— Но ведь не все основатели дворянских родов получили свои титулы таким образом, правда?
— Не все… — согласилась баронесса. — Большинство заработало их своей храбростью, верностью или самоотверженностью. Однако я сейчас не об этом: главное, что все они когда‑то были простолюдинами!
Я мысленно хмыкнул: баронесса Этерия Кейвази смотрела на мир не так, как все остальные белые. И это внушало уважение…
— На мой взгляд, благородство — это свойство характера! Характера, а не крови! Ты — дворянин по духу. Поэтому я почту за честь заслужить твою дружбу…
Фальши в ее словах и взгляде не было. Так же, как и болезненного интереса, зависти к подруге или похоти. Поэтому я склонил голову ниже, чем во время приветствия, и вздохнул:
— Спасибо на добром слове, ваша милость. Но, боюсь, вы забыли о том, что я — Бездушный, практически закончивший свой Путь. Через месяц, быть может, два я получу Темное Посмертие. А до этого момента буду скитаться по дорогам Вейнара, чтобы найти возможность сделать последний Шаг…
— Об этом мы с тобой поговорим чуть позже… — улыбнулась леди Этерия. — А пока, если ты не против, я бы хотела размяться, а потом попробовать поработать, скажем, в парном танце [27] Ветра. Если ты его, конечно, знаешь…
…Разминка мне была нужна не меньше, чем баронессе, — пребывание в тюрьме и трое суток, которые я безвылазно проторчал в выделенной мне комнате, здорово сказались на состоянии мышц. Поэтому, дождавшись, пока леди Этерия займет место перед зеркалами, я отошел в дальний угол и принялся разогреваться. Изредка поглядывая на дочь барона Дамира.
К моему удивлению, разминалась баронесса более чем умело — каждое движение было наполнено смыслом и делалось именно в той последовательности, в которой требовал Путь Клинка. Да что там последовательность — ее движ ения были отточены, как лезвие меча, и быстры, как высверк молнии! А еще, в отличие от меня, чувствующего свое тело через пень — колоду, она двигалась легко, как воробушек, и так плавно, как будто совсем не чувствовала сопротивления жил [28] !
На ее фоне я чувствовал себя корягой, поэтому конец разминки посвятил растяжке. А после ее завершения трижды прошел танец Ветра в одиночку.
Помогло — дуновения [29] начали перетекать одно в другое без малейших шероховатостей, в перемещениях и отводах появилась должная плавность, а в ударах — скорость и мощь. Даже самый сложный момент танца — переход из стойки Расколотого Камня в стойку Вздыбленного Коня с серией из четырех ударов по воображаемому противнику — получился с такой же легкостью, как обычно. Правда, только в самом последнем проходе.
Это заметила и баронесса Кейвази — как только я застыл в стойке Выпрями вшегося Тополя и опустил руки, она восхищенно улыбнулась:
— Мэтр Корвайн Молния оказался прав — ты действительно Мастер!
— Спасибо, ваша милость… — ответил я. — Скажите, а что вы будете танцевать, полдень или полночь [30] ?
— Полночь… — отозвалась леди Этерия, подошла на каноническое расстояние для парного танца, поклонилась (!) и рванулась в атаку…
…Работала она великолепно! Даже для мужчины: в первых десяти дуновениях она дважды заставляла меня разрывать дистанцию, а в двенадцатом исполнила Выдох Полуденника с такой скоростью, что я, побоявшись заблокировать его в полную силу, подставил под пальцы, сложенные в наконечник копья, грудь. И нарвался на насмешливый комментарий баронессы:
— Этого движения в танце нет!
— Ваша милость, мне почему‑то очень дорого мое горло! — продолжая двигаться, ответил я.
— Ты хотел сказать «ваши руки»? — хихикнула она. — Мне показалось, что ты просто побоялся сделать мне больно…
…В последних восьми дуновениях танца канонической была только полночь — на той скорости, на которой атаковала леди Этерия, любой жесткий блок переломал бы ей кости. Естественно, баронесса не возражала — поняв, что ее конечностям ничего не грозит, она окончательно расслабилась и работала в меня, как в идеальное зеркало [31] …
…К концу третьего прохода танца Ветра я начал получать удовольствие — даже на предельной скорости Этерия Кейвази не путалась в дуновениях, не теряла равновесия и не рвала темп передвижения. Кроме того, она была вынослива, «набита» и успевала реагировать на неканонические движения. А вот с танцем Земли у нее получалось заметно хуже: движения в стиле, рассчитанном на высокий рост, довольно большой вес и избыток силы, получались излишне легкими и какими‑то пустыми. Конечно же, это сказалось и на количестве ошибок — за пять проходов первой поступи леди Этерия раз двадцать сбилась с темпа и приблизительно столько же раз потеряла равновесие. Однако сдаваться она не умела, поэтому терзала меня до тех пор, пока не почувствовала суть движения.
Вторую поступь отрабатывали в том же стиле — сравнительно медленно, но очень добросовестно. А третью — не стали: посмотрев на мерную свечу, баронесса чему‑то улыбнулась, зачем‑то дотронулась до кольца на правом мизинце и предложила мне свободный бой в рамках стилей Ветра и Огня…
…Первые минут пять леди Этерия металась вокруг меня маленькой злой пчелкой, старательно пытаясь ужалить меня хоть куда‑нибудь. И постоянно промахивалась — от атак ногами я уходил, удары руками гасил мягкими или жесткими, но легкими блоками, а при попытке зайти на бросок разрывал дистанцию.
Поняв, что достать меня в оговоренных рамках не получится, леди Этерия начала хитрить — сначала до предела взвинтила темп, а потом начала добавлять в бой связки из других стилей. И довольно неплохо: в одной из таких атак ей почти удалось коснуться моего виска, во второй — обозначить удар в косую мышцу живота, в третьей — чувствительно ткнуть в правое подреберье.
Контроль движений ей поставили великолепно, поэтому расслабился и я — начал контратаковать, «вязать» ей руки, уходить за спину и даже подсекать ее ноги «стопа в стопу».
Ей понравилось. И еще как — после одного из особо удачных уходов, когда я оказался за ее спиной, а она пару ударов сердца не понимала, куда я девался, она начала хохотать. Потом — баловаться. И наконец, атаковала меня одной из самых жестких поступей Земли — поступью Скального Великана.
То ли я слишком расслабился, то ли атака, начатая с середины одного из дуновений Ветра, оказалась слишком неожиданной, но на первый удар — ноги в пах — я ответил смещением вперед и в сторону, Подхватом Медведя и легким шлепком левой ладони по лицу. Это касание, заменившее удар кулака в висок, выглядело достаточно угрожающе, чтобы баронесса, пытаясь увернуться, отвернула голову влево и не заметила, как моя ладонь, продолжая движение, схватила ее за араллух.