– И Бартелий подтвердил это? – полюбопытствовал Луциус. – Просто так рассказал об этом первому же, кто спросил?
– Я имитировала твой голос, – с легким смущением призналась я. – Это было несложно при помощи заклинания. У Бартелия не возникло никаких сомнений, тем более что мыслевизор, с которого я звонила, принадлежал служащему магического департамента. Номер-то у него определился. Да и потом, мне сказали, что болтун он изрядный. В чем, собственно, я и убедилась вчера.
– Ну Артур! – Луциус раздраженно покачал головой. – Глаза шалопаю выколоть мало. Это же надо, столько проблем мне доставил из-за своего неумения отказывать смазливым мордашкам.
– Так или иначе, но Бартелий поведал мне, что в тот раз ты лично проводил замер уровня сил у Стефана, – торопливо проговорила я, чувствуя смутные угрызения совести. По-моему, только что я изрядно подпортила карьеру одному слишком услужливому юноше. – Он не особо удивился этому, поскольку считал, будто расследование гибели Патрисии продолжается и ты желаешь проверить какую-то свою догадку. Правда, пустяковая процедура изрядно затянулась, но всякое бывает. Сам же Стефан этого не запомнил, поскольку не видел тебя. Бартелий ввел его в подобие транса, после чего уступил тебе место.
– Да, это серьезный прокол с моей стороны. – Луциус нервно хрустнул пальцами, сжав и разжав кулаки. – Пожалуй, единственная более-менее веская улика. Что еще?
– Сердечный приступ Арнольда, – сказала я. – Я была рядом и почувствовала смертельные чары. Не забывай, ведь это мой хлеб. Подобное очень тяжело сотворить на большом расстоянии. Убивший Арнольда должен был находиться где-то поблизости. Но ведь в доме, кроме меня, были только служащие магического департамента.
– Жалко бедолагу. – Луциус печально вздохнул. – Но на него так удобно оказалось повесить все беды и несчастья семейства Райен. И я так тщательно разрабатывал эту версию событий, что просто не смог от нее отказаться. Хранилище, якобы арендованное от его имени. Оливия и украденные у Стефана вещи в нем, естественно, кроме книги, ради которой я и затеял все это. Ненависть Арнольда к семье Крагена и желание истребить этот род. В общем, все один к одному. Идеальная кандидатура.
– Если судить по тому, что мне вчера рассказал Стефан, ты все равно не намерен отступать от первоначальной идеи и собираешься повесить на Арнольда всех собак. – Я многозначительно хмыкнула. – Ну что же, резонно. Как говорится, мертвые сраму не имут.
– Жизнь вообще жестокая и несправедливая штука. – Луциус пожал плечами, видимо, ни капли не раскаиваясь в своих преступлениях.
– И все-таки почему ты убил Патрисию, но оставил в живых Оливию? – задала я вопрос, ради которого, собственно, и затеяла весь этот разговор. Отсутствие ответа на него слишком уж терзало меня.
– Патрисия была в курсе происходящего. – Луциус потер подбородок, глядя перед собой отсутствующим взглядом. – Более того, именно ей и принадлежала идея очернить Стефана. Ведь многие кражи, которые привлекли к себе внимание Элмера, были так же делом наших рук. Благодаря Арнольду мы всегда знали, к кому именно и когда идет на вечеринку Стефан.
– Готовили нового козла отпущения? – Я догадливо хмыкнула. – Потом в каком-нибудь банке обнаружили бы хранилище, снятое на имя Стефана, а в нем – некоторую часть похищенных вещей. Далеко не все, конечно, надо ведь и себя чем-нибудь побаловать. И тогда тебе бы досталась слава за раскрытие громкого преступления, а заодно и деньги за распроданные предметы, а Стефан просто не сумел бы оправдаться, как и объяснить, куда делись остальные вещи.
– Примерно так. – Луциус кивнул. – Но тут на сцене возник Элмер, который неожиданно быстро сопоставил даты краж и проводимых накануне вечеринок. Из-за давней нелюбви к Стефану он слишком рано начал делать определенные выводы. Я как мог тормозил его, пытаясь образумить. Но упрямец умудрился наябедничать через мою голову Дольшеру Барайсу, и я понял, что если продолжу прежнюю тактику поведения, то рискую потерять должность. Тогда Патрисия предложила начать якобы разработку Стефана, занять Элмера слежкой за давним неприятелем. А сама она должна была постоянно присутствовать рядом и следить, дабы не вышло чего дурного. Идея показалась мне интересной. Это давало возможность на нужный мне срок ограничить слишком активную деятельность Элмера и повернуть ее в необходимое русло. Правда, я не ожидал, что Патрисия влюбится в Крагена. Как можно было из-за какого-то дурацкого чувства поставить под удар такой замечательный план? Женщины!
В последней фразе Луциуса прозвучало нескрываемое возмущение. По всей видимости, он до сих пор обижался на Патрисию за то, что та осмелилась пойти против него.
– Так ты убил Патрисию из-за ревности, – догадливо протянула я.
– Нет. – Луциус покачал головой. – Я никогда не любил Патрисию до такой степени, чтобы ревновать ее к кому-нибудь. Да, между нами были интимные отношения, но они не значили ничего серьезного ни для нее, ни тем более для меня. Так, средство быстро скинуть напряжение и расслабиться после долгого рабочего дня, не прибегая к помощи сомнительных личностей, от которых к тому же рискуешь подхватить какую-нибудь заразу. Если бы Патрисия просто ушла от меня, то я от всей души пожелал бы ей всего наилучшего. Но нет, она настолько втюрилась в этого Крагена, что решила спасти его сына. Мол, иначе несчастный будет страдать, а она не хочет быть виновницей его слез и боли. Стоит заметить, с началом этих отношений она изрядно поглупела. Впрочем, любовь, страсть и недалекие чувства всегда влияют не лучшим образом на умственные способности, особенно у женщин.
Я невольно насупилась, покоробленная столь нелестным отзывом о всем поле, к которому имела честь принадлежать. Наверняка мне просто почудился намек, но почему-то я вспомнила о моей краткой, но столь яркой связи со Стефаном. А ведь из-за влечения к нему я тоже наделала немало ошибок. Так что в каком-то смысле я могу понять Патрисию.
– Поверь, если бы Патрисия не ошиблась так крупно на том злополучном аукционе и не упустила из рук нужную мне книгу, то эта история завершилась бы куда благополучнее для всех, – продолжил Луциус, сделав вид, будто не заметил моей недовольной гримасы. – Я ведь не изверг и очень не люблю прибегать к крайним мерам. Все остались бы живы. Пожалуй, пострадал бы только Стефан, обвиненный в воровстве. Да и то не думаю, что ему грозило суровое наказание. Деньги и связи отца сделали бы свое дело, и он получил бы всего пару лет ссылки на рудники.
– Но навсегда погубил бы свою репутацию клеймом вора, – чуть слышно добавила я.
– Репутация – дело наживное. – Луциус подавил негромкий смешок. – Зато остальные бы только выиграли. Элмер получил бы очередное повышение и крупную премию за участие в раскрытии громкого преступления. Патрисия бы осталась жива и вышла замуж за Крагена, по мере сил помогая ему пережить арест сына. Оливия бы никогда не встретила загадочного поклонника, а следовательно, не провела бы несколько месяцев в анабиозе. У меня пропала бы надобность в услугах Арнольда, но я нашел бы способ обойтись с ним более мягко, не прибегая к помощи смертельных чар. Думаю, принудительное лечение от алкоголизма и навязчивой мании вполне подошло бы для этих целей.