Олег вздрогнул.
– Почему?
Один ответил жестко:
– По законам мира, который ты защищаешь, он не должен находиться ни в чьих объятиях! Если же преступил, то в мир пришел лживый бог и лживая вера. Как видишь, я суров, но справедлив.
Сердце Олега упало в бездонную пропасть. Боги окружили его, он видел в их глазах смерть. Тор зловеще усмехнулся и начал надевать на огромные лапищи железные рукавицы.
– Не верю, – проговорил Олег с трудом. – Не верю…
– Почему? – спросил Один свирепо. – Тебе же сказали, он в объятиях восточных красавиц.
Олег покачал головой.
– Новый мир отличается от нашего двумя важнейшими вещами.
– Какими?
– Он умеет пользоваться столовыми приборами и… сдерживать позывы плоти.
Боги невольно расступились, когда он двинулся к двери, только Локи крикнул:
– Удерет!
Несколько рук протянулись к Олегу, он прыгнул в дверь головой вперед. За ним метнулись с ревом, он перекатился колобком и скакнул с крыльца.
За спиной шум и крик, донесся грозный окрик Одина. Олег оглянулся, боги нехотя остановились, только своенравный Локи сделал вид, что не расслышал, ринулся за Олегом.
Олег в последний момент избежал кулака Локи, но рухнул от подножки. Удар ногой подбросил его в воздух, с трудом извернулся, перехватил кулак бога огня и рванул на себя, подставив колено.
Челюсти Локи лязгнули, как будто по ним ударили кувалдой. Олег успел ударить еще раз, но Локи двигался немыслимо быстро, кулаки Олега месили воздух, а сам он охнул, когда чудовищный удар выбил весь воздух из груди, а следующий бросил на землю.
Локи с наслаждением попинал его ногами, Олег согнулся в ком и подтянул к груди колени, закрывая живот, Локи бегал вокруг и все старался ударить побольнее, злился, сыпал ругательствами и обидными кличками.
Снова донесся грозный голос Одина, Локи опять сделал вид, что не услышал, и тогда в третий раз Один крикнул так, что загрохотал гром, а рядом с Локи ударила молния, ослепив обоих на пару минут.
Локи отступил, крикнув:
– Мы еще встретимся!
Он исчез, через мгновение Олег увидел гибкую фигуру с красными волосами на крыльце. Хлопнула дверь, у дома все опустело. Олег с трудом поднялся, тело стонет от жестоких ударов, не осталось ни одной целой косточки.
Колени дрожали, он заставил себя бежать, наконец из мрака выступил белоснежный дворец. Ноги подкашивались, Олег с трудом взбежал по широким мраморным ступеням, с золотых ворот сорвался злой лучик и кольнул глаза.
Олег зарычал, каменные львы по обе стороны двери прижали уши и притворились совсем каменными. Он шагнул к запертым воротам, поднял кулак, а двери за всю жизнь второй раз распахнулись не по приказу хозяина, а от страха перед вторгающимся.
Правда, внутри его дважды пытались остановить, а в третий раз перед ним поспешно захлопнули двери. Да еще и стражи бросились с двух сторон.
Когда все было кончено, Олег, хрипя и задыхаясь, кое-как протиснулся через обломки двери. Зал поражает роскошью, с потолка свисают дорогие люстры, стены в золоте, а посреди королевского вида диваны, огромный стол, весь заставлен блюдами с жареной птицей, печеной рыбой, на середине стола поднос из чистого золота, на нем – огромный кабан, зажаренный целиком. По бокам жареные гуси и лебеди, что выглядят комочками, а третий ряд из печенных в сухарях перепелок.
Кувшины из золота, украшенные драгоценными камнями, кубки с вином, от которого запах по всему залу…
На центральном ложе возлежит завернутый в белоснежную тогу рослый мужчина с голубеньким платочком на шее. Две полуголые женщины, стоя на коленях, держат подносы с жареным мясом и кубками, полными вина, третья женщина, зайдя со спины, массирует мужчине шею, а еще две медленно и томно танцуют перед возлежащим. Одежды на них уже почти не осталось, и когда Олег восстановил дыхание, обе сбросили последние ленточки.
Танец еще тот, Олег поморщился, хотя, конечно, при таких тонких талиях и такие мощные задницы… сойдет любой танец, сиськами трясут прямо перед лицом сластолюбца.
Мужчина уловил появление Олега, повернул голову. На Олега взглянули синие глаза. Рыцарь рывком вскочил и, путаясь в белой тоге, бросился к Олегу с радостным воплем:
– Ну, наконец-то!.. Ты где был так долго?.. Я тут весь изождался!
Женщины развернулись и обиженно смотрели вслед, танцующие медленно останавливались, их тела все еще изгибаются плавно и чувственно, крупные груди слегка подкрашены в районе сосков, колени намекающе разведены. Те, что с подносами, развернулись и, не поднимаясь с колен, с надеждой посмотрели на Олега.
– Ах ты ж… – прохрипел Олег, – ждал он меня… вавилонская блудница…
Томас подбежал, подхватил под руку.
– Что с тобой?.. Почему кровь?
– Комары покусали, – ответил Олег и плюнул кровью. – Ну и как тебе… оргия, скотина?
Томас оглянулся.
– Оргия? Олег, ты не так все понял! – начал объяснять он, судорожно пытаясь натянуть доспехи. Олег молча начал помогать. – Эти милые дамы предложили мне отдохнуть. Все очень децентно, это ты со своим нечестивым пониманием такое вот измыслил непотребное! Мы здесь беседовали о разнице в творчестве трубадуров и миннезингеров. Во всяком случае, я беседовал, это точно… ну, вообще-то пытался…
Олег посмотрел через его плечо на роскошных женщин с холеными телами. Неизвестно еще, умеют ли вообще разговаривать за ненадобностью, а он о поэзии!
– А непотребством? – потребовал Олег грозно. – Непотребством занимался?
Он потащил рыцаря к выходу, Томас торопливо шел рядом, вскрикнул шокированно:
– Олег, как ты можешь? При женщинах… такое… – возмутился Томас, нахлобучив шлем.
– Могу, – отрезал Олег. – Даже не представляешь, что должно случиться!
– При… не совсем достойных поступках? – спросил Томас и оглянулся на женщин. – Я так тебя понял?..
– Именно!
– И в мыслях не было, – сказал Томас твердо. Олег смотрел пристально, Томас чуть смутился, но взгляд выдержал, ответил с той же твердостью: – Может, что и мелькнуло, но я сразу же отогнал как недостойное рыцаря и христианина. И с этими любезными дамами обращался учтиво и политесно, как и должен обращаться рыцарь…
С любезными дамами, повторил про себя Олег. Это же просто сладкое мясо для утех, какие на хрен дамы, они же не поймут, вообще другого языка не знают, что и не язык вовсе, они созданы, обучены для другого и ничего другого знать не желают. Лучше бы со своим конем говорил о поэзии, тот больше поймет.
Острая мысль кольнула, как шило, прошла по спинному мозгу вверх. Он повернулся и во все глаза посмотрел на Томаса. А ведь именно это и была настоящая битва для Томаса! Он ждал, что придется с копьем и мечом, а ему подсунули нечто потруднее: искушения…