– Подожди-ка, – проговорил Артюхов, достал КПК. – Мы почти пришли, надо призвать самоходку.
– Половина пути пройдена, – вздохнул Маузер и сел рядом.
– Да, самая страшная. Пиши повезло.
Маузер с ним не согласился. Для него самое сложное – выиграть битву с собой, когда он встретится с Фрайбом. Интуиция подсказывала, что встретится обязательно.
– Ты должен кое-что знать, – сказал Артюхов траурным голосом и смолк.
Вспомнил анекдот про Вовочку. Когда ему исполнилось пять лет, папа признался, что Деда Мороза не существует. Через год – что ведьм, домовых, русалок тоже нет. Когда в очередной раз отец пригласил его со словами: «Ты должен кое-что знать», Вовочка забился в истерике: «Папа, если ты скажешь, что и секса нет, то я повешусь».
– Ну? Я готов знать.
– Понимаешь…
– Еще нет.
Артюхов достал из кармана пластиковую карточку и повертел в руке:
– Фрайб в курсе, что я хочу уничтожить вирт и у меня есть соответствующая программа. Но он не в курсе, на каком она носителе…
Вдалеке зарокотал мотор. Маузер вскочил, вперился вперед. Артюхов проговорил:
– Это наше такси, не беспокойся. Сейчас сам убедишься.
С лязгом и грохотом выкатилось железное чудовище – гибрид гусеницы и бульдозера. Глянув, нет ли вражеского беспилотника, Артюхов побежал к машине. Маузер все не мог отделаться от мысли, что вот сейчас машина ринется на человека и намотает его на гусеницы. Но нет – остановилась, рокоча мотором. Артюхов вскарабкался наверх, к башне, откинул люк и поманил Маузера.
В башне было тесно, как в консервной банке, воняло ржавчиной и кислятиной. Маузер занял место пулеметчика и проорал, пытаясь заглушить лязг и скрежет:
– Вот так, на танке, и поедем, куда нам нужно.
Артюхов помотал головой, приложил ладони к ушам – не слышу, мол, поманил Маузера и крикнул на самое ухо:
– Машины раз в месяц ездят на техосмотр, они так запрограммированы. Эта поедет сейчас. Доберемся до нужного места и – пешком. Дай свой КПК, сброшу туда карту!
– Я ж его разбил, – помотал головой Маузер. – Фрайб…
– Понятно.
Разговаривать было затруднительно, потому всю дорогу молчали. Трясло так, что Маузер вцепился в подлокотники и сжал зубы. Казалось, что внутри все перемешалось – почки упали, печень оторвалась и запуталась в кишках, желудок сжался в комок и вцепился в позвоночник.
Артюхов, похоже, не нервничал, на его лице застыло немое торжество. Маузер завидовал его уверенности. Чем больше проходило времени, тем сильнее было желание рвануть обратно в лес, чтобы не соприкасаться с реалом. Той реальности для него уже не существует, единственное связующее звено – Ольга. Если оно оборвется…
Если… То он найдет Фрайба. Здесь найдет, или там – явится духом из посмертия. Уж отыщет способ. И тогда проклятый инвалид пожалеет, что родился.
Напрягало, что в кабине нет окон, все освещение – две маленькие лампочки справа и слева от его кресла. Куда едешь – непонятно. Даже руля нет. Маузер привык все делать сам и никому не доверять, а тут он оказался заложником консервной банки. К Артюхову он относился с подозрением: олигарх есть олигарх. Чтобы достичь таких высот, надо сожрать не одного конкурента. Ясно, что подставлять временного союзника никто не собирается – просто незачем, но смутная тревога нарастала. Дурное предчувствие совсем обглодало нервы, и без того истрепанные. Еще безумно хотелось курить и кого-нибудь прикончить особо жестоким способом.
Пришлось убеждать себя, что, раз Артюхов так самоуверен, все хорошо. Говорит, самое сложное позади. Но откуда тогда это изматывающее предчувствие беды? Привычка, что хорошо быть не может просто потому, что не может быть никогда?
Что-нибудь обязательно не получится. Такие планы не реализуются гладко. Или патрон в стволе заклинит, или нужная дверь окажется заложенной кирпичом, или черные будут там, где им быть не полагается. Или вообще на месте ждет засада…
Дернувшись, машина остановилась, но мотор не заглушила. Артюхов встал, долбанулся головой, скривился и проорал:
– Игарт говорит, наши еще бьются. Сейчас мы выпрыгиваем и бежим налево – мимо прозрачного козырька за угол дома … Времени нет. За мной!
Артюхов выбил люк, подтянулся и вылез из трясущейся машины. Маузер – за ним. Сел на квадратной башне, спрыгнул на блестящую броню, поскользнулся и съехал на землю.
Его окружали дома из металла и пластика. Оглядываться не было времени. Мир сжался до размеров ориентира – козырька перед входом. Маузер рванул за Артюховым, приготовившись петлять, уходя от пуль. По ним не стреляли.
Олигарх говорил, везде камеры, значит, чужаков засекли и скоро сюда придут враги. Обежали дом и нырнули в квадратную выемку в торце, похожую на паз под орудие. Обзор был ограничен: через дорогу – другой торец, наверху метрах в трех – стеклянная галерея с непрозрачным полом, соединяющая это здание с соседним. Больше ничего не видно. Взволнованный Артюхов сунул Маузеру свой КПК и проговорил, оглядываясь:
– Тут слепое пятно, камеры нас не фиксируют. Вот карточка с носителем. – Маузер взял ее, повертел в руках, и Артюхов продолжил: – Фрайб думает, что дело во мне, и будет преследовать меня. Пока я отвлекаю черных, ты по канализации проникнешь в аналог Комнаты желаний, она там не одна, проведешь карточкой по электронному замку, и все. Схема читерских ходов с навигатором – в моем КПК, ты придешь именно туда, куда надо. Я в тебя верю. Береги карточку, она одна. Вход – вон. – Маузер выглянул из паза, посмотрел на железку канализационного люка, что чернел в асфальте дороги. До него было метров двадцать.
Артюхов покусал нижнюю губу и добавил:
– Я попытаюсь вернуться в реал, но если не получится… Просьба… Когда меня поймают, пристрели.
– Обещаю, – кивнул Маузер и рванул к люку, замечая черных, выбежавших наперерез из круглой металлопластиковой высотки.
Артюхов побежал в другую сторону.
На размышления не было времени. Маузер бросился наперерез бегущим к нему черным. Надо действовать по возможности четко. Откинуть люк, приникнуть к земле – пули чиркнули, выбивая крошки асфальта. Повиснуть на руках. Нащупать ногой лестницу. Спуститься.
Под ногами хлюпнула вода, темнота обступила Маузера. Он щелкнул по экрану КПК, где появилось что-то типа GPS-навигатора. Стрелка указывала налево. Он рванул туда и, ослепленный светом экрана, врезался в стену. Сильнее сжал КПК. Карточка, врученная Артюховым, жгла ладонь.
В коридоре было сыро и гулко. Звуки шагов мячиками отскакивали от стен. В абсолютной темноте плыл прямоугольник голубоватого света – экран КПК.
Красноватая стрелка навигатора указала направо. Маузер повернул. За спиной затопали десятки ног. Неужели Фрайб не знает об этих коридорах? Видимо, не знает. Артюхов говорил, они читерские.