...Петровича застали в позе "зю", смахивающим кровь с головы и меняющим последний барабан в РПД. Он в пылу боя даже перестал обращать внимание на тыл, на отползающего прочь Помпея, на покоцанное осколками камня лицо. Горячность боя унесла мужика в пылкую нирвану, где забываешь, кто ты, что ты и зачем здесь. Он настолько посвятил себя обороне и уничтожению врага, что появившиеся друзья заставили его нехило напугаться и матюгнуться.
- Красавец, отец! - Корсар прилёг метрах в двух, мигом вступая в перестрелку и оценивая ситуацию. Стас плюхнулся рядом, также с ходу вникая в обстановку.
- Уф-ф, братцы, увлёкся я чё-то! - Петрович пустил очередь куда-то влево и прильнул к поверхности скального выступа. - Жарковато было, но справился! С десяток их осталось. Вроде присмирели, а то пёрли как наркоманы афганские!
- Вижу, вижу, Петрович! Молодец! - Корсар дал короткую. - Помпея чуть не прошляпил только. Вона он корчится, за Стасом!
- А-а, ёшкин кот! Забыл опосля про уголька этого, каюсь! - погранец лёг на спину, утирая лицо. - Всю морду побило крошкой. Да картечиной, похоже, цепануло башку седую.
- Ниче, батя, до свадьбы заживёт! Гы-ы! - осклабился Корсар, саданув из ГП-25. - Не видел наших?
- Нормалёк наши, прошли давно уже! Правее в зелёнку ушли. Сумку забрали да дёрнули, куда, видимо, ты велел. Мы что, когда, куда?
- А ху... валяться, валим отсюда! Помпея забираем. Стволы пустые бросай. РПГ добей последний... вон там, у реки, движуха наметилась мелкая!
- Есть, командир! Сделаем.
Егор Петрович выпустил последнюю длинную очередь из РПД, отбросил пулемёт, взял РПГ, поводя им влево.
- Стас, прикрываешь, пока мы до плёса того бежим, - Корсар отполз назад и встал, собирая вещи и оружие, - токо не увлекайся, как Егор Петрович!
- Лады, командир! Есть на, - Стас приник к винтовке.
- Налегке оставляем, бей короткими. Эй, Помпеюшка?!
Его слова прервал выстрел гранатомёта и одобрительный мат Петровича. Видно, в цель!
- Уходим. По коням!
Водрузив на себя рюкзаки и стрелковое оружие, подняв за шиворот пленного, корсары забросили в реку со скалы РПГ-7 и пулемет и мелкими шажками спустились на землю. Через минуту их фигуры растаяли в ночи.
Внезапно вынырнувшая луна серебряным блеском осветила окрестности. Отливая синевой от редких облаков, она придала джунглям, реке и камням свинцовый оттенок, снова обозначив вдалеке силуэты уходящих людей.
Стас вздохнул, решив протянуть ещё минуты три, и обернулся к деревне. Точнее, к тому, что от неё осталось.
Пол-лагеря сгорело и ещё дымило, иногда пуская всполохи пожара. Фонари побиты, дизель-генератор уничтожен, склады ликвидированы. Две трети населения погибли либо ползали ошалело ранеными.
Стас, решивший, что больше повоевать не доведётся, стал выпускать очередями оставшийся боезапас патронов. По кажущимся целям, по остаткам базы, по подозрительным кустам.
Пустой. Всё. Ну и ладно!
Парень забросил за спину ставшую уже родной винтовку и очень поспешно засеменил прочь, в сторону скрывшихся товарищей. Вскоре он присоединился к ним и, взяв верёвку-поводок Помпея, зашагал полноправным звеном боевого отряда к морю.
Три часа спустя, когда уже светало, два катера, набитых людьми и драгоценным грузом, пришвартовались к морскому лайнеру, где их встретили с почестями, тепло и весело.
Корабль двинул в путь, унося своё чрево и сотни людей подальше от этих мест, от такой далёкой и близкой Африки.
Только грустный мальчик-абориген по имени Помпей, освободившийся с помощью оставленного ему мачете, долго стоял на самой высокой дюне и почему-то равнодушным взглядом созерцал ещё тёмный горизонт ...
Сталкер вздрогнул от гулкого протяжного звука. Воспоминания, охватившие тело тёплой и приятной волной, стали быстро рассеиваться, унося, казалось бы, целую эпоху жизни прочь, долой. Хватаясь за обрывки пропадающих грёз, он доосмыслил завершение того круиза почти до конца.
Как добрались до Одессы, по пути сбагрив оружие и катера, как поделили добычу, как праздновали и ликовали, утопая в алкоголе, любвеобильных женских ласках и эйфории победы. Были контакты со следствием, с органами внешней разведки и таможни по поводу инцидента с сомалийскими пиратами. Но, удивительно, никто не наезжал, не пугал, не стращал! СБУ тоже приложилась в расследованиях, но больше с интересом, чем гоняя по уголовным статьям. Дальше обналичка в разных ломбардах Украины, подарки сестре и дочери, брифинги, журналисты, звонки, предложения, попытки усовестить и заставить покаяться и т.д.
От всего этого и, прежде всего, от самого себя Александр сбежал в Зону. Корсаром...
Снова гул и близкий леденящий душу рык. Корсар с трудом разлепил веки, открыл глаза. Вот она - ужасная, поганая действительность! Страшная, чужая, смертельная неизвестность. Обстановка, от которой лучше умереть во сне, в сладких и томных воспоминаниях. Нет! Не получится, видно, кончить жизнь в эйфории и обеспеченной старости.
Сталкер открыл глаза шире, протёр стекло маски.
Перед ним, прямо в двух метрах, во всю ширь торца коридора громоздилась отвратительная морда чудовища ЧАЭС - жука-мутанта кроторога. Гадкая смесь крота и жука-носорога породила в радиации такое уродство с десяток метров в длину и три в толщину. Поедающее всё, что имеет плоть и кровь, передвигающееся и под землёй и по ней.
"Здравствуй, Зона!"
Корсар тщательнее протёр спецмаску, но помогло мало. Видимость не улучшилась. Кислорода почти ноль, радиации зашкал, патронов нет, штык-нож торчит из хитиновой морды твари, застрявшей в проёме развороченной двери. Дела атас-с!
Корсар вспомнил, как сутками скитался по ЧАЭС, выискивая средства выживания, еду, оружие и товарищей. Как жил в лаборатории полигона, где до него побывал и оставил записку Бродяга. Он был там, он жив! "Где ты, мой товарищ?"
Корсар согнул в коленях ватные ноги, прижимая их к телу, словно боясь близости чудовища. Мозг уже не соображал, что делать и что ещё предпринять. Полсуток назад сталкер, изучая закоулки корпуса Љ 3 станции, заглянул в эту бетонную кишку, будь она неладна! Коридор имел вход со стороны цеха полигона, но выхода не оказалось. Тупик. Были, правда, две железные двери дециметровой толщины, старые, ржавые и крепко посаженные, хранящие таинственные комнаты. Но понять назначение дверей или открыть их Корсар уже не смог - сзади его загнал и закупорил здесь этот мутант. Существующий, по мнению многих, только в легендах, кроторог напоминал полукрота, полугусеницу, полужука. Мёртвым его ещё никто не видел, а живым только мёртвые сталкеры либо с вертолётов.
И вот теперь этот урод-гигант заткнул собой вход, напрочь застряв, как напившийся клещ в теле человека, и не мог ни вылезти обратно, ни податься вперёд. От выпущенного боекомплекта сталкера головобрюхо мутанта напоминало отбивную - в ранах, волдырях, слизи и гное. Запах стоял тошнотворный, звук очнувшегося урода оглашал помещение-западню такими децибелами, что хотелось заткнуть уши до самого мозга. Изувеченная морда кроторога кривила гримасы, и сложно было понять, хочет он высвободиться из ловушки или всё же дотянуться до жертвы.