Ибо получалось, что он был для нее своего рода подарком, но не тем, который дарят от души и на веки вечные, а тем, что вручают и снова отбирают. Типа переходящего приза…
И то время, когда он не мог думать ни о чем, кроме Яны, стало казаться сладким сном…
Да, так было. Но теперь, распрощавшись с нею, расставшись с любовницей, он мгновенно переключался на мысли об империи, о насущных государственных проблемах, о ближних и дальних планах, и эти мысли тоже унижали бы Яну, кабы она о них догадывалась… А может, и догадывалась — кто знает, о чем догадываются расстающиеся с возлюбленным женщины, которых ждет неизбежная дорога домой, под крыло к опостылевшему мужу…
С Ольгой все было по-другому.
Она была сестрой императора, и ее совершенно не огорчало и не обижало, когда он обрывал на полуслове разговор и отправлялся в рабочий кабинет, на встречу с очередным визитером.
С Яной ни в коем случае нельзя было говорить о предстоящей женитьбе. С Ольгой — можно и нужно.
И его императорское величество очень скоро рассказал сестре о том, насколько ему не нравятся вероятные невесты.
— Да уж, Миркин, — сказала Ольга. — Я тоже посмотрела на их изображения. Тебе не позавидуешь! А может, отказаться, пока не поздно?
— Теперь поздно, Оленька, — вздохнул Осетр. — Граф Остен-Сакен уже начал переговоры с Отто Тринадцатым. Пути назад у меня нет. Отказ от женитьбы нанесет королю такое оскорбление, что о возможном союзе в фрагербритцами и думать надо будет забыть. История не простит мне такого поступка.
— Бедные мы бедные! — Ольга тоже вздохнула. — Все дети как дети, а из нас с младых ногтей выращивают инструмент межгосударственной политики. Мы с Ладой и Ларисой сызмальства знали, что замуж придется выходить, за кого отец укажет.
На лицо ее набежала тень, и Осетр знал, что она означает — Ольга то и дело вспоминала о вине перед младшими сестрами за то, что она на свободе, а те томятся в плену у Вершителя Бедросо.
— Хороший ты человек, Оленька! — сказал Осетр, не удержавшись.
Она глянула на него непонимающе, но он не стал ничего объяснять. Перевел все в шутку:
— Вот на тебе бы я с превеликим удовольствием женился. Говорят, когда-то на Земле была такая страна — Древний Египет. Так там дети фараона женились друг на друге. Чтобы, значит, блюсти чистоту крови…
— Вот потому этот Египет и не дожил до наших дней. — Ольга фыркнула. — А у новобагдадских правителей нет в жилах и капли той фараоновой крови. — Ее лицо вдруг осветилось. — Слушай, Миркин, у меня идея… А давай я слетаю на Вайсбург, в гости к королю Отто! Посмотрю на этих принцесс вблизи и выберу ту, с которой тебе будет проще всего.
— Хочешь свахой стать? — Осетр не выдержал и расхохотался. — Ну и ну, сестренка!
Улыбнулась и Ольга:
— Думаешь, не справлюсь? Я ведь лицо заинтересованное, мне совсем ни к чему невестка с дурным характером. — Улыбка сделалась хитрой. — Будет козни строить. Оно мне надо?
Осетр почесал затылок.
В предложении сестры и в самом деле имелось рациональное зерно.
Она ведь как-никак женщина, ей другая дама вряд ли сумеет пыль в глаза пустить и сиськами привлечь, ее-то дворцовые няньки да мамки наверняка научили, как разбираться в себе подобных…
И вообще, не графу же Остен-Сакену подбирать невесту для своего императора. Да и самолюбию фрагербритского короля наверняка потрафит то, что по матримониальному делу к нему прибыл член императорской фамилии. При таком пособничестве переговоры пойдут быстрее…
Так что идея Оленьке пришла весьма и весьма неглупая!
Вот только надо будет обязательно озаботиться безопасностью сестры.
Если мерканцы узнают о предстоящем вояже, они все силы положат на то, чтобы расстроить намечающийся план. Вершитель — не идиот, он наверняка и сам теперь пытается найти союзников. Ему, правда, много труднее — если вообще возможно - породниться с кем-либо из галактических монархов, ибо отношение сайентологов к браку хорошо известно и не приветствуется христианскими церквями.
— А ты знаешь, Оленька, — сказал Осетр. — По-моему, в твою светлую головку пришла очень неплохая мысль.
Сестра просияла.
— Только прежде всего надо подумать, как организовать сей вояж.
— Так я и не говорю, — Ольга погладила брата по руке, — что собралась в дорогу уже завтра.
Граф Иван Мстиславович Охлябинин довольно редко напрашивался к императору на личную аудиенцию. Обычно они решали возникающие проблемы либо после заседаний Совета безопасности, либо по закрытому каналу связи.
Однако сегодня Найден уже после ежедневного утреннего доклада о запланированных на день делах доложил императору о предстоящем срочном визите министра имперской безопасности, и душу Осетра тронула тревога. Нет, не «росомашья» — самая обычная, человеческая…
Раз Охлябинин желает переговорить с глазу на глаз, значит, произошло что-то крайне серьезное.
Граф появился в рабочем кабинете императора за час до полудня.
Поприветствовали друг друга, и министр сразу перешел к главному.
— Ваше императорское величество, у меня есть одна неприятная новость. — Министр поморщился. — Перед тем, как вы предприняли вояж на Ибн-Джухайям, один из наших сателлитов, обращающихся вокруг Нового Санкт-Петербурга, осуществил перехват шифрованного сообщения.
— Каким образом? — удивился Осетр. — Неужели вражеские агенты использовали рассеянное излучение?
Охлябинин мотнул головой:
— Нет, луч был остронаправленным. Честно говоря, нам просто повезло. Сателлит пролетал над районом, где находился передатчик, как раз во время сеанса связи. Наши службы приняли надлежащие меры. Было немедленно проведено сканирование района, однако сканеры никого не засекли. Да и сам передатчик чуть позже, уже в ходе наземной проверки, не обнаружили. Судя по всему, это был самоуничтожающийся передающий модуль. Тщательно проверили и пространственный сектор, в который направлялся информационный импульс, однако и там ничего не обнаружено. В общем, нам ничего не оставалось как поручить работу с перехватом криптологическому департаменту нашего министерства. Надежды на успех, конечно, практически не было, ибо примененный противником метод шифрования не известен, а отыскивать использованный шифр простым перебором можно до морковкиного заговенья. Однако нам, в конце концов, повезло. Сообщение удалось расшифровать.
— И что в нем?
Охлябинин открыл принесенную с собой папку и прочел:
— Матушка — Центру. Номер один в самое ближайшее время убывает на территорию Новобагдадского халифата. Продолжительность вояжа не известна. Цель — тоже. По моему предположению, установление пребывания там номера два. При получении дополнительной информации сообщу. Министр замолк.