— А ты думай, думай. Моё дело патрульное, а ваше — умственное. Через полчаса опять свяжусь. Если в ближайшее время не проявимся, двигайте сюда. Конец связи.
Мы с подругой переглянулись. Бездна информации!
Какое-то судно только что сбило НЛО и, судя по всему, случай далеко не единичный. Если не обычный. Чувствую, правильные там люди живут и работают!
— Надо помогать.
Она коротко кивнула и качнула головой вбок. Я посмотрел на ребёнка, тот с серьёзными глазами протягивал мне вырванную наконец-то лестницу.
— Значит, концерт опять отменяется?
— Как только ступим на причал, так и покажем, да, Тёма? — пообещала Ани.
— Табуретка понадобится, — улыбнулся я.
— Если только тебе.
«Тунгус» оказался небольшим, метров двенадцати в длину бывшим прогулочным теплоходом с корпусом синего цвета и вынесенной вперёд капитанской рубкой. Сейчас это единица муниципальных ВМФ, сторожевик Адлерско-Дагомысского района. Вид абсолютно чумовой! Весь корпус судна спрятан под крупноячеистой металлической сеткой, смонтированной сдвижными секциями — защита от молний чёрных истребителей. Ближе к корме на турели в сторону суши грозно смотрел крупнокалиберный пулемёт ДШК, из этого ствола и бил по врагу тот самый снайпер…
Небольшой ялик на корме, чёрная труба сбоку от рубки, белый кокон РЛС наверху с надписью «Furuna», непременные спасательные круги, две массивные деревянные скамьи у лееров. Судно довольно медленное, зато мореходное. В двух местах виднеются какие-то буквы, нанесённые белой краской, а позже неудачно закрашенные. «БПК-27» на борту и «РН-411 НК» на ходовой рубке.
Надпись «Тунгус» на скулах выведена крупно, ярко.
Экипаж необычного патрульного судна-истребителя выглядел весьма колоритно.
Капитан — настоящий морской волчара. Шкиперская бородка, короткие седые волосы с косым пробором, моложавый. И ни тени грусти на морщинистом лице с хитрыми глазами прирождённого авантюриста. Немного киношный, в тельняшке и кителе с блестящими пуговицами, даже фуражка соответственная. Ему лет шестьдесят, но вполне бойкий, анекдоты рассказывает, приврать любит. Колоритный и симпатичный мужик, потомственный моряк на пенсии.
Матроса зовут Данилой, загорелый такой парняга в последней стадии пубертатного периода, только начинающий наливаться нормальной мужской силой. Смотрит строго, говорит коротко, типа всё знает и всегда готов по приказу командира к бою и подвигу, хотя отлично видно, как ему хочется просто потрепаться с новыми людьми.
«Харизма» даже на оборотах в две тысячи тащилась утюгом — ибо тянула за собой утюг поувесистей.
— «Адлер-контроль», знач так, вьюнош! Докладываю, есть интересные новости! — бодро вещал Будко уже с моей радиостанции, не забывая с большим интересом поглядывать на оборудование ходового мостика. — Буксир отменяется, встретил добрых людей, дотащат… Готовьте встречу, у нас пополнение! Морской скоростной частный катер «Харизма», прорубались из Греции на родину. Семья: капитан, женщина и ребёнок трёх лет, последнему требуется медобследование. Сообщи об этом главному.
— Принял, встретим, медиков поднимаю.
Мимо проплывали знакомые берега, а мы болтали, рассказывая каждый о своём.
— Правильно сделали, что послушались Ставроса, мы с Данилой переживаем до сих пор, что он убыл, вместе бы патрулировали, — посетовал дед. — Судов на побережье маловато, много техники изломали придурки по глупости. В Греции как, такие катера ишшо есть?
— В Греции всё есть, — ответил я стандартно. — Ответь мне, Василий Семёнович, а большой звездолёт вы тут не видели?
— А что, могут налететь? — насторожился он.
— Да не, я так, чисто гипотетически, предположения… По логике, должны бы курсировать, только вот не видел никто.
— Пусть прилетают, у нас и для таких ха-арошие ракеты найдутся!
Не, ну он просто молодец! Катит себе по пологим волнам, и никаких сомнений в собственной победе! Дед что-то почувствовал и сказал:
— Обживёшься у нас и тоже тарелок бояться перестанешь, настрадались вы поди в неизвестности, — участливо сказал Будко. — Ничего, доведут, мы уже много знаем! Мочить их просто надо везде, где встретил, вот и весь сказ! У нас община крепкая, битая, так что отсомневались… И главный, Залётин Игорь Викторович, — мужик что надо, его все оставшиеся бандосы боятся пуще, чем Европа Чингисхана! Познакомишься — и сам всё поймёшь, с первого взгляда.
Пш-шш…
— «Тунгус», вы как там, далеко?
— Скоро подойдём, не видишь, что ли? Ты хоть в окно смотри изредка!
— Вижу, что-то медленно ты, Василий Семёнович, ползёшь!
— Поприкалывай ещё, уши надеру! Лучше поросёнка готовь жареного, я корапь вражий подшиб!
Прошедшие высоко в горах бешеные селевые потоки окрасили воду реки Мзымты в бурый цвет, течение выносило конус далеко в море.
— Это стихия, горы… К вечеру усё очистится, не боись, сейчас экология идеальная, — успокоил меня дед. — Вход видишь? Втаскивай меня в гавань, а там будем маневрировать, пока не прижмём на кранцы. Не торопись только, входи нежно, мил человек.
Две маленькие надувнушки под моторами замаячили по бокам, подсказывая путь и желая помочь в сложной операции, дед замахал руками, мол, брысь в стороны, мальки!
Грузовой порт, не так давно построенный на левом берегу устья Мзымты, выглядел пустынным — громады серых бетонных причалов, низкие цветастые склады, контейнерные площадки и закрытое трёхэтажное здание управления. Я машинально поискал взглядом заправку. Имеется!
На огромной площадке стояла белая «Санта-Фе», больше машин не было. Да и судов в гавани не видно.
— Покамест надувнухи в запасе да пара жестянок, баловство одно… Надо собирать пароходы, искать шкиперов! — посетовал дед. — Недавно прибавился «Сыктывкар», морской трамвайчик, дыра на дыре… Ты по центру держи, по центру! Входи, а там уж скорость сбрасывай. Я сразу к себе полезу, оглядимся… Всё едино придётся подтягивать, не царапать же корпус такой красавицы.
Чёрное море было спокойно, ветерок стих, и остаточные слабые волны своим плеском вокруг металлических опор рукотворной гавани почти не нарушали настороженное природное молчание. «Харизма» уверенно вошла в гавань, как в родное стойло.
Да так оно и есть, мы домой пришли.
Лодки начали заводить на «Тунгус» троса, притягивая судно к пирсу левым бортом.
— Главный подъедет через десять минут, вы это, ребята, подождите мальца! — довольно проорал Будко уже со своего судна.
— Гош, чувствую, мои соотечественники, — улыбнулась Ани, показывая на двух мальчишек, тянувших троса к кроссоверу.
— Выходим, родные мои, приехали!
Мы спустились на серый бетон со следами опалубки. Плевать, зато родной.