До всех присутствующих были доведены принятые решения.
Регент отбывал в Приграничье – для организации отпора силам изгнанного императора. Советнику по безопасности генералу Засекину-Сонцеву, во взаимодействии с премьер-министром и правительством, поручалось провести в жизнь меры, направленные на усиление боеспособности кораблей, в первую очередь – вновь строящихся. Адмирал флота Шейдяков обязывался в самые кратчайшие сроки передать из состава всех трех существующих флотов часть кораблей для создания Отдельной особой эскадры под командованием контр-адмирала Приднепровского («Есть!» – сказал Шейдяков, сразу сообразивший, что уже завтра каперанг Приднепровский должен получить следующее звание). Назначение Отдельной особой эскадры – защита приграничных с ВМО миров от вражеских ударов. Все три флота остаются в местах своего постоянного базирования и продолжают боевое патрулирование выделенных им районов. Министру имперской безопасности графу Охлябинину поручалось разработать и ввести в действие комплекс мер, направленных на противодействие возможной активизации разведывательной сети потенциального противника. Кроме того, пристальное внимание надлежало уделить возможным сторонникам Владислава Второго, чтобы пресечь вероятные попытки саботажа и диверсионных действий.
Правительству предлагалось работать в режиме мирного времени, но принять все неукоснительные меры по первостепенному продвижению проектов, которые будет курировать генерал Засекин-Сонцев.
И так далее, и тому подобное…
Когда совещание закончилось, Осетр вызвал к себе Найдена.
– Сдавай дела кому-нибудь из подчиненных и собирайся! Летишь со мной!
– Куда это? – удивился Найден. – Мы вроде только расквартировались.
– Как расквартировались, так и назад заквартируемся. – Осетр усмехнулся. – Послезавтра ты и я должны быть на борту «Святого Георгия Победоносца». Отправляемся в Приграничье. – И он коротко объяснил ситуацию.
– А я-то тебе зачем? С тобой же Дед теперь все время рядом.
– Генерал остается в столице. Здесь тоже хватает дел. Но должен же кто-то хранить и защищать регента. Вот ты и будешь! Разве ты не специалист по охране? Разве не ты эвакуировал меня с разных планет, вытаскивая из разных опасных ситуаций?
Найден улыбнулся:
– Да разве я отказываюсь! В Приграничье так в Приграничье! Там хоть весело будет. А то тут такая скука! Я ж все-таки «росомаха»!
В его тоне прозвучала такая досада, что Осетр не выдержал:
– Ты, в первую очередь, – мой друг! И должен понимать, что в Империи не слишком много людей, на которых я могу положиться! Я не могу поручить охрану собственной персоны человеку со стороны, тому, в ком я не уверен, как в самом себе.
– Да понимаю я это все! – В голосе Найдена снова зазвучала досада, но уже иного толка. – Знаешь, я чего подумал… Нас с тобой слишком рано втянули в эти игры. Нам бы еще лет десять побеситься, побегать по полям, по лесам. А тут сплошные стариковские занятия…
Конечно, он был прав – на верхи государственной лестницы лучше пробираться годам к сорока. Когда интересы твои становятся слегка иными… Но ведь времена не выбирают!
– Что в таком случае говорить мне, Найден?
Найден покивал:
– Да, тебе вообще труба! Ты больше никогда и нигде не будешь принадлежать самому себе.
И опять он был прав. Но ведь времена не выбирают!
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять [5] .
Осетр продекламировал этот стих одного из поэтов Древности, прозвучавший в каком-то давно забытом фильме и запавший в душу лучше, чем название самого фильма. И добавил:
– Считай, я не слышал твоих жалоб. И попробуй еще хоть раз пожаловаться мне на скуку. Будешь всю жизнь эвакуировать мусор со свалок!
Найден расплылся в веселой улыбке, однако, глянув на Осетра, понял, что это была вовсе не шутка.
– Ладно, ваше высочество… Проехали! Все я прекрасно понимаю. Просто мне казалось, от друзей своего настроения скрывать не стоит…
– Так-то от друзей, – сказал Осетр. И быстро добавил: – Шутка! Не напрягайся!
Позже он несколько раз задумывался, для чего повернул разговор в такую плоскость. Но так ничего и не решил.
А ночью перед отлетом с Нового Санкт-Петербурга ему опять приснился сон. Тот самый, вещий. Со странной планетой, где не имелось ничего кроме гор и песка. И с песчаной пустыней, над которой висело знакомое багровое небо. И по-прежнему от пейзажа шла сжимающая сердце тревога.
Оставалось дождаться, пока небо заволнуется, забурлит, закрутится десятками водоворотов, образуя многочисленные воронки, стремительно несущиеся вниз, тянущиеся к Осетру, окутывающие его багровой полумглой, в которой не будет ничего, кроме все той же тревоги…
Однако ничего этого не произошло.
Вместо бурлящих воронок в небе появились звезды. Пять штук. Желтые, немерцающие. Они висели над Осетром, будто зрачки на морде пятиглазого зверя, и оставалось дождаться, пока этот зверь бросится на Осетра, царапая плечи острыми, как лезвие меча танто, когтями, отрывая уши, вспарывая живот…
Однако зверь не бросился.
Пять звезд повисели некоторое время, будто изучающие безжизненную планету космические корабли, а потом начали краснеть. Сначала они были чуть розоватые, потом алеющие, потом кумачовые и, наконец приобретя цвет неба, растворились в нем. Словно наблюдатели на их борту высмотрели все, что требовалось, и поспешили восстановить маскировку…
Осетр еще некоторое время ждал неведомо чего, пока не понял: все, что ему следовало увидеть, уже произошло. Небо, обливающиеся кровью, умирающие звезды, больше смахивающие своим немерцанием на планеты. Пять штук…
И тогда он проснулся.
Как и было запланировано, едва они с Найденом оказались на борту «Святого Георгия Победоносца», немедленно началось совещание.
На мостике присутствовали не только капитан и старпом фрегата, но и командующий Имперским звездным флотом Шейдяков, а также вице-адмирал Бестужев, командир базы «Орион».
Докладывал новоиспеченный контр-адмирал Приднепровский.
– Проанализировав расположение наших миров в Приграничье, мы пришли к выводу, что наиболее вероятно нападение противника на район, называемый Пятипланетье. Как понятно из названия, там у нас пять обитаемых миров. Принадлежат они, естественно, пяти различным системам.
Осетр сразу вспомнил свой сегодняшний сон.