— Тогда впустите меня, и я объясню, зачем я приехал.
— Нет! — резко ответила она. — Прошу вас, уходите и оставьте меня в покое!
— Не могу, мисс Уитмен. И буду стоять у вас на пороге до тех пор, пока вы не согласитесь пойти со мной.
Голос ее изменился; стал тише и как будто сел.
— Вы приехали, чтобы арестовать меня?
— Да.
— Но за что? Я ни в чем не виновата! Я не могу сейчас уехать из Сент-Хилари. Если я уеду… если уеду, я больше не смогу смотреть в глаза соседям. Вы и без того причинили нам достаточно горя!
— Извините, мисс Уитмен. Я полицейский и делаю то, что должен в интересах закона. — Сам удивившись прочувствованности своего ответа, он добавил: — Я не хочу вас арестовывать. Но мне приказали, и я должен подчиняться.
Она попыталась захлопнуть дверь, но Ратлидж вовремя поставил ногу в щель.
— Дайте мне хотя бы собрать вещи! — взмолилась она.
— Если я позволю вам запереться изнутри, не уверен, что вы снова мне откроете.
Внезапно она разозлилась. На бледном лице сверкнули глаза, Ратлидж заметил, что они стали зелеными. Она накинула на плечи шаль и быстро вышла, захлопнув за собой дверь.
— Поеду в чем есть, — сказала она и зашагала к кладбищу.
— Мисс Уитмен…
Ратлидж догнал ее. Они молча перешли дорогу и очутились на кладбище. Он хотел взять ее под руку и развернуть к себе лицом, хотел сказать, что он сделает все возможное и попробует освободить ее деда и вытащить из тюрьмы ее саму. Но он не мог обещать ей ни того ни другого.
И только за углом Валери Уитмен наконец подала голос:
— В тюрьму мне все равно не позволят взять мои вещи. Я читала, как там обращались с суфражистками. Это было бесчеловечно! Вряд ли условия содержания в тюрьмах сильно изменились за десять лет.
— Немного, — вот и все, что сумел ответить Ратлидж. Тюремщики по-прежнему относятся к заключенным холодно и недоверчиво; они привыкли слышать уверения в невиновности. Кроме того, ей придется сидеть с представительницами низших классов — вряд ли мисс Уитмен общалась с такими.
Когда они вышли из-за угла, навстречу им попался викарий с широкой улыбкой на лице.
— Вот так встреча! А я как раз закончил покраску. Ну, как вам?
Не успев договорить, он понял: что-то не так.
Ратлидж, не задумываясь, ответил:
— Я приехал, чтобы увезти мисс Уитмен в Лондон. К сожалению, зайти к вам не смогу. Но отсюда фасад выглядит вполне прилично.
Викарий повернулся к мисс Уитмен и спросил:
— Как вы?
— После того как дедушку обвинили в убийстве, ничего хорошего я уже не жду.
— Хотите верьте, хотите нет, но я не думаю, что он… то есть я не очень хорошо его знаю, и все-таки нет… — Викарий смущенно смолк.
— Спасибо за вашу доброту, — с трудом ответила Валери Уитмен.
Викарий проводил их до машины и с озабоченным выражением следил, как Ратлидж помогает Валери Уитмен сесть. Потом услужливо завел мотор рукояткой.
— Я чем-нибудь могу вам помочь? Пожалуйста, скажите.
Но женщина отвернулась и не ответила.
А потом Ратлидж покатил по дорожке в сторону главной дороги. Лицо его было мрачным и сосредоточенным. Выдержка впервые за все время изменила Валери Уитмен, и она расплакалась, отвернувшись к окошку, чтобы инспектор не видел глубины ее отчаяния.
Доехав до поворота на Флэтфорд-Милл, Ратлидж, как в прошлый раз, остановился на вершине холма над рекой.
Валери Уитмен встревоженно спросила:
— Зачем мы здесь? Я думала, вы отвезете меня в Лондон.
— Я и везу вас в Лондон. Но мы можем себе позволить несколько минут отдохнуть. На вашем месте я бы не беспокоился. Давайте немного пройдемся.
Ему пришлось долго убеждать ее пойти с ним. Они дошли до фермы, когда он услышал, как за его машиной остановилась другая. Машина — или, может быть, мотоцикл.
Кто-то следил за ним на расстоянии с тех пор, как он выехал из Дедхэма, и Ратлиджу стало тревожно. Он чувствовал постороннее присутствие, видел, как бликует солнце на металле, хотя пока никто не обгонял его, когда он замедлял ход или прибавлял газу. Он не ожидал, что Диас так быстро начнет действовать. Особенно когда рядом с ним в машине находится свидетельница.
Он повел ее на мост. Они перешли на другой берег, где оказались чуть больше защищены. Путь, которым они только что прошли, находился на открытом пространстве. В воде идеально отражалась кирпичная мельница и дом мельника, как на фотографии. На поверхности воды не было ряби, и, несмотря на древний возраст строений и довольно запущенное их состояние, Констебл и сейчас без труда узнал бы свои любимые места. Правда, мисс Уитмен не обращала никакого внимания на живописный вид.
Когда они дошли до опушки рощи, она остановилась и наотрез отказалась идти дальше.
— Я не сделаю больше ни шага, если вы мне не объясните, в чем дело.
— Деревья совсем рядом, — грубо ответил он, хватая ее под руку и толкая перед собой.
Она повернулась к нему с явным намерением вырваться, когда он что-то заметил — на вершине холма показалась фигура. Хорошо, что они успели спрятаться за деревьями. Теперь они больше не служат легкой мишенью — разве что у стрелка с собой винтовка.
— За нами следят. Кто — не знаю. Но в ходе следствия я нажил себе врагов. И не хочу, чтобы из-за меня пострадали и вы.
Она некоторое время молча смотрела на него, затем, обернувшись, бросила взгляд на склон, с которого они спустились. Извилистую тропу проложили быки, телеги и подводы. Но сейчас на ней никого не было.
— Вы уверены? — Обернувшись к нему, Валери пытливо посмотрела ему в глаза. — Я никого не вижу. Может быть, он караулит у машины?
— Может быть. — Сообразив, что по-прежнему держит ее под руку, Ратлидж выпустил ее и сделал шаг назад.
— Как вы нажили врагов? — спросила она. — Из-за дедушки? Или из-за меня?
— Я наводил справки о прошлом Хауарда Френча. Возможно, у него имелся внебрачный ребенок; мне показалось, что здесь стоит покопаться. Но след завел меня в тупик. Поэтому я начал искать других родственников. И услышал совершенно неожиданную историю. Однажды вечером, много лет назад, к Френчам явился незнакомец и стал угрожать Френчу и его сыну. Дело быстро замяли, того человека заперли в частной клинике. Я узнал о происшествии от Макфарланда. Потом выяснилось, что тот человек не только жив, но и отпущен из психиатрической лечебницы, где его содержали. У меня не было никаких доказательств, кроме чутья. Ну и некоторых черт характера того человека и его отношения к Френчам…
— Я ничего подобного не слыхала. Ни от Френчей, ни от дедушки… ни от кого, — призналась Валери Уитмен. — Почему вы не арестовали и не допросили того человека?