– Этот факт проверен? – резко спросил Трепетов.
– Конечно, ребята пытались проверить, сунулись следом… Буквально километр прошли, не больше. А им казалось, что все сто. Поднялись через какой-то люк – там Знаменка. Все в говне, под мышками кипит, руки-ноги дрожат, глаза на лоб лезут, здец полный! Короче, сказали, что больше не пойдут вниз ни за какие деньги… А ведь там Альберт был старшим – вы его знаете: у этого парня вообще нет нервов!
– Они нашли хоть какие-то следы? – настаивал Трепетов. – Окурки, сигаретные пачки, обертки от «Сникерса», отпечатки ботинок, в конце концов!
– Ничего нет, – покачал головой Лев Николаевич.
– Надо было им радиомаячок в видеокамеру сунуть или еще куда-нибудь… У тебя полно таких игрушек!
Лев Николаевич сунул трубку в рот, сжал зубами, будто хотел закурить, но на самом деле курить он не собирался – трубка была пустой.
– Маячки с глубины сигнал не передадут, – сказал он. – Да и кто знал, что так получится…
Трепетов прошелся вдоль книжных полок, размышляя.
– А может, они меня «кинули»? Взяли наш инструмент, аппаратуру, что-то там хрюкнули по рации про метан в шахте, а сами – на магазин, как говорится. Взяли спокойно десять тонн золота и аля-улю?
Лев Николаевич пошевелил ноздрями и коротко втянул в себя воздух, словно принюхивался, пытаясь определить запах отсутствующего табака. Потом сунул трубку в карман и посмотрел прямо в глаза хозяину. Чувствовалось, что он стал на хорошо знакомую почву.
– После того как я с Альбертом поговорил, понял – на такой глубине ничего спокойно не сделаешь. Не знаю, как вообще оттуда можно десять тонн поднять. Они там в самом деле накрылись, Семен Романович. Все трое.
Трепетов хмыкнул.
– Откуда такая уверенность?
– Сейсмическая станция зафиксировала толчок в районе нахождения группы и в обозначенное время – это раз!
Лев Николаевич загнул палец.
– Мои хлопцы все эти дни отслеживали их телефоны, дежурили по разным адресам. Никто не появился. Это два!
Он загнул второй палец.
– Двоих родственники в розыск оформили – Зарембо и Середова. У Зарембо невеста на грани нервного срыва, они через пару месяцев жениться собирались… Это три!
– Что ж, убедительно. Тщательная работа…
Лев Николаевич вздохнул, хрустнул пальцами.
– Вы ведь меня давно знаете, Семен Романович. Разве я позволяю себя обманывать? И тем более вас…
Трепетов кивнул. Хитрить со Львом Николаевичем опасно. Он одет в обычный костюм, лицо одутловатое, сам коренастый, невысокий – ничем не примечательная личность, даже несколько карикатурная, если дать волю воображению. Но здесь, в уютной, мирной атмосфере библиотеки, этот тезка графа Толстого смотрится как пришелец из далекой враждебной галактики. Как что-то абсолютно несовместимое с миром, уютом, мягким светом ламп и всей мировой классикой, основанной на десяти заповедях… Если бы «тоннельщики» имели глупость поиграть с ним в кошки-мышки, они бы сейчас медленно умирали в какой-нибудь цистерне, гараже, сарае, или что там у Льва Николаевича приспособлено под камеру пыток…
– Хорошо. Будем исходить из того, что они мертвы, – сказал Трепетов. – Значит, первая сдача оказалась неудачной. Но на кону немалые деньги. Наверное, самый большой подземный клад за всю историю человечества. Как-то обидно от него отказываться. Как считаешь?
Лев Николаевич пожал плечами.
– Обидно, не обидно… Не знаю, как это слово тут подходит. Только… Может, вся Луна из золота, только разве я могу туда добраться? Потому мне и не обидно…
– Вот потому ты и не миллиардер! – Трепетов снисходительно похлопал подчиненного по еще крепкому плечу. – Я поторопился тебя хвалить!
Глаза человека для особых поручений недобро блеснули, но он успел отвести взгляд.
– А ведь есть люди, которые летают на твою Луну! Помнишь, я говорил о Лешем?
– Обижаете, Семен Романович! – Лев Николаевич расстегнул потертый кожаный портфель, ловко извлек черную картонную папку и аккуратно положил перед собой на стол.
– Алексей Синцов, я же вам о нем предварительно докладывал. Опытнейший диггер, пожалуй, самый опытный в Москве. Когда-то про него много писали в газетах. Он спас человек тридцать, а может, и больше…
– Это я помню. Что еще? – Трепетов подошел к окну и теперь стоял к Льву Николаевичу спиной, расставив ноги и заложив руки за спину. Психологи считают, что это поза выражает уверенность и внутреннюю силу.
– В две тысячи втором году задержал шпиона…
– Вот как? – Семен Романович резко развернулся. – Разносторонняя личность!
– Более чем. С этого времени о нем писать перестали, и в диггерских кругах он перестал фигурировать…
– Почему? Что произошло?
Если Семен Романович хотел подловить докладчика на неосведомленности, то это у него не вышло.
– Потому, что капитан Синцов поступил на службу в ФСБ. В спецподразделение «Тоннель»!
– А как его взяли туда?! – Трепетов удивленно развел руками. – Из канализационных коллекторов – прямо в ФСБ?! Разве так бывает?!
Лев Николаевич покачал головой.
– Не из коллекторов. Он боевой офицер, капитан, воевал на Кавказе, был в плену, имеет награды. Безупречный послужной список.
– Так, так, так… Значит, в «Тоннеле» он служил… с этими тремя?
– Не просто служил. Он командир, а Зарембо, Пыльченко и Середов были его подчиненными. Два года назад все уволились из органов. И отношения между ними почему-то испортились…
– Что еще о нем известно?
– Живет на Сивцевом Вражке, дом шестнадцать, квартира один. Точнее, там он прописан. А фактически проживал в съемной квартире по адресу… Автомобиль «Фольксваген», госномер… Круг общения ограничен, друзей практически нет.
– Совсем?
Лев Николаевич пожал плечами и опять достал свою трубку:
– Достоверно известно, что его единственный близкий друг, диггер по прозвищу Хорь, погиб больше десяти лет назад. С тех пор выраженных друзей нет. Так, знакомые, товарищи… Но кто знает, что у него в душе? Может быть, он кого-то считает своим близким другом.
– Он женат? – спросил Трепетов, и голос почему-то дрогнул.
– Как сейчас принято говорить, состоит в фактических брачных отношениях с молодой девушкой, студенткой. Точнее, состоял. Недавно она от него ушла. – Человек для особых поручений замолчал, как-то странно рассматривая своего хозяина.
– Что ж, работа хорошая, – одобрил Трепетов, подошел к столу, сел напротив и положил руку на черное досье. – Но это только начало. Я хочу, чтобы вместо этих бумажек здесь сидел этот самый Леший, собственной персоной! И чтобы он дал согласие выполнить ту работу, с которой не справились его бывшие товарищи…