Тагир обернулся на голос. Перед ним стоял Ильдар. Лекарь с Авиастроительной. Казалось, что усталость поселилась на его лице с тех пор, как он обжился у гарибов. Но таков был Ильдар – не мог успокоиться, пока кто-то рядом с ним был болен. А больных было очень много. От грязной воды тела людей распухали и покрывались волдырями, и нельзя сказать, что «свежий» воздух поверхности шел им на пользу.
– Нет, Ильдар, спасибо. Я в норме. Ты и так сделал для меня больше, чем нужно. И я даже не знаю, как тебя отблагодарить…
– Все в порядке… То, что ты жив, уже хорошо… – Ильдар присел рядом с Тагиром, медленным взглядом рассматривая палатку, в которой они находились. – Это, конечно, не Авиастроительная, но на первое время сойдет. Будем надеяться, что скоро все утрясется.
Хотя надеяться было не на что…
– Ты ведь так мне и не рассказал, как вы выбрались с Авиастроительной. И как нашли это место? Признаться, я был весьма удивлен когда услышал от Хана, что вы здесь… – прошептал Тагир, чтобы лишний раз не тревожить и без того хрупкий сон своей дочери.
Ильдар присел на мешок, набитый каким-то тряпьем, и устало посмотрел на Тагира.
– Да как-то странно все вышло, не успел осознать толком. На станции появился Артур Абы, он, кстати, сказал, что знает тебя…
Тагир задумчиво помотал головой – никакого знакомого Артура абы он вспомнить не мог.
– Не суть, – продолжил Ильдар. – В общем, он сказал, что на станцию направляются люди султана, и что добром это не кончится. Особенно для стариков и больных. Ты знаешь… – Ильдар помолчал немного. – Это даже как-то странно слышать, что создан целый отряд гаскарцев для зачистки станций… Страшные вещи, рассказанные им, не были похожи на правду. Ты можешь поверить в то, что чуть ли не двадать человек с Площади Тукая расстреляли только за то, что они не подчинились воле султана?
Тагир обеспокоенно посмотрел на Ильдара и молча кивнул. Он понял, о чем шла речь…
– Я был свидетелем этого, Ильдар…
– Да? – Ильдар закрыл руками лицо. – Боже мой… А я в это до сих пор поверить не могу… Но, так или иначе, подвергать слова Артура абы сомнениям мы не стали. Я попросил Мансура, чтобы он выделил для нас нескольких гаскарцев, несколько мусафиров и пастухов, чтобы это было похоже на вылазку, а не на побег. И ранним утром мы покинули станцию.
– А как сюда добрались? Хотя нет… Не хочу этого знать… Главное, что вы здесь, и всё. И без того много лишних мыслей в голове.
Тагир снова посмотрел на свою дочь и не мог понять, улыбаться ему, или нет. Она была рядом. Но каждый элемент ее кашля, вырывавшегося наружу, словно секунда под влиянием часовой стрелки, вел обратный отсчет, конец которому – неизбежность. И снова слово «Прочь! Прочь! Прочь!» занимало главенствующее положение в голове Тагира. «Дочь! Дочь! Дочь!» рифмовалось как спасение. А спасения не было…
– Быстро, Тагир… Быстро… – покачал головой Ильдар.
– Па…кха…кха…пп… – растянула в кашле знакомое слово Камиля, которая снова вырвалась из дремоты. – Расскхажи скхазкху…
– Папа почему-то не может вспомнить ни одной хорошей сказки, – пробормотал Тагир и пододвинулся к ней ближе, чтобы вновь полюбоваться ее бледным лицом, а потом устало прикрыл глаза ладонями. Нет, ему срочно нужно развеяться!
Он встал, схватился за пустой графин и направился к выходу из палатки, бросив на ходу:
– Я сейчас. Схожу за отваром. Посмотри за ней, Ильдар…
– Именно для этого я здесь…
Девочка устало повернула голову, проводив отца тускнеющим взглядом.
В поселении гарибов было тихо.
С последнего появления Тагира здесь многое изменилось. В основном, из-за событий, которые произошли по его вине. Дыры в растительном куполе затянулись достаточно быстро – ветвящиеся деревья настолько хорошо приспособились к новой природе, что покрывали занятые своими ветками территории за считанные часы. Пострадавшим оказали первую помощь. Остальных похоронили, как подобает. Это было удивительным, но стоило гарибам узнать об истинных причинах их геноцида, и о том, что Тагир на самом деле боролся с султаном, как он тут же заслужил уважение этого народа. Называть поселение гарибов новым домом Тагиру не хотелось, но идти им больше было некуда…
Когда Тагир без приглашения вошел в палатку Хана, того на месте не оказалось. Однако человеку, которого он увидел, пастух был весьма удивлен.
– Здравствуй, улым, – перед Тагиром сидел сопровождающий. Тот самый старик, с которым он познакомился на Аметьево.
– Здрав… ствуйте, – протянул Тагир. – А что вы тут делаете?
– То же, что и ты, друг мой, – прячусь от проблем. Хотел я, конечно, вернуться домой, ведь, как говорится, любой, даже самый заядлый горожанин в седьмом поколении, рано или поздно мечтает вернуться в свою деревню, чтобы спокойно умереть на родной земле. Но почувствовал, что смерть моя раньше ко мне собралась…
Тагир присел на свободный стул.
– Да бросьте! Вам до смерти еще далеко. Здесь вы ее, наоборот, быстрее найдете. А как же обучение медовому делу, и все такое?
Сопровождающий улыбнулся и махнул рукой:
– А, там-то они и без меня справятся. Да и где гарантии, что султану я буду нужен? Чтоб его… Как видишь, сам Всевышний приказал быть здесь. И проку от меня здесь больше. Так что, если нужна надежная сиделка, – я рядом. Сможешь спокойно отправляться на поиски дальнейших приключений, а?
Тагир глубоко вздохнул:
– Все мои приключения теперь здесь. Других нет. Да и сам я неплохо справляюсь, но видеть вас все равно буду рад…
– А как же источник? – аккуратно спросил сопровождающий.
Тагир резко встал и, набрав медовой воды из остывшего казана в графин, подошел к выходу.
– Об этом лучше не будем…
Сопровождающий потупил взгляд, почесав в затылке и проводив Тагира к выходу.
* * *
Очередная ночь выдалась бессонной. Казалось, обессиленный организм девочки должен был уже вот-вот отключиться, чтобы дать воспаленному разуму немного отдохнуть, но нападки приступов кашля не отпускали, крепко держа Камилю в своих объятиях. Тагир уже и сам клевал носом, но сразу же просыпался от каждого всхлипа дочери. Ближе к середине ночи он постарался как можно аккуратнее усадить малышку, подперев ее спину всевозможными подушками, чтобы кашель меньше беспокоил ее. Так они вместе и уснули – Камиля, провалившаяся в подушки, и Тагир, положивший голову ей на колени…
Сонную идиллию пытался разрушить чей-то назойливый взгляд. Почувствовав его на своей коже, мужчина проснулся и посмотрел на дочь – та уже не спала. Она ждала, когда проснется ее отец, и лишь потом указала кивком на вход:
– Папа, это кто?
Тагир обернулся. В проходе стояла Эжени.
– Что ты тут делаешь?