Высокопоставленные адмиралы отбыли к местам своей постоянной дислокации.
Корабли Особой отдельной эскадры из разных концов Империи легли на курс к Пятипланетью. А контр-адмиралу Приднепровскому Осетр поставил задачу – самым скрытным образом перебраться в район звезды Сверкающая.
– Есть! – сказал тот. И добавил. – В одном вы точно правы, ваше высочество… Скрытно перебраться куда-либо способен из всей особой эскадры только мой фрегат!
Гордость за свой корабль – обычное дело для его капитана.
Поэтому Осетр и не подумал спорить с контрадмиралом.
За бортом «Святого Георгия Победоносца» простирался вакуум, принадлежащий планетной системе звезды Сверкающая.
Медвежий Брод находился в трех миллионах километров, зелено-голубая планета, одинокая, без естественного спутника. Но не менее жизненосная, в лучах желтой Сверкающей, чем Старая Земля. И тысячи других планет Галактики…
Осетр рассматривал мир, где родился, и осторожно прислушивался к своим ощущениям. Будто гладил собственное сердце…
Душа не пела от радости при встрече – ее обнимала одна только грусть, едва не переходящая в печаль.
Где-то там лежали останки отца… Возможно, у него даже не было могилы! Разве что братская, с общим на всех, получивших тут последний приют, памятником…
Потом, когда будет время, он, Осетр, обязательно займется поисками останков и захоронит их на кладбище, с обязательным персональным крестом с восточной стороны могилы.
– Как долго мы тут будем находиться, ваше высочество? – спросил контр-адмирал Приднепровский.
На мостике присутствовали только члены экипажа, несущие боевое дежурство.
Осетр вдруг вспомнил фильмы про космические войны. О сегодняшнем «Победоносце» в сценарии было бы, наверное, сказано: «Ощетинившись всеми своими сканерами, фрегат зорко щупал окружающее пространство»…
Он чуть не рассмеялся.
Какие только причуды не преподносит нам наша память!
Приднепровский смотрел на регента с некоторым удивлением.
Осетр едва не пожал плечами.
Что тут ответить?…
Теперь, рядом с одним адмиралом, он вовсе не ощущал уверенности в собственной правоте, как там, возле Нового Санкт-Петербурга, в компании с несколькими.
Может, это одна из отличительных черт человека, предрасположенного к власти, – умение черпать энергию в споре от своих противников? Чем их больше, тем сильнее уверен в собственной правоте властитель…
– Пока не захватим Владислава в плен!
Приднепровский кивнул, словно и не ждал иного ответа.
Они с самого начала решили, что фрегат будет торчать возле Сверкающей тайно.
По всем документам Адмиралтейства он сейчас находился в Пятипланетье, где-то в районе планеты Минск. Правда, тоже тайно, не контактируя с остальными кораблями Отдельной эскадры.
– А нужен ли он нам пленный? Может, лучше, если он погибнет?
У Приднепровского были свои проблемы.
Он не хотел рисковать кораблем и людьми, беря в плен того, кому самой историей уже отведено место на ее свалке…
Осетр усмехнулся своим мыслям.
Что-то тебя, «росомаха», на пафос пробило!..
Свалка истории… А там и вековые чаяния росского народа подоспеют. И полные оправдания собственным будущим злодействам…
Тьфу, да что сегодня такое? Неужели близость Родины на подобные думы наталкивает?
Вековые чаяния народа, конечно, будут – без них этот самый народ ни на что не подвигнешь! А вот злодейств мы постраемся избежать. По крайней мере, по возможности… С другой стороны, то, что, с точки зрения народа, является злодейством, с точки зрения той же истории – всего-навсего необходимость. Правда, как известно, у каждого своя; это истина – одна на всех…
– Я вам обещаю, адмирал. Лишних жертв мы не допустим.
– Лишних жертв на войне не случается, ваше высочество! – сказал Приднепровский.
Он был военачальник.
А военачальники, как и врачи, свои ошибки закапывают в землю. И никуда от этого не денешься! Но политик должен быть выше военачальников и врачей. По отношению к прочим людям выше, по умению сбалансировать возможность и необходимость. Только тогда его сочтут правильным и грамотным политиком. Но судить его все равно будут по другим критериям.
С этим правителем получалось сытнее жить, а с тем голоднее… Этот проституткам официально работать разрешал, а тот полицию нравов создал, преследовал… При этом хоть не воевали…
Люди есть люди! Лишь бы не было войны!..
Хотя все эти мысли – тоже банальщина! Жизнь вообще, по сути своей, банальна! А рассуждения о ней банальны бесконечно.
– Конечно, адмирал. Но мы постараемся, чтобы и нелишних получилось поменьше.
– Так точно, ваше высочество!
Через три дня пришло известие о том, что враг вторгся в Пятипланетье.
Разумеется, атаковали мир, который оказался защищен слабее остальных – Оршу. Отдельная эскадра перегруппировывала силы, стремясь не допустить захвата планеты. Ей бы очень пригодилась поддержка «Святого Георгия Победоносца». Особенно если бы он появился внезапно, выпрыгнув из гипера, как тать из ночи!
Фрегат, естественно, не отзывался, храня тайну своего местонахождения. Однако контрадмирал Приднепровский тут же задал Осетру вопрос:
– Придем на помощь, ваше высочество? Судя по силам, атакующим Оршу, мы их разметаем, как щепки по вырубке.
– Разве эскадра не справится без нашей помощи? – спросил Осетр, ознакомившись с донесением, присланным остронаправленной хивэсвязью.
– Справится-то справится… Но мы-то тут штаны просиживаем, а они там как-никак потери несут!
В тоне контрадмирала звучали настойчивость и недоумение.
Осетр снова задумался.
Может, и вправду штаны просиживаем? Ведь ты и сам, господин регент, в какой-то момент засомневался, что мы здесь что-то высидим…
Однако те сомнения остались позади, и он снова был уверен, что Владислав обязательно пожалует к Медвежьему Броду.
На следующий день его уверенность умерла.
В Пятипланетье по-прежнему шли бои.
Единственное, что останавливало Осетра в его желании броситься на помощь Отдельной эскадре особого назначения – флотские пока не смогли идентифицировать корабль, на котором находится Владислав Второй. Приказы, правда, передавались от человека с псевдонимом Первый. Но, когда удалось расшифровать их, объединенная комиссия корабельных психологов выразила мнение, что отдавал их человек с заниженной самооценкой, какой у императора просто быть не могло.