– Знаете, к нам в клинику часто приезжают разные люди: депутаты, областное и даже федеральное начальство. Мы ведь как бы образцовое заведение, о нас многие знают, да и дети здесь бывают тяжелые, таких не везде увидишь. И вот эти люди, когда увидят это все, они сразу начинают что-то обещать, говорят о том, что нужно в корне поменять систему здравоохранения, и тэдэ, и тэпэ… Мы уже слышали это много раз. И прекрасно знаем, что ни хрена не поменяется. Так что спасибо, конечно, вам за добрые слова, нам было очень приятно. Но вот не надо гнать эту пургу про зарплаты и прочее, ладно?
Бруно оторопел. Со стороны можно было подумать, что вот он сейчас, как в былые времена, подскочит к хирургу этому и наваляет ему коленом об морду. Но нет, конечно, ничего такого.
– Погоди, – сказал он, – ты не понимаешь. Я – Бруно Аллегро, я если пообещал в лепешку разбиться, то так оно и будет, никак иначе! Я по-другому на такие дела не подписываюсь!
– А-а, ну, раз так, значит, ты просто плохо представляешь, во что ты влез, – говорит на это хирург. – Если ты не такой, как все эти, кто речи тут до тебя произносил, то твоя партия просто не пройдет в Думу. Да и никуда она не пройдет!
– Пройдет! – заорал Бруно. – Я там весь Охотный Ряд, весь Кремль на уши поставлю! У меня есть грандиозный план, и никто меня не остановит!
– И какой же этот чудодейственный план? – усмехнулся хирург.
Бруно заколебался, потом махнул рукой.
– Я не хотел преждевременно об этом говорить, но думаю, что теперь время пришло. Слушайте!
Наступила мертвая тишина. Корреспонденты выставили вперед микрофоны и телекамеры.
– Под Москвой, глубоко под землей, живут маленькие люди! Их там десятки, а может, и сотни тысяч! Они все такие, как я, как вот эти ваши дети, только про них никто не знает! Маленькие, одним словом! По закону они – российские граждане, они имеют право голоса! И все, как один, проголосуют за меня, за Бруно Аллегро!
Поднялся шум, защелкали фотоаппараты, бесшумно стрекотали видеокамеры и диктофоны.
– Вот это да!
– Сенсация!
– Это же наш народ! Почему его держат под землей?!
Поляк раньше слышал от Бруно про все эти дела, но даже он как-то не слишком верил. А тут все разом поверили, как будто председатель ПМЛ вывел из подземных пещер на свет божий многочисленный маленький народ.
Но хирург этот вредный и говорит:
– Ну, скажем, лично я никого из этого вашего народа не видел. А если даже они и придут на избирательный участок, то кто их туда пустит? У них ведь при себе паспорта должны быть, чтобы они могли проголосовать!
– Будут паспорта! Сделаем! Раз они на территории России, значит, по закону должны быть паспорта! Мы уже начали собирать подписи, чтобы направить запрос в Думу и Конституционный суд!
…Через пару дней, уже в Твери, Поляк в гостинице смотрел новости и только тогда начал въезжать, какую волну Бруно поднял этим своим заявлением. Сперва и депутаты в Думе, и чиновники разные – все в один голос твердили, что за этим ровным счетом ничего не стоит и Бруно просто пиарится; кто-то даже вспомнил сказку такую – «Черная Курица, или Подземные жители», что-то в этом роде, – и схохмил, что Бруно, типа, прочел эту книжку и поверил, что все это правда, вот и рвет на себе рубаху.
Но потом пришел официальный запрос со 120 тысячами подписей, и на Манежной площади примерно столько же человек собралось – и вот тут все заткнулись. То ли комиссию какую-то бросились создавать, то ли видимость, как это обычно бывает. Запад тоже ведь нельзя со счетов сбрасывать, а там эту новость подхватили и на все лады повторяют, то так, то сяк повернут. «Лидер Партии маленьких людей открыл существование подземного города гастарбайтеров», «Представители древнего народа Московии требуют своих законных прав», «Обитатели московского подземелья: мистификация или дискриминация?», «Сто тысяч голосов за Бруно Аллегро достанут из-под земли». ООН даже специальный запрос направила в российский МИД…
В «Евроньюс» новость про Бруно даже первым номером поставили, перед визитом Обамы в Афганистан. А на середину недели анонсировали большое получасовое интервью в спецвыпуске «Знакомьтесь: новая звезда российской политики Б. Аллегро»… Поляк смотрел во все глаза и поверить не мог – так высоко Бруно вознесся, так прославился, что дальше уже и некуда… Хотя и проблем поимеет с этой своей славой, наверное, тоже немало…
Открываешь глаза – сиреневый полумрак, свет невидимого ночника. Тихий гул, будто у соседей работает пылесос. Огромная кровать с полукруглым балдахином, выбивающаяся из окружающего хай-тека. Места, конечно, маловато: где-то шесть на восемь, и потолок невысокий. Пуля сладко потянулась, усмехнулась. К хорошему быстро привыкаешь. Полсотни квадратов спальни ей мало! Это если сравнивать с апартаментами Семена Романовича. А она всю жизнь прожила в комнатке три на пять! У Лешего вообще каморка. Да и в их съемной не разбежишься. Так что все зависит от того, с чем сравнивать…
Она зевнула, села на мягком, принимающем форму тела матрасе, опустила ноги на мягкий, слегка вибрирующий ковер. А под ковром – десять километров пустоты.
Или уже меньше.
Уши закладывало – значит, снижаемся. Надо собираться. Отпила минералки из бутылочки. Огляделась. Место Семена Романовича было пусто и холодно. Он встал что-то около семи, ждал звонка из Нью-Дели. Там проходит какая-то важная сделка.
Пуля встала, подошла к иллюминатору, подняла шторку и зажмурилась. На чистом небе сиял желтый солнечный диск, под ним расстилались бескрайние облачные поля. Интересно, где ощущение радости от погожего утра переходит в ощущение счастья? Есть ли между ними принципиальная разница? И играет ли здесь какую-то роль высота над уровнем моря?
В голове вертелась песня Стинга с вечеринки – что-то о прогулке на Луне. «Уокин он, уокин он зе мун…»
Напевая под нос, Пуля отправилась в душ. Здесь все управляется с сенсорного пульта, а крышка унитаза при твоем приближении торжественно поднимается вверх, как ладонь в приветственном жесте. Доброе утро!
Когда она, свежая, завернутая в халат, вернулась в спальню, в кресле уже сидел Семен Романович. Никаких тебе больше футболок и шорт – деловой костюм, галстук, волосы зачесаны на строгий пробор. Впереди Москва, работа.
– Как ты?
– Как на седьмом небе! – улыбнулась Пуля.
Пол под ними опять накренился, ее повело в сторону, Семен Романович снисходительно улыбнулся.
– Если поторопишься, успеем позавтракать до посадки.
В столовой на стене висит большой плоский монитор, куда проецируется картинка с бортовых камер. Запивая чаем хрустящие оладьи, Пуля видела, как они прошли облачный фронт, а внизу появились поля, дороги, дома и зеркало воды, чем-то напоминающее очертаниями вылетающего из бутылки сказочного джинна.