— Не возражаю, — лихо ответила она, — и шашлыков, пожалуй, съем парочку.
В Белогорск они возвращались в девятом часу вечера. Жара спала, длинные тени деревьев пересекали дорогу. Транспорту на трассе было немного, поток дачников миновал свой пик, встречались лишь отдельные машины, в основном, легковые. Правда, они миновали несколько фур со скотом, и два лесовоза с огромными пучками бревен, перетянутых цепями, перегнали их километрах в десяти от Коржавина.
Они обошли их на спуске, и Надежда с опаской проводила взглядом лесовозы. Сидевший рядом Андрей заметил ее взгляд.
— Боишься? — спросил он.
— Побаиваюсь, — ответила Надежда. — В детстве видела, как мужика завалило бревнами на лесопилке. Подняли мешок костей. А мать моей подружки убило хлыстом на дороге, из проехавшей мимо точно такой же машины.
— По трассе лес в хлыстах сейчас не перевозят, — пояснил Андрей, — опасно. Только бревна и пиломатериалы.
Надежда не ответила, а закрыла глаза и откинулась головой на спинку сидения. Ей не хотелось не только говорить, но и что-то обсуждать, или о чем-то спорить. Она думала сейчас о ванне, полной горячей воды, о пушистых полотенцах и мягкой постели. Она заснет мгновенно, и гори все вокруг ясным пламенем, не проснется до утра…
На огромном, поросшем ромашками и льнянкой поле паслись лошади… Над высокими зонтиками борщевика летали бабочки, звенели пчелы… Трава была зеленой, а небо синим. И по нему плыло облако. Одно-единственное, похожее на перышко…
Она нагнулась. В траве, словно капельки крови, отсвечивали ягоды земляники. Она никогда не видела такую яркую землянику. С опаской протянула руку. И ягодки вдруг лопнули под пальцами, оросив ладонь теплым соком. Сок стекал по ее пальцам, вязкий, как кровь, и она поняла вдруг, что это на самом деле кровь… Она испуганно встряхнула ладонь…
— Ой, чего дерешься! — вскрикнул кто-то рядом, и она открыла глаза. И первым делом посмотрела на ладони. Они были абсолютно чистыми.
— Ничего ты меня саданула? — Андрей потирал бок. — Что-то приснилось?
— А разве я спала? — удивилась Надежда, хотя понимала, что да, спала, не могла же она грезить наяву.
— Еще как посапывала, — с довольным видом провозгласил Андрей. — Минут пятнадцать. А потом вскрикнула и заехала мне локтем под ребра.
— Прости! — Надежда выглянула в окно и удивилась. — Почему стоим?
— Батя позвонил, говорит, у журналистов колесо спустило. Вот вернулись, ждем, когда заменят. Если хочешь, выйди, прогуляйся.
Надежда зевнула, прикрыв рот ладонью. И, правда, лучше выйти да побродить по пригоркам березового леса, густо поросшим куриной слепотой и таежной геранью. Минуя подножку, она спрыгнула на землю и потянулась. Приятная теплота окутала землю. Легкий ветерок шевелил ветки берез…
Автобус, в котором ехали журналисты, стоял ниже по склону, и водитель на пару с одним из охранников откручивали гайки на поврежденном колесе. Два автомобиля охраны стояли на противоположной стороне дороги. Охранники сидели на траве и резались в карты. Надежда поискала глазами черный «Мерс» Евгения. Оказывается, он проехал чуть дальше и вверх по трассе. Меньшиков стоял рядом со Стасом. Оба курили и что-то живо обсуждали. Евгений выглядел помолодевшим, весело улыбаясь, он хлопал Стаса по плечу, а затем вдруг обернулся и посмотрел в ее сторону. И Надежда поняла, нет, ничего не прошло, и долго еще не закончится. Именно о таком взгляде она мечтала долгие годы, но сейчас поспешно опустила глаза: испугалась выдать себя, или чего-то другого, чему не могла найти объяснения. И для страховки отвела взгляд в противоположном направлении.
Большая часть журналистов расположилась на высоком, поросшем травой взгорбке над дорогой, двое, мужчина и женщина, бродили по густой траве среди берез. Кто-то курил, кто-то попивал пиво, кто-то сидел, привалившись к стволу спиной, и, подставив лицо ласковым лучам заходящего солнца, дремал, как Надежда за пару минут до этого. Кто-то успел запалить костерок. И трое мужчин поджаривали на огне ветчину, нанизав ее на палочки. Надежда знала, один из них, белобрысый в очках и в дурацкой панамке, — корреспондент финской газеты с трудно произносимым названием, впрочем, фамилию финна она тоже не сумела запомнить, второй наш, российский, Дима Полетаев — корреспондент «Сибирского коммерсанта», и третий — Ричард, канадец, по фамилии Гришкофф. Далекие предки канадского газетчика были выходцами с Украины. На обеде, устроенном руководством комбината после пресс-конференции, канадец пытался петь «Запрягайте, хлопцы, коней», возможно, поэтому и приснились ей лошади на зеленом лугу…
Она улыбнулась и стала подниматься вверх по откосу, хватаясь за обнаженные корни деревьев и стебли травы. Сверху был виден довольно протяженный участок дороги. Надежда села и, обхватив колени руками, принялась наблюдать за происходящим внизу. Андрей тоже вышел из машины и стоял теперь рядом с отцом. И Надежда знала, что они обсуждали, о чем спорили. О футболе. О том, победит ли сегодня московский «Спартак» питерский «Зенит»?
Охранник, ехавший с ними в машине, присел неподалеку на корточках, и дымил сигаретой. Покой и благость разлились над миром, и все эти люди, казалось, вмиг забыли о том, что всего несколько часов назад являлись свидетелями захвата чуть ли не сотни боевиков с оружием. И только, вероятно, по счастливой случайности не пролилась кровь… Кровь! Надежда брезгливо передернулась, вспомнив как спелые капли стекали с ее ладони… Нет, что бы не думали о ней, что бы не говорили, но к виду крови она так и не смогла привыкнуть.
Где-то раздраженно прокричал кобчик, вероятно, упустил добычу, в ближних кустах нежно проворковала горлица. Тишина стояла полнейшая, если не считать стрекотания кузнечиков и шума берез. Рев идущего на подъем грузовика разорвал это очарование, он был чужеродным в окружавших Надежду звуках, и потому показался ей угрожающим. Она насторожилась. Люди у дороги не обратили на этот звук никакого внимания. Никто даже не повернул головы в его сторону. Но она вскочила на ноги и прислушалась. Она не ошиблась, грузовик поднимался навстречу, на перевел. Тяжело груженый грузовик, дальнобойная фура или лесовоз…
И через минуту она действительно увидела огромный лесовоз, кажется, именно он обогнал их на выезде из Коржавина… Он миновал самый крутой участок подъема и, натужно, ревя мотором, взобрался на перевал. Облако синих отработанных газов взвилось в воздух. И тут ей показалось, что лесовоз несколько осел назад, словно огромный зверь, который, приседая на задние лапы, готовится к прыжку. Безотчетный страх накрыл ее с головой. Грохот катившихся бревен и дикий, нечеловеческий крик… Она бросилась вниз к дороге. Только бы успеть, только бы предупредить!
Она не сознавала, что кричит. Дико, страшно, и люди внизу ее услышали. «Назад! С дороги! Убирайтесь!» — орала она не своим голосом, а лесовоз уже мчался по склону. Прицеп с бревнами мотало из стороны в сторону. Но грузовик миновал уже «Мерседес» и «Ландкруизер», и теперь приближался к автобусу… На обочине застыли охранники, водитель рванулся к обочине вслед за своим помощником, но, видно, растерялся, забыл бросить колесо, и сейчас бежал вместе с ним, неуклюже, боком…