– Лео, зачем? – не выдержал Маузер. – Вы собираетесь томить эти мертвые души вечно внутри какого-то симулятора?
– Не вечно, но до тех пор, пока профессору Можайскому и иже с ним не удастся победить смерть, до тех пор, пока мы не сможем воскресить умерших и вернуть им разум, снова воспользовавшись эффектом квантовой запутанности.
Маузер молчал, переваривая услышанное. Фрайб тоже переводил дух, ерзал на сиденье и обильно потел.
– Полигон – так первоначально называлась эта виртуальная среда. Но постепенно в обиход вошло понятие Зона… – заговорил гений. – Зона – это нашему человеку ближе, в прошлом веке половина страны отсидела, поэтому Зона – в нашей крови. Кстати, постепенно в виртуальном мире стало хуже, чем в сталинском лагере. Я не в курсе, какие прения были у высшего руководства, но я знаю, что об этом проекте узнал Роман Чеверда – одиозный депутат из Госдумы.
Маузер кивнул.
– «Парадиз» начал получать новые директивы сверху. Сделать Зону агрессивной по отношению к обитателям, – стал загибать пальцы Фрайб, – создать сеть локальных аномалий с чокнутой физикой, поселить крайне враждебных существ, выдать поселенцам оружие, заставить бороться за выживание…
– А смысл? – не понял Маузер; ему вспомнилось нарисованное чудище, которое он увидел в офисе «Парадиза». И еще – энциклопедия огнестрельного оружия. Кусочки мозаики отменно вписывались в бредовую картину, изложенную гением.
Но Фрайб не отреагировал на реплику детектива.
– Дальше – больше. Нам приказали блокировать обитателям Зоны память о жизни во внешнем мире. По распоряжению руководства мы начали добавлять в виртуальность новых персонажей: людей, управляемых искусственным интеллектом. Кому нужен этот винегрет? – Фрайб потер лоб. – Раньше у меня было несколько версий. Возможно, Шуляку, Артюхову и Чеверде захотелось поиграть во всемогущих богов. Возможно, из этого сделали какое-то реалити-шоу для избранных… А может, эксперимент перешел на иной уровень, и теперь профессура забавляется с психологией оцифрованных личностей, помещенных в нечеловеческие условия. Но на самом деле все гораздо хуже! А я ничего не могу изменить… Я даже не могу уехать к чертям из этой страны! Пытался. Возвращали. Потому что я им нужен, черт возьми!
– И как же обстоят дела на самом деле? – спросил Маузер, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида.
Фрайб вяло развел руками, потом подергал себя за бороденку.
– Факты, братишка! Исключительно убийственные факты позволили мне сделать иной вывод. Зона тождественна Полигону. Виртуальное пространство используется для того, чтобы помещенные в него личности нарабатывали новые качества: прокачивали скилы, как говорят геймеры. И качествами этими, скажу тебе, братишка, не каждый спецназовец похвастает. Там такие зверюги на выходе получаются. Из любого ствола стреляют, ничего не боятся… смерти – в том числе.
Маузер закурил, ожидая, что Фрайб продолжит рассказ. И он не ошибся.
– Совершенно потрясающая технология, – проговорил гений, мечтательно глядя в окно. – Я должен был додуматься до этого… Я!
– Что ты имеешь в виду? – не понял Маузер.
Гений указал на голографическую рекламу, нависшую призрачной аркой над дорогой.
– Линзы дополненной реальности, – пояснил Фрайб. – Гаджет, которым года через два будут пользоваться все! Поголовно! От дошкольников до пенсионеров! – он шумно сглотнул слюну и спросил: – А знаешь, какая теневая сторона этой технологии?
– Без понятия… – протянул Маузер, напряженно пытаясь не упустить нить рассуждений гения и поражаясь ее последовательности. Он слышал, что у психов настолько все логично, что иногда и психиатры задумываются – а вдруг так и есть?
– Линзы обеспечивают почти прямой доступ к зрительному нерву пользователя, – Фрайб оттянул веко, блеснул белком. – Грубо говоря – это естественное оптоволокно, по которому можно передавать сигналы в мозг. Пока все пользуются старыми компьютерами – опасности нет никакой, но когда в дело вступят квантовые компьютеры – тогда настанет жопа полнейшая. Почему? Да по кочану! В «Мысе доброй надежды» профессор Можайский использовал эти самые линзы, чтобы «запутывать» пациентов с квантовым компьютером.
– Ты хочешь сказать, что технология позволяет скопировать личность пользователя этих самых линз и забросить ее в виртуальную зону?
– Шаришь! – одобрил Фрайб. – Любого пользователя в линзах, любого! Не только скопировать. Заменить другой личностью. Внести коррективы в сознание. Стереть ненужное воспоминание или, наоборот, добавить. Недаром же по Зоне носится толпа придурков с оружием. Полигон работает, эксперимент продолжается. Как только процесс будет обкатан до той же гладкости, как и в случае с «запутыванием» пациентов медцентра, тогда наш мир накроется медным тазом. Человечеством будет заправлять кучка жопастых олигархов во главе с Чевердой! А кто удумает ломаться, тех без колебаний постреляет зверье и беспредельщики, призванные из Зоны в реал.
Маузер потянулся за новой сигаретой.
– Братишка, а ты мог бы не дымить? – поморщился Фрайб. – И так здоровье ни к черту.
– Не мог бы, – отрезал Маузер. – Расскажи, какое место в этой истории занимает исчезновение Артюхова?
– О да, – Фрайб заулыбался, показав редкие темные зубы. – Генеральный был идеалистом, хоть из бывших бандюков поднялся. Задумал он всю эту систему сломать. Ну, и я ему слегка помог.
– Сломать? – удивленно переспросил детектив.
– Генеральный изначально хотел сделать так, чтоб было всем хорошо, чтоб больные излечились, а умершие – воскресли. Типа, он станет героем и Прометеем от науки. Но Шуляк и Чеверда оттеснили его, перехватили контроль над процессом. Тогда Артюхов слился в виртуальность, проник в Зону… У него вирус, который изнутри уничтожит всю эту систему. Троянский конь, врубаешься?
– Какие сложности, – вставил Маузер. – Не проще было бы выдернуть шнур из розетки и выключить этот ваш суперкомпьютер.
Фрайб презрительно фыркнул:
– Квантовых компьютеров – несколько тысяч, и не все они находятся в России. Даже я не знаю местоположение каждого из них. Поэтому Артюхов в виртуале должен проникнуть в Комнату желаний и заразить сконструированную «Парадизом» среду своим раком. Чтоб его там не вычислили сразу же, он заблокировал себе память. Он вспомнит о своей миссии, когда совпадет ряд условий. Но время идет, Артюхов загулялся, память у него не восстанавливается, более того – я его потерял, – Фрайб взъерошил волосы и проговорил с горечью: – Я не могу отслеживать перемещения Артюхова по Зоне. Очевидно, это побочка… Да, побочный эффект от вируса, вшитого в него. Самое печальное, я ведь не могу ему помогать напрямую, меня сразу же того… на вилы. Не прихлопнут, нет. Запрут. А его ищут и там, и здесь. Может, уже нашли.
Маузер отмахнулся. Среди вороха сведений, обрушенных на него Фрайбом, он выделил одно – Артюхов жив. Нужно вернуть его жене, пусть даже заказ будет без памяти, забрать гонорар и закрыть дело. Может, смотаться куда-нибудь с Ольгой, в Таиланд например. Или в Перу, как давно мечталось. Переждать там, пока муть осядет.