— С этой женщиной меня больше ничего не связывает. С ней кончено.
— Раз и навсегда?
— Раз и навсегда. Вас обеих удовлетворил мой ответ?
— Вполне.
Яков мечтательно посмотрел на небо.
— Анжелочка, радость моя, ведь я теперь у твоей сестры пожизненный должник. Если бы не она, я бы навсегда потерял свое сокровище. Галина, я человек, который помнит добро и умеет благодарить. Проси у меня, что хочешь, я для тебя все сделаю.
— Не переживай, Яков, я у тебя теперь постоянно просить буду, — рассмеялась Галина. — Теперь ни тебе, ни сестре от меня не отвертеться.
— А мы и не собираемся, — успокоил Галину Яков. — Тебе мы нашим счастьем обязаны.
Вновь заиграл оркестр, и Яков пригласил меня на танец. Мы стали плавно двигаться в медленном танце в такт музыки и не могли не радоваться тому, что мы вместе.
— Яков, я счастлива! — громко крикнула я и закрыла глаза. — Я хочу, чтобы так было всегда!
— А я хочу защитить тебя от внешнего мира! Я хочу, чтобы ты была моей! Только моей! Я хочу, чтобы ты была моей в постели, моей в жизни, моей в любви и моей в быту! Скажи, ты и в правду счастлива?!
— Я очень счастлива и не хочу, чтобы что-то смогло разрушить это счастье.
— Не переживай, дорогая. Его никто не нарушит. Никто…
А затем была восхитительная ночь, которой не помешала даже моя беременность, потому что Яков был предельно аккуратен и осторожен. В эту ночь огонь желания постоянно горел в наших глазах, а тепло его дыхания заставляло меня громко стонать и блаженно улыбаться… Его губы были влажными и вызывали постепенно нарастающую дрожь в моем напряженном теле. Мы были одержимы друг другом, и такая слепая одержимость только подливала масла в огонь, разогревала нас все больше и больше. Это был самый восхитительный и чувственный опыт в моей жизни.
Ранним утром я уселась с ногами в кресло и стала наблюдать за тем, как завтракает мой муж.
Я сидела совершенно голая, скрестив ноги в позе лотоса, улыбалась и собирала в хвост непослушные волосы. Яков спешил, но все же постоянно поглядывал в мою сторону.
— Ты сейчас такая красивая. Как поживает наш животик?
— Отлично.
— Ты не забыла, что скоро к врачу?
— Нет. Почему ты так быстро ешь?
— Потому что сейчас ко мне приедут двое знакомых. Мне нужно переговорить с ними, а затем ехать по делам.
— Куда?
— Зарабатывать деньги. Дорогая, ты же знаешь, что я должен зарабатывать деньги.
— Но у нас их и так достаточно.
— Если их прекратить зарабатывать, очень скоро станет недостаточно.
— А когда ты вернешься?
— Анжелочка, я не привык жить по расписанию, и ты должна к этому привыкнуть.
— Я просто спросила.
— А я просто ответил. Ты, пожалуйста, не скучай. Побольше ешь и спи. Тебе это очень необходимо.
— У нас что, не будет медового месяца?
— Будет, только немного позже. И вообще, тебе нежелательны перелеты.
Яков игриво мне подмигнул и посмотрел на мою грудь.
— Анжела, ты просто бесценное сокровище. Если бы ты только знала, какое ты бесценное сокровище… Дорогая, ты у меня такая красивая… Через пять минут встреча, а я с эрекцией.
— Тогда, может, отложишь встречу и останешься?
— Я бы рад, девочка моя, но не могу. Есть встречи, которые не откладывают.
— Но, может быть, все же отложишь? У тебя такая красивая жена, и она такая мастерица в постели.
Я села перед Яковом, пьющим кофе, на корточки.
— Ты права. У меня и в самом деле очень красивая жена. Она радует глаз и изобретательна в постели, но, дорогая, работа есть работа, и ее нельзя отложить.
— Даже после свадьбы?
— Даже после свадьбы.
Яков взял мое лицо в свои ладони и прошептал:
— Ты даже не представляешь, как я благодарен твоей сестре за эту встречу. Как я благодарен… Когда ты исчезла, я целый месяц ждал твоего возращения. Долгий, томительный месяц. Я очень боялся, что с тобой случилось несчастье. Ты даже не представляешь, как сильно я этого боялся. Мне не к кому было обратиться, чтобы тебя найти, у нас не было общих знакомых. Я ведь вообще про тебя ничего не знал, кто ты, откуда… Этот месяц мне очень тебя не хватало. Я жил, словно в лихорадке. Со мной такое впервые. Понимаешь, можно переспать с женщиной, а утром постараться побыстрее от нее избавиться, потому что понимаешь, что тебе с ней не о чем говорить. А с тобой все по-другому. С тобой мне совсем неважно есть о чем говорить или нет. Потом я пытался тебя забыть. Я даже искал аргументы, чтобы тебя очернить, чтобы доказать себе, что ты совершенно мне не нужна.
— И как? Ты меня очернил?
— Я пытался, но у меня ничего не получалось. Я вспоминал твое выступление в суде… Нашу ночь и нашу первую близость… Это невозможно очернить, про тебя нельзя было сказать плохо. Целыми днями я ломал голову, как мне тебя найти и не находил ответа. И вдруг этот звонок… Я стал бесконечно счастлив. Я столько прожил, но не представлял, что можно стать счастливым от одного единственного звонка… Оказывается можно, если этот звонок — весточка о тебе…
Посмотрев на часы, Яков заторопился.
— Извини, дорогая, дела.
Он поцеловал меня в щеку и выскочил за дверь. Накинув халат, я бросилась следом за ним.
— Яков! Яков! — громко кричала я и бежала по лестнице.
— Что? — Муж остановился у входа в гостиную и посмотрел наверх.
— Я забыла тебе сказать, что очень сильно тебя люблю!
— Правда? Я тоже. Только не беги, пожалуйста, по лестнице. Ты можешь упасть и навредить нашему ребенку. Дорогая, будь умницей и помни, что теперь ты не одна. В тебе живет наше совместное чудо.
Я вошла вслед за ним в гостиную.
— Дорогой, извини, ради Бога, но можно я поцелую тебя еще раз. И сразу ухожу, не буду тебе мешать.
— Ну хорошо. Только один раз, — засмеялся муж и подставил мне щеку.
Поцеловав Якова, я посмотрела на пришедших в наш дом гостей и заметила, что один из мужчин смотрит на меня как-то особенно, хотя был мне совершенно незнаком.