— А это у них вся порода такая, у Охлобыстиных! Привыкли на дурнинку да на дармовщинку жить! А нет! Обломилось на этот раз, Степан Яковлевич! — Она бросила сердитый взгляд в сторону казака и вдруг растерянно проговорила:
— Господи, чего ж я натворила! Ведь теперь и мне дорога в Терзю заказана! Ежели кто прознает, что я Степку уложила, мне несдобровать! — Она закрыла лицо ладонями, опустилась на камень. — Его батька да братовья на части меня разорвут и собакам скормят!
Маша присела рядом, прижала ее голову к себе. Тут Васена и вовсе разрыдалась.
— Ну, милая моя, успокойся. — Маша почувствовала, что тоже вот-вот расплачется, но собралась с силами и сказала как можно убедительнее:
— Почему ты не хочешь уйти вместе с нами? По-моему, это самое лучшее в твоем положении.
Мы с Митей будем очень рады, если ты согласишься.
— А Антон? — Васена подняла на нее полные слез глаза. — Он не будет против?
— А с чего он будет против, если любит тебя? — Маша с изумлением уставилась на девушку, догадавшись вдруг о причине ее слез. — Он что ж, так ни разу и не предложил тебе уйти вместе с нами?
— Ни разу! — опять зарыдала девушка. — Эта я умоляла его, просила остаться, но он словно каменный, отказал как отрезал. И хоть бы разочек заикнулся, даже словом не обмолвился, что я могу уйти с вами.
Васена отстранилась от Маши, стянула с головы платок, вытерла мокрое от слез лицо, громко высморкалась. Потом поднялась с камня и сверху вниз посмотрела на Машу:
— Я ведь, Мария Александровна, ни перед кем не привыкла спину гнуть и хвостом в угоду вилять тоже не собираюсь.
Не надобна я ему — навязываться не стану. Хватит того, что уже как-то валялась у него в ногах! — Она судорожно вздохнула. — Провожу вас завтра через перевал и вернусь в Терзю.
И будь что будет!
— Не глупи, Васена! — рассердилась Маша. — Не хочешь унижаться перед Антоном, и правильно, не унижайся! Но почему бы мне не взять тебя в горничные? Честно сказать, я чувствую себя неловко в компании двух мужчин.
— В горничные? — расхохоталась Васена. — Да какая ж из меня горничная? И притом Дмитрий Владимирович вам не чужой! Чего тут опасаться?
— Это долгая история, Васена! И возможно, я расскажу ее, но несколько позже. Но пойми, мне все-таки будет гораздо легче и спокойнее, если рядом будет женщина.
— Только не называйте меня горничной, Мария Александровна! — Васена весело улыбнулась, и Маша поняла, что она согласна. — Я лучше, как и прежде, охотничать буду. Так мне привычнее, да и дичью кто-то должен вас снабжать, а то на сухарях долго не протянете. Мужики — Оне, конечно, мужики, по тайгу плохо знают, того гляди заплутают, да и охотники наверняка тоже аховые…
— Спасибо, дорогая! — Маша обняла ее и прошептала:
— Да и кто, кроме тебя, нас к Амуру выведет, если казаки успели-таки дороги к перевалу закрыть?
— Смотрите, Дмитрий Владимирович! Вон они, за теми камнями! Человек пять или шесть… — прошептал Антон и вытянул руку в сторону невысокой круглой горушки, поросшей пихтовым лесом. — Лошадей не видно, но в этих камнях слона можно спрятать, не заметишь!
— Выходит, не зря мы усомнились в том, что Степан пришел сюда один, — задумчиво сказал Митя. — Только на этой тропе пять или шесть казаков, да у реки четверо, уже десять… И это лишь те, кого мы засекли. А где гарантия, что поблизости еще с дюжину охотников не скрывается? — Он покачал головой. — Все-таки перехитрил нас Мордвинов, ох как перехитрил!
Мужчины быстро соскользнули с камней, на которых лежали, наблюдая за казаками, перекрывшими подходы к перевалу, и вернулись к огромной пихте, под ветвями которой провели сегодняшнюю ночь.
Маша и Васена, закутанные в одеяла, сидели, прижавшись друг к другу. Бессонная ночь и вчерашние передряги дали о себе знать. Обе осунулись, под глазами залегли темные круги.
Митя выругался про себя. И что за черт его попутал вчера? Зачем он согласился задержаться в том проклятом распадке? И трижды права Маша, когда назвала его мальчишкой! Слишком велик оказался соблазн, и он не устоял, забыв об опасности, и чуть не поплатился за это! Митя внутренне содрогнулся, вспомнив ужас, какой испытал, увидев Машу и Васену рядом с мертвым телом Степана Охлобыстина. Он почти обезумел в те минуты, осознав, что могло бы случиться с Машей, не подоспей ей на помощь Васена. Отшвырнув в сторону лоток и кисет с добытым золотом, он бросился к Маше, обнял ее, прижал к своей груди и не отпускал все время, пока женщины, перебивая друг друга, рассказывали о случившемся.
Но более всех переживала свою оплошность Васена. Даже радость Антона по поводу ее решения присоединиться к ним не улучшила ее настроения. Она корила себя за опрометчивое решение завернуть в этот тайный распадок, хотя сделала это из благих побуждений, пытаясь помочь беглецам, и в первую очередь Антону. Всю жизнь она прожила в нищете и знала, как трудно ему придется в чужой стране без копейки собственных денег. Васена понимала, что господа не оставят его в беде, но более всего ценила свободу и независимость, желая того же и своему любимому. На всякий случай она прихватила с собой двухфунтовый мешочек золотого песка, намытого в прошлом году, но, понимая, что Антон не примет столь щедрый подарок, решилась буквально в последний момент показать беглецам свой «скрадок». И все складывалось благополучно, если бы Степан случайно не наткнулся на них…
Из распадка они решили выбираться другим путем, через скалы, окружившие его со всех сторон. Пришлось отказаться от лошадей и взять с собой лишь одеяла — ночи стояли холодные, и без них просто никак не обойтись, — самое необходимое из одежды, немного провизии, в основном соль, сухари, вяленое мясо и, конечно же, оружие. На их счастье, дождь так и не собрался. Лишь несколько тугих капель упали на камни, которыми мужчины торопливо заложили тело Степана. И как ни был отвратителен им этот негодяй при жизни, оставлять его после смерти на растерзание дикому зверю было бы не по-христиански.
Придвинутый совсем близко в прозрачном вечернем воздухе, белоснежно-голубой линией обрисовался перед ними перевал. Справа и слева от него вздыбились вверх непроходимые хребты. Там что-то все время ворчало и погрохатывало, а одни раз словно белое облачко взметнулось на склоне и помчалось, полетело вниз, увеличиваясь в размерах, пока не кануло в мрачных глубинах ущелья, преграждавшего подходы к одной из самых высоких вершин, похожей на гигантский белый утюг.
Они благополучно выбрались из распадка и совсем было уверились в том, что встреча со Степаном всего-навсего нелепая случайность, как тут же острые глаза Васены разглядели какое-то движение между камней. Это поднималась вверх струйка легкого дыма. Девушка сделала знак остановиться.
И уже через секунду они поняли: среди камней их поджидала засада. Четыре казака вольготно разлеглись возле костра; судя по их безмятежным лицам и то и дело раздававшимся взрывам хохота, они не подозревали, что их незадачливый лазутчик уже мертв, а те, кого они ловят, находятся от них в десятке саженей.