Томас, пригибаясь, проскользнул к двери, и в это время до слуха долетели слова:
– …уверены, что это они?
– Да, – ответил человек в плаще свистящим шепотом. – Они не должны покинуть…
Томас поспешно удалился, в соседнем зале группа рыцарей с хохотом обсуждает детали недавнего турнира, еще двое отпускают сальные любезности немолодой женщине в чересчур ярком платье, она глупо хихикает и томно закатывает глазки.
Он уже почти пересек зал, когда в спину вонзилось, как брошенный дротик в обнаженную спину, холодное:
– Это и есть тот ловкач, что выпросил у короля бумаги на владения барона Рэд Лайка?
Томас медленно обернулся. Рыцари смотрели с недоброжелательством, кое-кто с вызовом. Даже те двое, что любезничали с женщиной, повернулись в его сторону и воинственно крутили усы. Женщина смотрела на Томаса с интересом.
Огромный грузный рыцарь, похожий на быка, научившегося ходить на задних копытах, проревел угрожающе:
– Ну что застыли, сэр Томас, умелый подхалим и похититель чужих земель?.. Страшно?
– Как льву перед шакалом, – ответил Томас. – Итак, сэр шакал, вы забыли назваться. Весьма трусливо, не так ли?
– Сэр Регерд, – проревел рыцарь с угрозой.
– Итак, сэр Регерд, – ответил Томас холодно. – Какое оружие выбираете?
– Меч, – ответил быкообразный. – Этого достаточно для рыцаря.
– Так это для рыцаря, – ответил Томас. – Вам этого будет мало. Хорошо, я докажу, что вы не рыцарь, а срань болотная. Где?
– На заднем дворе, – ответил сэр Регерд. – Если не трусите.
– Сейчас?
– Да. С момента вашего появления хотел вбить вашу улыбочку вам обратно в глотку.
– Так за чем же дело? – спросил Томас.
Они вышли во двор, трое дворян зажгли факелы и встали по сторонам площадки. Сэр Регерд сразу же ринулся в атаку. Он наносил удары быстро и умело, Томас некоторое время стойко выдерживал натиск, он не новичок в боях, чтобы раскрываться сразу, а едва увидел манеру боя этого завсегдатая турниров, сам перешел от защиты к нападению. Умельцы, а зачастую и победители в турнирах оказываются никудышными бойцами, где дерутся насмерть. Ну, не совсем никудышными, однако есть разница, когда стремишься сбить противника с седла, чтобы захватить его коня и доспехи, и когда бьешься так, чтобы обязательно убить врага. Именно врага, а не противника.
Сэр Регерд содрогался от ударов Томаса. Щит трещал, от него отскакивали крупные куски. Сэр Регерд начал пятиться, а когда пропустил два страшных удара, потрясших его до пят, вскричал:
– Я сдаюсь!..
– Что-что? – спросил Томас и ударил со страшной силой в голову.
Сэр Регерд успел подставить меч, но лезвие меча Томаса перерубило с хрустом, словно толстую сосульку, голова сэра Регерда дернулась, он упал на колени, потом завалился на спину.
Из-под вмятой решетки забрала, откуда обильно потекла кровь, донесся слабый стонущий голос:
– Я… сдаюсь… сдаюсь…
Томас выхватил из ножен мизерикордию.
– Сдавайтесь, сэр!
– Сда…юсь…
– Ну, – сказал Томас, – раз не хотите сдаваться, отправляйтесь в ад!
Он быстро вставил узкое трехгранное лезвие в щель и, придерживая одной рукой, сильно ударил кулаком по рукояти. Мизерикордия погрузилась, как он прикинул, не просто в мозг, а уперлась в стальной затылок шлема.
Вокруг была тишина, Томас поднялся и обратил внимание, что все смотрят не на него, а на галерею. Там стоит Олег с заряженным арбалетом и нехорошей улыбкой.
Олег сказал сверху с лицемерным сочувствием:
– Какой грохот по железу, меня тоже оглушило… Вижу, как рты разевают, но слов не слышу. Ничего, сейчас пройдет.
– Да, – ответил Томас, отводя глаза, – сейчас все пройдет.
Олег чуть ухмыльнулся, кивнул на гостей, что с великой неохотой вкладывали мечи в ножны.
– Кажется, нас догнали? – поинтересовался он спокойно.
– Кажется.
– Тогда надо уносить ноги, – ответил Олег.
– Заскочу в конюшню, – ответил Томас торопливо, – таких коней оставить – преступление.
– Только быстро…
Он оборвал себя на полуслове, из здания выбежали латники в добротных доспехах, с топорами и щитами, все рослые, настоящая дворцовая стража. Передний закричал при виде Томаса и Олега:
– Вот они!.. Убейте!
– Да, – прорычал Томас. – Всего лишь.
Первый латник умер, только поднимая меч, второму Томас разрубил голову в шлеме, даже не обменявшись ударами. Сбоку послышались яростные крики, там крушил все на своем пути Олег, Томас выкрикнул имя Пресвятой Девы, покровительницы рыцарей, ринулся, как озверевший бык, с такой скоростью нанося удары, словно в руке не рыцарский меч, а легкая сарацинская сабля. После каждого удара трещали щиты, кто-то вскрикивал и падал с разрубленной головой или отсеченной вместе с плечом рукой. Его тело содрогалось от частых ударов, но булатный панцирь даже не прогнулся, а меч все рубит и рубит, кровь хлещет из разрубленных тел, как из кабанов, на стенах красные брызги, под ногами хлюпает… и вдруг оставшиеся, не выдержав яростного напора, бросились в стороны.
– К воротам! – крикнул Олег.
– А кони?
– Какие кони? – ответил Олег, он срубил еще одного. – Мы сами кони!
Из караульной башни ворот высыпало человек пять, сами ворота закрыты, решетка опущена. За спиной от здания донесся яростный крик, из парадного входа выскакивают уже не простые ратники, а вооруженные гости.
Олег оглянулся затравленно.
– Не успеваем…
– Так примем бой! – воскликнул Томас.
– И это все, на что ты годен?.. Следуй за мной!
Голос был таким, что у Томаса и мысли не возникло ослушаться, он вбежал за Олегом в полутемное помещение бездумно, пронесся следом через комнатки прислуги, перед ними в страхе разбегались стряпухи, прачки, отпрянули к стенам два углежога с черными мешками. У одного завязка на мешке лопнула, крупные угли покатились по полу, звучно лопаясь под сапогами.
Олег с разбега вышиб запыленную и затянутую паутиной дверь, исчез в полутьме, что перешла в тьму полную, непроглядную, оттуда донесся его злой голос:
– Не отставай, черепаха!
Далеко впереди вспыхнул красноватый свет смоляного факела. Олег уходил с мечом в одной руке и факелом в другой по узкому коридору. С грохотом вышиб еще одну дверь, а дальше ступени повели вниз, откуда пахнуло сыростью.
Томас бежал следом, наконец вспомнил, что таким голосом принц Готфрид Бульонский посылал их, усталых и замученных, на прорыв сарацинского войска. И отряд крестоносцев прошел через несметное полчище, как горячий нож сквозь глыбу масла, вышел к своим и захватил по дороге двух знатных пленников.