На первой линии практически не осталось целых дворов, одни пожарища. Признаков восстановительных работ нет, ни одного человеческого силуэта, ни одного штабеля стройматериалов. Да ну, кто ж тут теперь жить захочет, свое восстановишь, а вокруг? Несмотря на расстояние, ветерок донёс до меня не просто запах гари, а тяжелый смрадный дух.
Я никогда не любил это место — неоправданно дорого и суетно. Зато сейчас над курортным местечком стояла гробовая тишина. Не звучит громкая музыка пляжных подборок, никто не носится на тонированных машинах, нет поддатых весельчаков. Омертвение — есть такое слово? Если есть, то сейчас его стоит применить.
Уже почти миновав посёлок, я всё-таки остановился, заметив нечто особенное. Или, наоборот, вполне ожидаемое.
Над дальней горой километрах в трёх от меня висел силуэт одинокого НЛО.
Моя бабушка, стараясь напугать непослушного внука возможными бедами от поступков неправедных, иногда пугала меня пророчеством Исайи, в котором говорится о «рёве племён» и грядущей «пустоте после ужаса». Я ничего не понимал и не понимаю в этих страстях, но это выражение — «пустота после ужаса» — крепко запало в память. В пятом классе на даче в Валентиновке заснуть не мог из-за страшных образов, приходящих душными летними ночами, спасибо тебе, бабуля…
Вот она, эта Пустота, смотри!
И пришедший в наш мир из этой пустоты Ужас.
— Любуешься, падла?
Я уже привычно поискал взглядом звездолёт — огромный межгалактический крейсер или корабль-матку. Причём не гипертрофированную тарелку диаметром с километр и дыркой внизу, закрываемой диафрагмой, вы не раз видели такие в кинофильмах. В эту дырищу, выполнив смертельное задание, слетаются истребители-роботы, оттуда же вырываются смертельные лучи или сгустки испепеляющей плазмы, когда такая дура повисает над земными городами, обречёнными на уничтожение.
Нет, не этот киноанекдот я ожидал увидеть поблизости, а нечто более правдоподобное и парадоксально более жизненное.
Что-то типа знаменитого «Ностромо» из «Чужого».
Состыкованные без всякого учёта аэродинамики плиты броневой защиты корабля, нагромождение надстроек и галерей, мешанина откровенных ниш и выступов. Там поблёскивают прозрачными куполами выносные площадки научных лабораторий, топорщатся выдвижные пилоны боевых систем с подвешенными ракетными и лазерными блоками, гудят генераторы антигравитационных и защитных полей, несущих корабль в пространстве и уберегающих монстра от столкновения с метеоритами…
Что-то несуразное и в то же время вполне технологичное.
И тем реально ужасное.
Корабль-гигант должен быть, без него никак — не клеится!
Потому что НЛО должна обслуживать какая-то база-кормилица, притащившая их на планету Земля. Не могут маленькие жестяные скорлупки, которые запросто пробивает оболоченная пуля из родного «калаша», совершать межзвёздные перелёты! Хреноват такой транспорт для покорения Глубокого Космоса.
Не верю.
— Что, горки, видели такого монстра? — спросил я у Главного Кавказского хребта.
Разве могут горы пожимать плечами? Они могут только молчать, вздыхать туманом или плакать лавинами.
— Вот и я не видел…
А их никто не видел! Ещё в Струмице начал выспрашивать — никто!
Вопрос: откуда взялись тарелки? Где база?
Сейчас он выплывет из-за зелёного склона горы Шесси, трёхкилометровый, чёрно-ржавый, с обожжённым вблизи сферических силовых дюз фотонного двигателя корпусом, который экипаж давно заманался красить, пусть так и будет. Это стальное чудо никогда не сядет на какую-либо планету, потому что нет таких ВПП или космодромов, что способны выдержать энергетику взлёта или посадки чёрного монстра! Его удел — вечно парить в космосе или в верхних слоях атмосферы, пока наиболее упрямый астероид или меткий бортовой залп противостоящего крейсера не снесёт его с орбиты.
Вот по левому борту поднимается огромная бронепанель ангара базирования — очередной разведчик, вихляя из стороны в сторону, по радио-конусу приводов с трудом заходит на посадку. К нему тут же бегут чёрные черти в рабочих комбезах, каждый день радующиеся, что им не приходится сидеть на скошенных кровлях низких домов, со страхом ожидая свирепой собачьей стаи, они занимаются другим делом, в тепле и безопасности. И плевать, что разведчиков считают героями, в чреве корабля-монстра целее будешь, не клят, не мят.
Жмякая длинными многосуставчатыми пальцами большие тюбики с суперзамазкой, черти принимаются латать корпус, в котором мы с Ани недавно с кайфом навертели дырок…
Мама для тарелок.
Родина жутких обитателей крыш.
— Так ты появишься или нет?
— Не появится, — наконец выдохнули горы Кавказа.
— Спасибо. Ну и пошёл бы он в задницу, звездолёт этот, — твёрдо решил я. — Идём в Головинку, там и сойдём на берег. Ненадолго.
Вовремя вспомнил.
Место памятное, как-то мы с приятелем там отдыхали.
Идиотия молодости. Решив пофилософствовать на природе, оздоровиться морем и солнцем, а заодно и бросить курить, мы захотели найти на побережье по-настоящему укромный уголок, это в двадцать пять лет, кретины! Тщательно готовились, искали место, далекое от развлечений, дискотек и прочих нормальных ништяков.
Нам очень повезло, в пансионате «Авиатор» не было ни-че-го.
Никаких соблазнов, бляха, одно здоровье. Пляж далековато, надо шлёпать по территории чудесного дендрологического сада санатория «Лазурный берег», тренируй дыхательную мускулатуру, подкачивай ножки на подъёмах!
Красотища, если объективно. Территория утопает в зелени и цветах: розы, гортензии, пальмы… Посёлок — пешком сдуреешь. Наверное, сейчас бы мне понравилось. Справа в сотне метров от пляжа впадает река Шахэ, вода в море чистая, а из-за речки многослойная по температуре.
Нас хватило на три дня, после чего пришло прозрение: оказывается, мы со всей силой гормональных порывов хотели девушек и шумной южной тусы, даёшь Ибицу! Негодное положение дел решили исправлять с помощью взятой в аренду машины.
Автомобиля тоже хватило на три дня. Как-то раз возвращаясь из Сочи, я въехал в район серпантинов уже в конкретной темноте. Огромные высокие деревья, раскидистыми кронами вплотную подступавшие к дороге, создавали впечатление узкого живого коридора, прошиваемого фарами. Летел под скрип колёс на поворотах, Cannibal Corpse из стереосистемы, среди пугающих бросков теней деревьев и вспышек светоотражателей дорожных знаков. Крутой серпантин с поворотами под немыслимым углом и плотная стена деревьев сильно напрягали, а опыта для такого экстрима на скорости не было. В итоге случилось неизбежное: я воткнул арендный «Логан» в средней величины карагач, стоявший у обочины.
К стволу несчастного дерева была прибита табличка со словами:
Люди, не бросайте мусор!