Мысль была дико оптимистичная. И дело даже не в том, что наше выживание в ближайшие часы находилось под большим вопросом. Для того чтобы ему разрешили построить собственный дом на территории Альянса, Риттеру предстояло сделать великолепную карьеру и занять место судьи Джонса как минимум.
Или эмигрировать на какой-нибудь из независимых миров, если к тому моменту, как Риттер уйдет в отставку, останется хоть один.
– Высота – два с половиной метра, – сообщил Боб и, не дожидаясь дальнейших распоряжений, спрыгнул в пролом.
Я подумал о том, что чем глубже мы заберемся, тем основательнее нас завалит, когда скаари ударят по зданию, но, похоже, ни Риттера, ни Холдена подобные сомнения не одолевали, и я последовал за ними.
Минус пятый этаж оказался бетонным и явно более обширным, чем нижний уровень тюрьмы. А еще он был весь завален каким-то хламом, вышедшими из строя бытовыми комбайнами, старой мебелью, фрагментами агрегатов непонятного назначения и даже детскими игрушками, так что определить, как именно использовалось это здание раньше, не представлялось возможным.
Мы двинули в сторону окраины города и уперлись в стену метров через двести пятьдесят.
– Что теперь? – поинтересовался Боб. – Ломать и рыть подземный ход?
– Надо следовать выбранной модели поведения и попытаться попасть еще ниже, – сказал я. – А что, если там еще пара этажей?
– Я предпочел бы больше не стрелять, – сказал Боб. – Здание старое и бетонное, черт его знает, как оно поведет себя при взрыве.
– Можно поискать лестницы или шахты лифтов, – предложил я. – Прежде чем начинать громить все вокруг.
– Десять минут на поиски, – решил Риттер. – Потом будем думать, что дальше.
Мы разбрелись по сторонам, причем Холден оказался в паре с полковником. Поиски стоили слишком дорого, чтобы Джек хотя бы на мгновение выпустил подопечного из поля зрения.
Спуск, который я обнаружил на исходе седьмой минуты поисков, оказался чем-то средним между лестницей и шахтой лифта. Когда-то тут были лестницы, но теперь часть пролетов оказалась разрушена и их бетонные обломки валялись на дне образовавшегося колодца. Приблизительно на глубине семи этажей.
Не в силах избавиться от мысли, что я совершаю очередную глупость, я позвал остальных.
– М-да, – сказал Риттер. – Сейчас так уже не строят. Если мы заберемся так глубоко, нас, возможно, и не накроет. Разве что скаари решат использовать термояд.
Для спуска мы использовали встроенные в скафандр реактивные двигатели.
Поскольку у Холдена таковых не было, ему пришлось спускаться в компании с Бобом, нежно, насколько это вообще возможно в условиях ношения силовой брони, обнявшим его за талию.
Дверь с площадки нижнего этажа была закрыта и чем-то завалена с той стороны. Впрочем, Боба это остановило не более чем на несколько секунд. Короткий, насколько это позволяло место, разбег, могучий удар плечом, и дорога перед сержантом оказалась свободна.
– Похоже на казарму, – констатировал Риттер, окидывая взглядом двухъярусные кровати, которыми было заставлено открывшееся перед нашими взглядами помещение.
– Это древнее бомбоубежище, – пояснил Холден. – Очень кстати.
Он уселся на одну из коек и вытянул ноги.
– Похоже, что мы пришли.
– Скорее, приплыли.
Риттер последовал его примеру и откинул щиток скафандра.
– Всем занять максимально удобное положение и деактивировать костюмы, – скомандовал он.
– Между нами и «тарантулами» больше десяти этажей, шеф, – напомнил Боб.
Я понимал его сомнения. Далеко не факт, что детекторы скаари сумеют засечь энергетическую активность на таком расстоянии, а в деактивированных скафандрах мы окажемся абсолютно беспомощны. Впрочем, если потолок начнет рушиться нам на головы, скафандры вряд ли помогут. Разве что продлят агонию.
Я уселся на пол и прислонился спиной к стене. Это не имело решающего значения, ибо деактивированный скафандр обретет жесткость и останется ровно в том положении, в котором его лишили энергии, а моего веса не хватит, чтобы сдвинуть эту груду металла и без специальной подпорки.
Откинув щиток, я сразу же погрузился в темноту, запоздало сообразив, что видел окружающие меня предметы только благодаря встроенным в костюм адаптированным системам визуализации. Воздух в бомбоубежище был затхлый и сырой, а тишина, нарушаемая только нашим дыханием, нервировала и давила на уши.
– Должен признаться, это была самая экстравагантная спасательная операция, в которой мне доводилось участвовать, – сказал Боб. – То есть она имеет все шансы таковой стать, если кто-нибудь из нас спасется.
– Лучше обсудим дела, – донесся до нас голос Риттера.
– Дела плохи, – хмыкнул Холден.
– Это не новость.
– Я не о наших делах, – уточнил Холден. – Я о делах вообще. Вы ведь явились сюда, чтобы узнать от меня о планах генерала Визерса, не так ли?
– Ты поразительно догадлив, Феникс. Впрочем, у нас к тебе еще много вопросов и помимо этого.
В этот момент пожалел, что приборы ночного видения не работают и я не могу увидеть выражения лица Холдена. Впрочем, его ответ не заставил себя ждать.
– Зато у меня не так много ответов, – сказал он. – Поэтому я предлагаю вам сделку.
– Сделку? – изумился Риттер. – Ты сейчас не в том положении, чтобы торговаться.
– Почему же? У меня есть нечто, что нужно вам, в свою очередь, вы можете кое-что сделать для меня.
По-моему, как раз самое подходящее положение для торговли. Классическое, я бы сказал.
– И что же ты намерен попросить?
– Я сдам тебе Визерса, – сказал Холден. – С потрохами. Окончательно, вплоть до финальной расстановки точек над «ё». В качестве ответной любезности ты не станешь задавать мне вопросы относительно других моих дел. А после того как мы покончим с Визерсом, мы просто разбежимся каждый в свою сторону. После чего ты можешь возобновить свою охоту на меня, я не против.
– Прекрасные условия. – Голос Риттера сочился сарказмом. – Что же такое интересное ты собираешься мне поведать, что я соглашусь на условия, в состав которых входит как минимум два должностных преступления?
– Поспорим, я тебя удивлю?
– Можешь начинать прямо сейчас.
– Отлично, – сказал Холден. – Что вы вообще знаете о Визерсе?
– Лучше ты расскажи нам, что знаешь.
– Визерс в бегах, – начал Холден. – Причем пропал он не один, а в теплой компании, плюс целый крейсер, плюс куча оборудования, истинное предназначение которого вашей конторе не вполне понятно, и теперь вы носом землю роете, чтобы понять, что он замыслил. В том, что он что-то замыслил, вы не сомневаетесь, поскольку ознакомлены с его психологическим профилем и личным делом, в котором, вне всякого сомнения, содержится большое количество весьма любопытных деталей. Это я не сообщаю вам новости, я просто описываю состояние дел. Так, как вы его видите. Скажите мне, если я сильно ошибаюсь.