать, нас разыскивают, чтобы использовать как… отмычку для какой-то пещеры? — возмутился Павел. — Ради этих… Свитков? Что в них ценного?
— Не знаю, — разочаровал их странный гость. — Никто не знает.
— Вот это номер! Нас ищут «из-за-того-не-знаю-чего»?
— Получается так, — кивнул Виссагор.
— Вам-то это зачем, любезный? Вы сами на стороне добра или зла?
— Я равнодушен к добру и злу. События не имеют власти надо мной. То, что я отправился искать вас, не в моих правилах. Я хочу исполнить свой долг перед учителем. Агарисий пожелал закрыть пещеру для Хорна и его Всадников. Они нарушают равновесие, подрывают баланс противоборствующих сил. Свитки нужны им именно для этого. Хорн надеется почерпнуть в них недостающую информацию…
Виссагор помолчал, глядя на Унно Мара и Аньель, которые выглядели довольно дико и неуклюже. Как им не надоели эти неповоротливые твердые «образы», которыми все здесь так дорожат и гордятся? Впрочем, сейчас ему было не до выяснений, что заставило этих двоих опуститься на столь низкий уровень.
Зато Хорн не скоро догадался, где прячутся беглецы. Значит, расчет, в общем, оказался верным.
— Думаю, Агарисий тоже пытался подавать нам знаки, — робко вымолвила Лена. — А мы ничего не поняли. Карта, которую мне собирался показать Граббе, кинжал с халцедоновой ручкой…
— Кстати! — оживился Широков. — Почему кинжал воткнули в портрет Эльзы? Признаться, это меня потрясло…
— Рейя, дочь императора… она питала интерес к тебе. Ты воплощал в себе ее мечты о безраздельном могуществе. Ядовитые семена, разбрасываемые Одноглазым Вороном, прижились в ее душе и дали такие же ядовитые всходы. Наследница трона и военачальник. Чем не пара? Однако все грандиозные планы Рейи сорвались…
— Хорну нужны Кристаллы и Скипетр, — неожиданно перебил ее Виссагор. — Не только код для проникновения в пещеру.
Лена повернулась к Широкову. Ее память просыпалась быстрее.
— Ты ведь знаешь, где они?
Он в недоумении повел плечами.