— Пойдем в беседку! — Предложил Евгений. — Там ветерок, комаров поменьше!
Они спустились к беседке. Надежда пыталась понять, что происходит в ее душе. Похоже, там затаился крохотный щенок, и тихонько поскуливал оттого, что ему нечаянно придавили лапку. Это было ее истинное состояние с тех пор, как она увидела Татьяну. Она никогда не тешила себя иллюзиями. И понимала, что ей вскоре будет совсем не до амуров. Но раненное самолюбие давало о себе знать. И впервые, наверно, Надежда осознала, что отстучали ее женские часы, пришла пора уступить свое место, и против природы, как не упирайся, не попрешь! Именно возраст, а не Татьяна, был ее соперницей. И что бы ни говорил Евгений про ее красоту и очарование, Надежда прекрасно понимала, что это всего лишь дежурные комплименты, из которых все равно ничего не вырастет. Потому что у него молодая, красивая жена… И этим все сказано!
-Осторожно! Здесь ступеньки! — Евгений неожиданно притянул ее к себе. — Не споткнись!
— Я вижу! — сказала она и отстранилась. Обращение на «ты» ее уже не удивляло. Яблочко от яблоньки недалеко падает. Но Надежде не хотелось спорить. Она устала, и разговаривать особо тоже не хотелось. Евгений на разговорах не настаивал, поэтому она простила ему фамильярность, возможно, еще потому, что они были когда-то знакомы и почти одного возраста. «Опять этот возраст!» — подумала она тоскливо. Впереди у этой девицы столько всего, а у нее все далеко за плечами. Любовь, работа, молодость, которая ушла безвозвратно, и не вернуть ее уже ни подтяжками, ни инъекциями, ни дорогущими кремами и масками…
Мысли текли неспешно, и грусть почему-то не выжимала слезы, и на душе было спокойно и мирно, хотя предстоящие дни ничего хорошего в этом плане не сулили. Сегодняшние, хотя нет, уже вчерашние события наводили на мысль, что это лишь увертюра, главное беспокойство просматривалось впереди. Но это не огорчало ее. Похоже, она возвращалась к тем скоростям и ритмам, к которым привыкла за двадцать с лишним лет службы в милиции. И это ей нравилось.
Она не выдала Андрею, какие на самом деле чувства овладели ею. Возможность сразиться с сильным противником заставила кровь быстрее побежать по жилам. Судьба уготовила ей странный подарок. Карасев и Меньшиков. Двое близких ей мужчин сразу и в одном флаконе. Нет, не в одном! Они по разную сторону баррикад! Но обеим она должна доказать… Но что именно доказать: как жестоко они ошиблись, когда выбрали другую жизнь, других женщин? Только кто сказал, что они несчастливы со своими женщинами? И так ли уж нужны им эти доказательства? А ей самой, нужны ли они?
Конечно, присутствие Евгения ее волновало, но еще больше будоражила мысль о схватке с Карасевым. Эта извечная тяга доказать, победить, наказать живет в сердце обманутой женщине до тех пор пока она не докажет, не победит, не накажет того, кто заставил ее испытать горе, унизил изменой, низко предал и оскорбил… И тогда ненависть уступит место равнодушию.
— Присаживайся, — Андрей опустился на деревянный диванчик по одну сторону стола с изрезанной любителями автографов, столешницей.
Надежда присела по другую сторону.
— Ну, вот, и впрямь дипломаты за столом переговоров! — Усмехнулся Евгений, и неожиданно вытащил из кармана спортивной куртки плоскую бутылку и сверток в промасленной бумаге. Все это водрузил на стол, осветил его фонариком, и смахнул бейсболкой какой-то мусор.
Надежда молча наблюдала.
— Выпьем за встречу! — предложил Евгений, отвинчивая пробку с бутылки. — Водка — хорошая, не паленая. На себе не раз опробованная! Я вот бутерброды с бужениной прихватил. Великолепная закуска!
— Я не буду, — сказала Надежда. — Завтра много работы.
— Работы не бывает мало, особенно, если попадешь в зубы моему отпрыску. Одно не пойму, почему он так в тебя вцепился?
— Я сама этого не пойму. А если вас это сильно интересует, узнайте у Андрея? Честно сказать, я мало представляю, чем я буду заниматься? Две недели… Что за это время успеешь сделать? Или у вашего Андрея денег куры не клюют?
— Не обольщайся! Твои красивые глаза здесь не причем! Андрей явно что-то задумал. И ему нужен свежий человек, который не примелькался «Континенту». Видно, готовит Андрюша какой-то финт, о чем даже отцу не торопится сообщить. И рассчитывает как раз на две недели… А, может, думает раззадорить тебя, и ты останешься в его команде. С людьми он умеет работать. Единственно, меня удивляет, почему ставку делает на женщину. Раньше он с вами не связывался.
— Об этом он тоже мне не доложил, — сухо сказала Надежда, наблюдая, как Андрей достал из того же кармана два пластиковых стаканчика, расставил их друг против друга и вопросительно посмотрел на Надежду. — Ладно, налейте, — согласилась она. — Пять граммов, чтобы согреться.
— Замерзла, что ли? — Меньшиков плеснул водки в ее стаканчик и пододвинул ей один из бутербродов. Затем поднял свой стакан. — За встречу!
— За знакомство! — сказала она и сделала несколько быстрых глотков. Водка и впрямь была хорошего качества. Она даже не поперхнулась, но все-таки быстро заела ее бутербродом.
— А пить все-таки не научилась! — констатировал Евгений, и лихо опрокинул содержимое стаканчика в рот. Но, в отличие от Надежды, закусывать не стал. И снова подлил в стаканчики.
— Все-все! Я — пас! — Твердо сказала Надежда и накрыла стакан ладонью. — Довольно!
— А я буду!
Евгений снова выпил, и исподлобья посмотрел на Надежду.
— Рылом, что ли для тебя не вышел, госпожа полковник? Вижу, не по нраву я тебе, в глаза не смотришь… Пить отказываешься…
— Пора возвращаться, — она посмотрела на часы.
— Подожди…, — Меньшиков накрыл ее руку своей ладонью. — Не обижайся! Посиди немного… — И достал из кармана пачку сигарет. — Закуришь!
— Закурю!
Надежда взяла сигарету. Евгений поднес зажигалку. Затем подкурил сам.
— А раньше не курила, — сказал он и, откинувшись на спинку диванчика, выдохнул струйку дыма. — Но это тебя не портит.
Надежда молча смотрела на него, ожидая продолжения.
Евгений вернулся в исходное положение, и, положив локти на стол, пристально посмотрел на нее.
— Надя, это я! Женька Меньшиков! Неужели не узнала?
— И что? Я должна была броситься на твою грудь и зарыдать от счастья?
— Ну, могла бы обрадоваться! — Меньшиков пожал плечами. — Все-таки были когда-то знакомы…
— Не вижу повода для радости, — сказала Надежда и поднялась с диванчика. — Если хочешь, оставайся! А я пойду, надеюсь, что не заблужусь.
— Сядь! — неожиданно рявкнул Меньшиков, и дернул за руку, принуждая сесть. — Конечно, я скотина, что не сказал тебе про невесту, но ведь я ничего тебе и не обещал. Ты была славненькая, добрая девочка. Но на таких, как ты, не женятся, если за спиной нет крепкого тыла. С такими женами один путь — в Забайкалье! В Борзе или в Оловянную!