Да и Булька меня морально поддерживать не переставал:
«Давай, Танти! Не робей! Я тут все вокруг просматриваю!»
Чувствовалось, что ему передался мой азарт. От солидного учёного, призывавшего меня к степенности, не осталось и следа. И с такой поддержкой мне нечего было опасаться.
Еще один короткий отдых, и я, сняв и вновь повязав платок на шею, заявил:
– Ради моей любви к моей желанной и единственной Патрисии Ремминг!
И побежал по улице под ликующие крики толпы.
Трудности возникли уже в начале дистанции. Два здоровяка ринулись вперёд, а когда я их почти догнал, разошлись в стороны и вновь стали сближаться, явно пытаясь устроить мне «коробочку». Я этого избежал, вильнув в сторону, и пропуская вместо себя красно-белого рогатого красавца. Оба типа вроде и вовремя оглянулись, но отскочить успел только один. Второй упал, и по нему протопали тяжеленные копыта.
На середине дистанции один невероятно юркий тип вдруг развернулся ко мне, сделал вид, что споткнулся, и, запутавшись в собственных ногах, попытался корпусом, в падении приложиться мне на уровне коленей. Не будь я в отличной физической форме, да ещё и омоложенный – мог бы упасть. А так нырнул головой вперёд и, сделав сальто, побежал дальше, так и не снизив скорости.
Зрители взревели, а у моих охранников однозначно появились седые волосы. Сменившие их на последнем участке коллеги явно были настроены весьма решительно, собираясь отталкивать меня от опасностей без всяких размышлений.
Продолжая бежать, я обратил внимание на грузного типа впереди, который постепенно замедлялся, словно поджидая моего выхода на одну линию с ним. Это должно было произойти в момент присоединения к забегу очередного участника, который сидел на шестке забора справа. Меня удивило то, что другие уже соскочили с забора, а этот словно чего-то ждал. Мой умный риптон моментально решил задачку: если этот с забора прыгнет на меня, а тот, что слева, бросится мне в ноги, я никак не смогу увернуться и попаду под копыта настигавших нас быков. Поэтому симбионт, даже не спрашивая меня и не предупреждая (а времени на это у него и не было!), нанёс два узконаправленных ментальных удара по этим людям. Несильно ударил, но им хватило.
Человек на заборе все-таки успел начать прыжок, но улетел недалеко и брякнулся на мостовую. Грузный бегун тоже споткнулся слишком рано. И уже с недоумением и злостью повернулся в падении лицом ко мне. Во взгляде явно читалось: «Как же так?! Почему?!»
«А по кочану! – успел возопить Булька. – Осторожней!»
Упавшие создали сумятицу среди бегущих людей, а быки прибавили скорость, и я даже не успел заметить, как рогатый очутился рядом со мной и атаковал мою левую руку. Меня отбросило в сторону и ударило о забор так, что помутилось в голове. А бык затормозил и стал поворачиваться ко мне, вознамерившись ринуться на добивание.
Тут отлично сработал один из офицеров Дивизиона. Он попросту ухватил животное за хвост, проскочил вперед и так дёрнул влево, что бык не удержался на ногах и грохнулся на бок, а потом прокатился на спине копытами кверху. Рёв зрителей оглушил всех участников энсьерро, образовалась некоторая заминка, а Булька отсек боль в моей левой руке от мозга. Я сконцентрировался и вновь начал набирать скорость.
А тут и стадион показался. Я финишировал, а следом за мной завершил бег Роман Бровер.
Встревоженные взгляды родителей на трибуне я проигнорировал, а сестрёнкам послал воздушный поцелуй. На всех экранах виднелось моё улыбающееся лицо крупным планом, и я поцеловал висящий на шее платок и послал очередной воздушный поцелуй в снимающую меня камеру. Кому адресовался этот поцелуй, поняли все, и новая волна восторженных приветственных криков прокатилась над городом.
Я шагнул к микрофону:
– Вот это забава! С почином, Лерсан!!!
И под нестихающие овации вместе с родственниками направился к подземному ходу, ведущему во дворец.
– Всех подозрительных арестовали, – сообщил отец. – А с тобой всё в порядке?
– Без проблем!
– Но нам показалось…
– Именно показалось!
– А как выносливость? Не подвела?
– Чего уж там скрывать, сам не ожидал, что это окажется так сложно. А это значит, что мой рекорд вряд ли кто перекроет в ближайшее время…
Мне предстоял заслуженный отдых, праздничный банкет, а потом возвращение на Оилтон. И стоило мне только вспомнить о своей любимой, как в сердце появилась тревога. К чему бы это?
Патрисия была более чем довольна собой. Всё, что она задумывала, свершалось просто и без ненужного ажиотажа. Получилось и на этот раз. Собравшийся на приём Януш Ремминг, уже покинув дворец, вдруг неожиданно для охраны и сопровождения отправился к сестре и устроил оговорённое представление. Мол, один не пойду, собирайся со мной. Как ни странно, императрица не слишком-то и спорила, чуток повздыхала и распорядилась поднять по тревоге ещё треть Дивизиона. Наказывая офицерам бдеть и охранять.
Мало того, она не стала тратить много времени на сборы, и уже минут через двадцать, стараясь не афишировать своих действий, покинула дворец вместе с братом.
Понятное дело, она не сомневалась, что вал переполоха достигнет самых отдалённых уголков твердыни императорской династии. Узнает Бофке, забеспокоится Эрли Манг, напрягутся контрразведчики, и ушлый и всезнающий Алоис не просто яйцо снесёт от беспокойства. Наверняка он сразу же станет дозваниваться Танти, чтобы нажаловаться на Патрисию. И тот, конечно же, возмутится, начнёт звонить ей, ругаться и требовать всё, что только придёт ему в голову.
«Но дело-то уже сделано! – с бесшабашностью размышляла возбуждённая от предстоящего развлечения и от встречи с родственниками женщина. – И уже будет бесполезно принимать меры против меня. Да и в конце-то концов, разве я не императрица?! И сама прекрасно знаю, что мне делать в некоторых обстоятельствах. Раз мой выезд выглядит непреднамеренным, значит, никто из потенциальных убийц, будь они даже гениями коварства и предвидения, не мог бы предугадать такое действо и подготовиться надлежащим образом к покушению. Профессионалы и камикадзе не смогут вмешаться, а с любителями охрана справится. Недаром их вон сколько!..»
Флаеры прибыли на территорию посольства самого дружественного королевства Блеска, где Патрисия закружилась в хороводе радости, восторга, благожелательности и семейного общения. Её затискали в объятиях кузены Райт и Ники, забросали комплиментами их жёны, ну а кузина Светлана, которая не смогла вырваться на свадьбу принцессы Оилтона из-за только что родившегося второго ребёнка, была самой милой и желанной собеседницей. И скорее всего именно по причине наличия двух деток. Младшему мальчику как раз исполнилось девять месяцев, а девчушке два годика. То есть малышня находилась в том самом идеальном возрастном промежутке, когда их хочется таскать на руках, баловать, играть с ними как с куклами, и… вот тут возникало самое щемящее и несколько завистливое желание: самой стать матерью. А пока можно было хотя бы помечтать о собственных детках.