Он поднялся с койки, огляделся, изображая некую растерянность.
Куда, мол, я попал и что здесь делаю?…
– Ступайте, молодой человек. – Мурлыканье превратилось в нормальную человеческую речь. – С нервной системой у вас все в порядке.
С нервной системой все в порядке… Это я и без тебя знаю, дядя доктор! Но с ментальным блоком-то далеко не все в порядке! Куда он, к дьяволу, подевался? Неважно, где его поставили, на Крестах или на Дивноморье, но он существовал, защищал мою бедную душу от угрозы вольного или невольного предательства.
Так почему его не стало?
И чудесной туманной силы не стало, и блока! Одновременно! Это случайность или закономерность? Совпадение или взаимосвязь?
Его вывели из кабинета и повели по коридорам.
Он не присматривался, куда его ведут – ему было все равно. Не все равно ему было – понять, как он мог ошибиться!
Излишне поверил в собственные возможности. А они его подвели! Жаль, что он не мог увидеть тем взглядом самого себя! Тогда бы он давно знал свою главную слабость. И добился бы от Деда, чтобы ему поставили ментальный блок!.. Погоди-погоди, но ведь тебе его поставили. То есть не поставили, конечно. Потому что он уже стоял. Это тут ему умудрились снять. Лишили – и блока, и чудесной силы! Кто мог это сделать? Не сам же Владислав, в конце концов! У папашки умения – только женское лоно засеять да приказать уничтожить засеянное!
Впрочем, допросить арестованного он тоже сумеет. Если арестованный без блока… И почему, ржавый болт мне в котловину, сегодня приснился этот сон?!
Его словно молнией поразило.
Мысль была так неожиданна, что он поперхнулся.
– Не ссы, мальчик! – сказал один из охранников. – Если все расскажешь, тебя не больно будут допрашивать!
Осетр его почти не слышал. К нему пришла новая мысль, и он остановился, потому что мысль была неожиданная, но давно ожидаемая.
Его грубо толкнули в спину, но он даже не ощутил толчка.
Сон!.. У него давно не было этих снов, но теперь багровая планета снова приснилась, и это не случайно. Судьба давала ему знак, и оставалось только понять, что он означает. То есть ясно, что провидение пожелало сообщить Осетру – мечта стать императором вовсе не столь несбыточна, как было прежде. А значит, он должен выбраться из этой западни. Возможно, Дед уже принял все меры, чтобы вытащить его. И надо только подождать, потерпеть, выгадать еще время… Но – как?!
Он снова остановился, и его снова толкнули в спину. А он опять не заметил этого.
Нет, время ждать, терпеть и выгадывать прошло. Он и так уже немало выгадал, и именно поэтому ночью приснился вещий сон. Сон, сообщающий «пациенту», что теперь настала пора действовать.
«Росомаха» ты или дерьмо в проруби? Разметать этих субчиков, что толкают в спину, – невелика проблема; проблема – покинуть эти стены потом!
Из дворца убраться можно только если кто-то выведет. Добрый человек из здешних обитателей. Да и этого мало. Надо еще добраться до стоянки глайдеров, суметь попасть на борт без документов и улететь в столицу. А там успеть сообщить своим, не зная ни номеров браслетов, ни явок, ни паролей!
Безнадега!..
Вот тебе и Магеллановы Облака. Достойные спутники Галактики, ржавый болт вам в котловину!
Он снова остановился. Потому что охранники вокруг превратились в серые фигуры. Четыре туманных силуэта…
– Шагай вперед, арестованный! Что встал? Обоссался со страху?
Последовал новый толчок в спину.
Осетр его даже не заметил. И не пытался задумываться, что такое случилось.
Судьба давала ему шанс, но им еще надо было воспользоваться. Да, в туманных головах не просматривалось черных полосок ментального блока (какую информацию надо блокировать у простых охранников?), а потому не потребуется контролировать «жуков», и с каждым из них можно справиться одной «рукой». Но рук было всего две, а охранников – четверо!
В смертельной опасности человек становится весьма умен и предприимчив. Если, конечно, не поднимает загодя лапки кверху.
А «росомаха» на порядок умнее и предприимчивее обычного человека.
«Руки»-то из тумана, а не из плоти. Ни кровь не потечет, ни кости не сломаются!
Осетр взял правой «рукой» левую и быстренько разделил ее на две.
Конечно, это были не руки, а скорее щупальца. Но они могли расти, а чтобы обволочь туманную фигуру охранника, вовсе не требуется пять пальцев. И даже двух не надо. Одна левая «рука», разбухая и удлиняясь, потянулась к фигуре старшего охранника, а вторая быстренько раскроила надвое правую руку.
Старший охранник остановился и схватился рукой за сердце.
– Что такое, господин лейтенант? – воскликнул один из его подчиненных.
– В сердце кольнуло. – Старший охранник потер грудь с левой стороны. – Ладно, двинулись! Вперед, арестованный!
Вторая левая и обе правых «руки» Осетра протянулись к подчиненным господина лейтенанта, и те тоже замерли и схватились за грудь.
– Что за черт! И меня в сердце кольнуло!
– И меня!
– И меня!
Осетр обволакивал и баюкал их, словно собственных детей. И становился для них папой, которого ни в коем случае нельзя ослушаться.
– Куда вы меня ведете, господа?
– Пока велено на прежнее место, в гостевую комнату, – ответил старший охранник. – До особого распоряжения!
Он говорил так же негромко, как и Осетр.
В гостевую комнату – это очень удачно. Это означало, что с ходу его искать не станут. По крайней мере, пока охранник-кормилец не принесет узнику обед.
– Отставить сопровождать арестованного всем четверым! Один идет в гостиницу и забирает в моем номере мою повседневную форму. Приносит в гостевую комнату.
Пытаться бежать в белом парадном мундире – не самый умный поступок. Этаким петухом он в любой толпе будет заметен…
«Дети» послушались «папочку». Один охранник убрался с глаз долой, трое повели арестованного по запланированному маршруту.
Вошли в гостевую.
– Отдыхать!
«Дети» отдыхали, пока не появился отправленный в гостиницу.
Увы, он пришел с пустыми руками.
– Вещей нет, – сказал он. – Их забрали.
Надежда переодеться не сбылась.
Да и было бы странно рассчитывать, что про вещи забудут те, кто его вчера арестовал. Это попахивало непрофессионализмом.
Попробовать отыскать их? Нет, опасно разгуливать по дворцу. К тому же вещи наверняка содержатся в помещениях охраны. Соваться в осиное гнездо? Нет уж… Придется оставаться в парадной форме.
Он разбудил «детей».