— Ты мне чего-то недоговариваешь об этом деле?
— Да послушай меня! Я тебе говорю: уйди. Не лезь в это дело. А я? У меня очков маловато. Так что без вариантов — надо вытаскивать вратаря из ворот и попытаться забить гол в последнюю минуту. Надо же профинансировать собственный уход. А по-другому я не умею.
Зрители вокруг них закричали и вскочили, но тут же пригнулись, уклоняясь от летящего со свистом мяча.
— Да мать вашу!
Дуг почувствовал, как жидкость разливается по его коленям. Что-то прохладное просачивалось сквозь рубашку на груди, стекало по рукам.
Его сосед встал, выпрямился и покачал пустым пивным стаканом.
— Ух ты, е-мое! — воскликнул он, на его бейсболке мерцала голограмма ВБЛ. [107] — Черт возьми. Извините. Я принесу салфетки. Может, я вам чего-нибудь куплю…
Дуг встал и двинул парню в челюсть. Тот плюхнулся спиной на зрителей в следующем ряду. Новенькая бейсболка свалилась с его головы.
Дуг набросился на него, но вдруг кто-то схватил его за руку. Дез. Он почти забрался на спину друга, чтобы остановить его. Все кричали — невозможно было разобрать ни слова. Дуг уже хотел повернуться и вмазать Дезу.
Одумался он, только увидев ребенка — восьмилетнего мальчика, который, замерев от страха, притаился через одно сиденье. На нем тоже красовалась новая бейсболка. Сын неуклюжего соседа Дуга.
Макрей стряхнул Деза, протиснулся мимо съежившегося мальчика в проход и нырнул в здание стадиона как раз в тот момент, когда пришли охранники в голубых рубашках. Он вышел через первый попавшийся подъезд и, выскочив на улицу, помчался прочь. Дуг пытался убежать от запаха пива, преследовавшего его и донимавшего так, что начинали слезиться глаза.
После игры через номер от него устроили вечеринку. Дуг лежал поперек кровати, прислушивался к музыке, смеху в коридоре, полуночному плеску в бассейне гостиницы. Он раздумывал о том, как бы сделать так, чтобы Цветочник участвовал в деле, но не в дележе. В этом случае всем четверым придется уехать из Города в вечное изгнание, что и спасет им жизнь. План вырисовывался и мстительный, и героический одновременно. Но Дугу наскучило продумывать детали, и он уснул счастливым сном. Проснувшись в субботу утром, Дуг понял, что его схема расползается, как мокрая бумажная салфетка в руках.
Он запомнил один сон: будто бы он сидит в гостинице и смотрит по телевизору розыгрыш лотереи. Ведущая в сверкающем платье — Клэр Кизи — вытаскивает из барабана четыре ноля подряд. И они совпадают с номером билета, который держит Дуг.
Он стал ходить взад-вперед, стараясь усидеть в номере, подальше от неприятностей. Теперь он постоянно думал только об этом паршивом бейсбольном стадионе за окном. Все еще было так неопределенно. Отход для этого дела Дуг придумал неплохой, может, даже лучший из всех — но вот лично для себя план побега пока не выработал. Из Города не убежишь.
Дуг выскользнул из задней двери гостиницы, располагавшейся в конце коридора, и кругом обошел стадион. Минуя бары «Бостонская пивная», «Уно», «Бар Билли», «Джиллианс», он уверял себя, что это всего лишь небольшая разведка. Вытерпеть можно что угодно, крутилось у него в голове, если знаешь, что этому наступит конец. Сейчас ему нужно было такое будущее, ради которого стоило бы терпеть. Но такого будущего у него не было. Вдруг его осенило, почему он так не хотел продумывать план собственного бегства.
Дуг слышал, как объявляют игроков по системе местного оповещения «Парка близ болот», когда возвращался в сады в третий или четвертый раз за последнее время. Ее участок выглядел пустым, и он почти с облечением повернулся, чтобы уйти, но тут краем глаза заметил движение. Обернулся и увидел Клэр — она стояла посреди своего садика.
Он не дал себе времени на раздумья и отступление. Пока он шел к калитке, в груди жужжал пчелиный улей, давя голос разума. Разум говорил: «Не делай этого!» А сердце: «Ты должен!»
Клэр обернулась, когда звякнула щеколда. Широкие поля соломенной шляпы закрывали ее удивленное лицо. Голые руки и ноги казались красноватыми в лучах закатного солнца. Белая футболка, джинсовые шорты, перчатки. Секатор в руках. Коленки в грязи.
— Позволь мне кое-что сказать.
Девушка отступила на шаг назад, выронив секатор. Клэр как будто испытывала боль и страх — только эти чувства он ей и внушал.
— Я хожу по краю, — начал Дуг.
Клэр смотрела на него так, словно убила его, а он восстал из могилы.
— У нас получится, — продолжал он. — Мы сможем, я знаю. Все получится. Если ты захочешь. Ты хочешь?
— Уходи, пожалуйста.
— Мы встретились в прачечной. Ты плакала…
— Мы встретились в банке, ты его грабил…
— Мы встретились в прачечной. Это и есть правда, если верить в нее. Я верю. На крыше в первый вечер — помнишь? Мы все те же люди.
— Нет, не те же.
— Да, я обманывал тебя. Признаю. И я снова сделал бы все то же самое, если бы это было единственной возможностью познакомиться с тобой. Я бы соврал, если бы сказал сейчас, что сожалею об этом.
Она покачала головой.
— Ты хочешь управлять своей жизнью. Сама говорила. Хочешь стоять у руля. А я хочу отдать тебе руль наших судеб. Наши жизни в твоих руках.
Он спотыкался на словах. Клэр слушала. Дуг указал на вышки прожекторов над стадионом за ее спиной.
— В понедельник, — продолжил Дуг. — Через два дня. Инкассаторский фургон въедет в здание стадиона, чтобы забрать выручку за выходные. Я буду там.
Клэр смотрела на него, замерев от ужаса.
— Мне теперь плевать. На все, кроме тебя. После этого дела я завяжу. И уеду.
— Зачем ты мне об этом говоришь? — Она сжала кулаки. — Зачем ты со мной так поступаешь?
— Небось Фроули тебе велел… Что? Сообщить ему обо всем, что я скажу? Ладно. То, что я тебе только что сказал… можешь послать меня к черту навсегда. Если ты меня ненавидишь, если не хочешь больше видеть — тогда все просто.
Клэр с трудом покачала головой. Дуг не понял, о чем говорит этот жест — о том, что она не станет ничего сообщать Фроули, или о том, что не хочет выбирать, или же, что не желает его больше слушать.
— Но если это не так, поехали со мной. Потом. Собственно, я пришел предложить тебе это.
Клэр онемела от ужаса.
— Мы вместе уедем за пределы срока давности. Куда захочешь. В то место, о котором ты мечтала.
Его перебило фырканье лошади. Дуг услышал цокот копыт и заметил, что взгляд Клэр скользнул влево, глаза расширились. По дорожке к ним ехал полицейский.
— Тебе решать, — заключил Дуг, пятясь к выходу. — Мое будущее, наше будущее — все в твоих руках.